Введение 3
ГЛАВА 1. Ближневосточная политика Турецкой Республики в 2002-2012 гг. 6
1.1. Политика неоосманизма и концепция “ноль проблем с соседями” 6
1.2. История отношений Турции с арабским миром 8
1.3. Влияние “Арабской весны” на внешнюю политику Турецкой Республики 12
ГЛАВА 2. Палестинская риторика турецких властей 26
2.1. История турецко-палестинских отношений до XXI в. 27
2.2. Возникновение политического ислама и сакральный статус Палестины 32
2.3. Приход ПСР к власти и новая эра пропалестинской риторики 36
ГЛАВА 3. “Мягкая сила” и турецкая помощь Палестине 43
3.1. Инструменты турецкой мягкой силы 43
3.2. Направления турецкой мягкой силы в Палестине 46
Заключение 62
Список использованной литературы и источников 66
В одном из своих выступлений в 2013 г. Реджеп Тайип Эрдоган сказал фразу, позже ставшую крылатой - “Dünya beşten büyüktür!” - постулировав закат эпохи гегемонии Великих держав, турецкий лидер объявил начало эпохи многополярного мира.
Действительно, этой краткой фразой, обычно переводимой на русский язык как “Мир больше пяти!”, можно описать новый виток турецкой внешней политики, начатый именно в 2012-2013 гг. Именно этот период стал переломным и поделил историю турецкой дипломатии в XXI в. на две части. Перейдя от безуспешной доктрины “ноль проблем с соседями” к активному использованию мягкой силы в отношении стран Ближнего Востока и формированию у арабской общественности образа подлинной исламской демократии, Турция и по сей день придерживается намеченных тогда внешнеполитических принципов.
Целью данной работы является рассмотрение эволюции задач и особенностей политики Турции в отношении Палестины при правительстве Партии справедливости и развития (далее: ПСР) в период с 2002 г. по настоящее время. Для достижения поставленной цели необходимо выделить следующие задачи:
1) Рассмотреть основные тенденции политики Турции на Ближнем Востоке до и во время “Арабской весны”, проанализировав причины отказа от политики “Ноль проблем”;
2) Проследить эволюцию палестинской риторики, чтобы понять, какие цели преследует Турция относительно Палестины и какое символическое значение занимает Палестина в новом турецком политическом мышлении;
3) Проанализировать конкретные шаги и проекты, предпринятые турецкими организациями, по осуществлению стратегий мягкой силы Турции в регионе;
4) Выявить результаты турецкой палестинской политики: внутриполитические и международные.
В этой работе рассматриваются ход и результаты турецких внешнеполитических стратегий в Палестине в связи как с международными, так и с внутриполитическими факторами. Более детально в исследовании раскрываются особенности внешней политики эпохи правления Партии справедливости и развития на Ближнем Востоке, а также причины, суть и результаты турецкой стратегии мягкой силы в Палестине. Исторически турецко-палестинские отношения в значительной степени определялись потребностями Турции в области безопасности и инструментальной ценностью Израиля, вытекавшей из геополитики времен холодной войны вплоть до конца 1990-х гг. Позже Турция постепенно перешла к открытой пропалестинской позиции, хотя отношения с Израилем продолжали улучшаться на фронтах экономической и энергетической политики. В этом контексте стратегии торговли и мягкой силы стали эффективными инструментами турецкой внешней политики. Внутри страны палестинская политика Турции принесла значительные дивиденды Р. Т. Эрдогану и ПСР. На международном уровне поддержка палестинского дела помогла улучшить имидж Турции. Чтобы подкрепить теорию аргументами, в работе сначала приводится обзор турецкой политики в отношении арабских стран до переломного момента, которым стала "Арабская весна", затем дается краткая историческая справка турецко-палестинским отношениям, а также анализируются цели и предпосылки проведения активной палестинской политики в период 2013-2018 гг., когда объем гуманитарной помощи достиг исторического максимума. Среди целей, палестинской политики Турции перечисляется обеспечение ПСР электоральных дивидендов с 2009 г. В качестве выводов работы представлены международные результаты этой внешней политики, критерием которых выступает положительное восприятие турецкой демократии арабской общественностью и политическими элитами. Для предоставления этих сведений используются данные о географическом и хронологическом распределении помощи как на национальном, так и на субнациональном уровнях, наряду с опросами статистического агентства "Арабский барометр". Более того, в работе использован обширный публицистический материал преимущественно из турецких электронных периодических изданий, а также отчеты о деятельности в Палестине таких турецких организаций как Турецкий религиозный вакф (далее: ТРВ) и Турецкое агентство по сотрудничеству и координации (далее: TIKA).
Таким образом, новизной работы является подробный разбор турецкой официальной риторики по палестинскому вопросу, а также механизмов турецкой мягкой силы во всех палестинских мухафазах, и, следовательно, разбор итогов проведения этой политики, в силу своей временной специфики не представленный в исследованиях.
Вышесказанное ставит перед исследователем два вопроса:
1. Влияет ли деятельность Турции по оказанию помощи на общее мнение о Турции в Палестине?
2. Можем ли мы обнаружить какое-либо влияние на отношение к Турции на субнациональном уровне в мухафазах Газа и Западный берег?
Чтобы ответить на эти вопросы, приведены некоторые данные исследований арабского барометра. Один из вопросов, заданных палестинцам дважды, заключался в том, считают ли респонденты Турцию абсолютной диктатурой (1) или чистой демократией (10). Этот пункт дает точечное представление о том, изменяет ли турецкая помощь палестинское общественное мнение о Турции. Стоит сказать, что первый опрос АБ был проведен в 2006 г., как раз перед тем, как турецкая помощь (как ОПР, так и гуманитарная) начала увеличиваться. Второй опрос был проведен в 2010 г. В период с 2006 по 2010 гг. объем ОПР значительно увеличился, в то время как объем гуманитарной помощи сократился непосредственно перед 2011 г. (см. Приложение 1). Таким образом, сроки проведения исследований благоприятствуют измерению влияния ОПР на отношение к Турции. С другой стороны, ухудшение отношений с Израилем, непримиримая позиция Р. Т. Эрдогана во внешней политике и его словесная поддержка палестинского дела непосредственно перед проведением второй волны могут помешать измерению эффекта сугубо оказанной Турцией помощи на воспринимаемый имидж Турции. Также стоит отметить, что этот вопрос является хорошим показателем для оценки мягкой силы страны и положительного отношения к ней в целом, поскольку за демократию выступает подавляющее большинство политически активных жителей арабского мира . Наконец, поскольку реальное состояние демократии в Турции существенно не изменилось между этими датами, мы можем быть достаточно уверены, что любые изменения, которые мы наблюдаем, связаны с турецкой помощью и позицией Турции в отношении Израиля, а не со сменой режима. в Приложении 2 показано распределение респондентов (%) по категориям ответов на этот вопрос в диапазоне от полной диктатуры до полной демократии. Пунктирной линией показано распределение респондентов в опросе 2 и сплошная линия - в опросе 1 для всех палестинских респондентов.
Приложение 2 подтверждает предположение о последствиях турецкой помощи и изменении внешнеполитической риторики в отношении Израиля. В 2006 г. большинство палестинских респондентов негативно относились к Турции в той степени, в какой они не считали ее полноценной демократией. Однако в 2010 г. уже большая часть палестинцев воспринимала Турцию как страну с абсолютной демократией и, следовательно, относилась к ней позитивно. Итак, поскольку турецкая помощь оказывалась в условиях ухудшения турецко-израильских отношений, совокупное общественное мнение в Палестине сместилось в сторону благоприятной позиции для Турции.
Таким образом, деятельность TIKA наряду с изменением официальной риторики внесла свою лепту в достижении целей стратегий мягкой силы, улучшив имидж Турции в Палестине. Однако, существует ли различие восприятия палестинскими гражданами Турцию в различных мухафазах: Газе и на Западном берегу? Совокупные показатели общественного мнения ограничены тем, что не учитывают социально-экономические различия на субнациональном уровне. В тех же опросах, проведенных АБ, содержался вопрос о том, считают ли респонденты, что экономические отношения между Турцией и Палестиной должны укрепиться, остаться прежними или ухудшиться. Этот вопрос был также дважды задан в двух опросах АБ тех же лет (2006 и 2010 гг.). В Приложении 3 показана разница между этими двумя волнами в процентах респондентов, которые сообщили, что экономические отношения должны улучшиться. Положительные значения показали, что восприятие Турции со временем стало более позитивным, в то время как отрицательные значения показали снижение.
Согласно данным Приложения 4, турецкая помощь сосредоточена в нескольких мухафазах: Газа (Рафах, Дайр-эль-Балах, город Газа, Хан-Юнис), Калькилия, Иерусалим и Тубас. Из этих мухафаз именно Газе было оказано более всего помощи касательно облегчения доступа к чистой воде, инвестиций в здравоохранение и гуманитарной помощи. Приложение 3 иллюстрирует резкое различие между некоторыми из этих мухафаз и теми, которые не так часто упоминаются в отчетах TIKA. Например, три мухафазы Газа (Рафах, Дайр-эль-Балах и город Газа) входят в тройку лидеров, где положительный имидж Турции со временем укрепился. TIKA открыла и закупила мебель для нескольких школ в Калькилии и Иерусалиме, и в этих мухафазах позитивное восприятие Турции высоко. Однако в большинстве мухафаз Западного берега позитивное восприятие Турции снизилось за время между двумя опросами. Следует отметить, что большинство людей в этих мухафазах все еще считают, что экономические отношения с Турцией должны улучшиться, но почему-то наблюдается снижение позитивного восприятия. В целом, предварительные данные свидетельствуют о том, что турецкая помощь Палестине оказывает положительное влияние на имидж Турции как на национальном, так и на субнациональном уровне в палестинских мухафазах. Эти результаты следует интерпретировать осторожно, поскольку опросы не являются репрезентативными (в особенности, на уровне мухафаз). Кроме того, опросы могут отражать возможный эффект израильской блокады, активизацию деятельности по созданию еврейских поселений, а также растущего военного вмешательства Израиля - все это могло повлиять на ответы респондентов.
В данном исследовании для объяснения причин и целей внешней политики эпохи ПСР и результатов турецких стратегий мягкой силы в Палестине использовался комплексный подход, выраженный в рассмотрении как внутренних, так и международных факторов. Анализ непосредственно самих инструментов мягкой силы сосредоточен на классификации турецкой помощи и описанию результатов - восприятия Турции палестинцами в целом и в различных мухафазах.
Исторически турецко-палестинские отношения в значительной степени определялись лишь потребностями Турции в области национальной безопасности и инструментальной ценностью Израиля в мироустройстве времен холодной войны вплоть до эпохи ПСР. Однако благодаря обновлению внешнеполитических задач в XXI в. Турция постепенно перешла к открытой пропалестинской позиции, хотя отношения с Израилем продолжали улучшаться в деле экономической и энергетической политики.
Новый внешнеполитический курс Турции (2002 г. - н.в.) отмечен активным проведением стратегий мягкой силы, которые стали эффективными инструментами турецкой внешней политики на Ближнем Востоке. Так, турецкая помощь Палестине резко возросла в результате активизации этого направления и возникновения соответствующих институтов.
В силу большого символического значения региона палестинская политика, направленная исключительно на репутацию Турции как "флагмана исламского мира", является своеобразной "лакмусовой бумажкой" турецкой политики неоосманизма. Таким образом, среди последствий этой политики можно перечислить значительные электоральные дивиденды Р. Т. Эрдогану и ПСР на внутриполитическом уровне и улучшение имиджа Турции как подлинной демократии Ближнего Востока - на международном. Более того, большинство палестинских граждан желают развивать экономические связи с Турцией и связи в области безопасности. А положительный имидж в регионе, по-видимому, способствовал укреплению торгово-экономических связей с арабскими соседями Турции.
Согласно анализу объема представленной помощи, Палестина стала одним из главных ее получателей за последние годы. Распределение турецкой помощи по палестинским провинциям не имеет четкой схемы, но можно отметить приоритет мухафазы Газа в ее получении. Таким образом, в результате, палестинцы, проживающие в трех районах Газы: Рафахе, Дейр-Аль-Балах и непосредственно столице (Газе) занимают наиболее выгодные позиции относительно получения помощи.
В целом, вероятно, что отношения Турции с Израилем и Палестиной останутся центральными элементами турецкой внешней политики на Ближнем Востоке в условиях стабильности вертикали власти, которую мы наблюдаем сейчас, т.к. турецко-израильские отношения больше не определяются исключительно дилеммой безопасности Турции, а скорее расширяющимся энергетическим сотрудничеством между двумя странами несмотря на эмоциональные дипломатические заявления. В то же время Турция вкладывает значительные средства в Палестину во многом для того, чтобы улучшить свой имидж в мусульманском мире. Вполне вероятно, что турецкие власти продолжат проводить многоаспектные политические стратегии и не прекратят участие в сложном балансировании между Израилем и Палестиной.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
