ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К КОНЦЕПЦИИ «МЯГКОЙ СИЛЫ» 12
1.1. Ключевые аспекты классической концепции «мягкой силы» Дж. Ная – младшего 12
1.2. Теоретические рамки концепции «мягкой силы» и её соотношение со смежными понятиями 17
ГЛАВА 2. СПЕЦИФИКА «МЯГКОЙ СИЛЫ» ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ЯПОНИИ В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА 23
2.1. Предпосылки формирования политики «мягкой силы» Японии 23
2.2. Институциональный аспект политики «мягкой силы» Японии 27
2.3. Основные направления реализации политики «мягкой силы» Японии 31
ГЛАВА 3. ПРАКТИКА РЕАЛИЗАЦИИ «МЯГКОЙ СИЛЫ» ЯПОНИИ В НАЧАЛЕ XXIВЕКА 42
3.1. Региональные подходы к реализации политики «мягкой силы» Японии 42
3.2. Оценка эффективности реализации «мягкой силы» Японии 47
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 51
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 55

Купить

Процессы, наблюдаемые в глобальной системе международных отношений в XXIвеке, диктуют новые вызовы и формируют новые модели взаимодействия государств и иных акторов мировой политики. В современном мире происходит трансформация понимания феномена силы, которая становится всё более неоднородной и менее сконцентрированной в руках одной ведущей державы. Кроме того, всё большее влияние начинают оказывать негосударственные акторы, преследующие собственные интересы. На фоне многих разрушительных войн XXвека продолжается постепенный отказ от агрессивных, «жёстких» методов осуществления внешней политики. Вместо этого фокус смещается на применение «мягких» методов воздействия, основанных не на угрозе силой, а на силе привлекательности и убеждения. Способность оказывать подобное воздействие американский специалист в области международных отношений Джозеф Най – младший назвал «мягкой силой».
«Мягкая сила» даёт возможность средним и малым государствам, не обладающим серьёзным военным или материальным потенциалом, успешно преследовать собственные интересы на мировой арене. С развитием современных информационно-коммуникационных технологий для государств открываются новые возможности реализации собственной «мягкой силы» и установления непрерывной связи с зарубежными обществами. При этом актуальными по-прежнему остаются инструменты «мягкого» влияния, получившие развитие во второй половине XX века, такие как образовательные и экономические обмены, культурные и языковые программы.
В начале XXIвека в силу ряда объективных факторов внимание на концепцию «мягкой силы» обратило и японское правительство, что привело к выработке на её основе реальной политики, призванной не только повысить привлекательность Японии в мире, но и использовать её как инструмент достижения различных целей. На сегодняшний день японский опыт реализации «мягкой силы» по праву считается одним из самых успешных. При этом особенное понимание «мягкой силы» в Японии и других странах Азии обуславливает наличие несколько иного, по сравнению с США и странами Европейского Союза, подхода к проведению политики по её реализации. Изучение японского опыта способно обогатить теоретический и практический инструментарий экспертов в области «мягкой силы» и публичной дипломатии, дипломатических работников, представителей международных неправительственных организаций в сфере международного гуманитарного обмена. Описанные выше процессы обуславливают актуальность данной работы.
В докладе экспертов МГИМО-Университета «Международные угрозы – 2020. Каждый – за себя» в качестве одного из трендов глобального развития отмечается снижение в мировой политике роли «мягкой силы». Мнение о том, что настаёт время расстаться “с иллюзиями о том, что «мягкая» сила будто бы способна существовать без силы «жесткой»”, выявляет особое понимание концепции «мягкой силы» в российском академическом сообществе, отличное от классического подхода Дж. Ная – младшего. Профессор Най отрицает эффективность использование лишь одного аспекта и подчеркивает необходимость развивать как «жёсткую», так и «мягкую» силу государства – подход, давно применяемый многими странами, прежде всего самими Соединёнными Штатами, внешняя политика которых являлась основным предметом исследований Ная. Отмечая этот тренд как позитивный для российской внешней политики, составители доклада негласно признают низкий уровень развития российской «мягкой силы», поскольку не рассматривают её как сильную сторону отечественной дипломатии. Это в очередной раз показывает, что в России исследование теории и практики реализации «мягкой силы» нуждается в дальнейшем развитии, прежде всего для адаптации успешных практик других стран и укрепления отечественной публичной дипломатии.
Объектом исследования является политика «мягкой силы» Японии, предметом исследования – институты, инструменты, направления и формы её реализации в начале XXI века.
Актуальность работы, а так же её теоретическая и практическая значимость определяют цель исследования – дать оценку политике «мягкой силы» Японии.
Достижение поставленной цели требует выполнения ряда задач:
 определить теоретические рамки классической концепции «мягкой силы» Дж. Ная – младшего для чёткого понимания основного инструмента исследования;
 провести разграничение смежных понятий, тесно связанных с концепцией «мягкой силы», для систематизации теоретического аппарата исследования;
 обосновать обращение Японии в начале XXIвека к политике реализации собственной «мягкой силы»;
 охарактеризовать систему институтов, занимающихся реализацией «мягкой силы» современной Японии;
 выявить основные направления реализации «мягкой силы» Японии, отразив их характерные особенности в японском контексте;
 отметить отличающиеся приоритеты при реализации японской «мягкой силы» в различных странах и регионах, опираясь на примеры реализации конкретных программ и внешнеполитических шагов;
 оценить эффективность японской политики «мягкой силы».
Выбор хронологических рамок данного исследования, обозначенный как «начало XXIвека», обусловлен двумя основными причинами. Во-первых, понятие «мягкая сила», хотя и было впервые предложено ещё в 1990 г., получило своё окончательное теоретическое оформление лишь в 2004 г. в одноимённой работе Дж. Ная. Во-вторых, японские официальные лица, несмотря на предшествующие достижения, всерьёз занялись разработкой «мягкой силы» во внешнеполитическом контексте не раньше 2000-х гг.
В ходе подготовки исследования использован широкий спектр источников и литературы на русском, английском и японском языках. Англоязычная литература составляет значительную часть источниковой базы в силу ряда факторов. Во-первых, сама концепция «мягкой силы» сформировалась и получила своё развитие в первую очередь в рамках американской политической науки, что в данном случае позволяет обращаться непосредственно к первоисточнику. Во-вторых, довольно пристальное внимание в англоязычных исследованиях уделяется изучению «мягкой силы» именно Японии, как одного из наиболее успешных примеров. Важной для осуществления практической деятельности в сфере реализации «мягкой силы», стала статья Дугласа МакГрея «Japan’sGrossNationalCool», идеи которой в 2010-х гг. нашли отражение в правительственной стратегии продвижения японских креативных индустрий «CoolJapan» («Клёвая Япония»). В-третьих, используются данные международных аналитических центров, опубликованные на английском языке.
В российской науке целый ряд авторов, таких как Е.Л. Катасонова и П.А. Мошняга, проявляет интерес к отдельным аспектам японской «мягкой силы». Однако такие исследования довольно часто имеют историко-культурологический характер. Существует определённый недостаток литературы на русском языке, рассматривающей эти вопросы с точки зрения политической науки в широком смысле и международных отношений в частности. Это отчасти объясняется повышенным интересом исследователей к «мягкой силе» других государств, прежде всего Китая. Таким образом, предмет исследования недостаточно описан в русскоязычной литературе и нуждается в большем внимании.
В коллективе факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета множество исследователей рассматривают в своих работах отдельные аспекты реализации «мягкой силы». Наиболее ярко эта тематика раскрывается в трудах сотрудников кафедры международных гуманитарных связей. Профессор кафедры, доктор исторических наук, Фокин Владимир Иванович в своих работах рассматривает проблемы международного культурного сотрудничества, гуманитарных связей между странами и публичной дипломатии государств. Доцент кафедры, кандидат исторических наук, Боголюбова Наталья Михайловна и доцент кафедры, кандидат исторических наук, Николаевна Юлия Вадимовна подробно освещают вопросы внешней культурной политики государств, международного культурного обмена и такого сравнительно нового направления как спортивная дипломатия. Работы доцента кафедры, кандидата исторических наук, Эльц Елены Эдуардовны посвящены международным связям музеев и охране всемирного культурного наследия. Отдельно также необходимо отметить профессора кафедры американских исследований, доктора исторических наук Цветкову Наталья Александровну, которая является признанным экспертом в области публичной дипломатии иностранных государств, прежде всего Соединённых Штатов Америки.
Теоретическая значимость исследования состоит в осмыслении основных положений классической концепции «мягкой силы» и их приложении к практической внешнеполитической деятельности Японии. Также в работе проводится разграничение и систематизация отдельных понятий, тесно связанных с концепцией «мягкой силы», формирующих теоретический аппарат исследования.
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования результатов исследования опыта реализации «мягкой силы» Японии, с одной стороны, для адаптирования успешных практик и учёта возможных ошибок при выработке основ осуществления российской публичной дипломатии, а с другой стороны, для выстраивания стратегии взаимодействия Российской Федерации с Японией, опирающейся на знание основных целей, задач и приоритетов публичной дипломатии Японии.
Настоящая работа обладает новизной в отечественной науке о международных отношениях, поскольку она является одним из немногих русскоязычных комплексных исследований «мягкой силы» Японии, предпосылок обращения к ней как к обособленному типу силы, основных направлений её реализации на современном этапе. Недостаточное внимание прежде уделялось и институциональному аспекту проведения публичной дипломатии Японии, роли конкретных институтов в рамках этого процесса. Помимо этого, рассматриваемые в работе кейсы реализации «мягкой силы» Японии в отношении других стран также редко рассматриваются в российской науке.
Данная работа опирается также на результаты исследований автора, посвящённых данной тематике и представленных в ходе всероссийских и международных научных конференций. Работы автора включены в сборники материалов соответствующих конференций, индексируемых в Российском индексе научного цитирования (РИНЦ). Работа «Основные формы реализации «мягкой силы» Японии на современном этапе» является кратким обзором разнообразия форм деятельности, которые принимает реализация японской «мягкой силы». В работе также обосновывается важность обращения к «мягкой силе» для современной Японии. Выступление на конференции по теме данного исследования было отмечено оргкомитетом в качестве лучшего доклада на секционном заседании. В статье «Документально-правовые основы российско-японского культурного сотрудничества на современном этапе» рассмотрена документальная база культурных связей между Россией и Японией в настоящий период. На основании рассмотренных документов выделяются также основные направления взаимодействия двух стран в культурной сфере. Англоязычная работа «Japan’sCulturalDiplomacytotheRussianFederationafter 2014» посвящена новым перспективам для культурной дипломатии Японии после «разворота на восток» во внешней политике России. На основании практических примеров проектов в культурной сфере делается вывод, что в России сформировался благоприятный контекст для восприятия «мягкой силы» Японии.
Источники и литературу, составляющие теоретическую базу данного исследования, можно разделить на несколько основных групп по типу и характеру использования в работе.
Во-первых, нормативно-правовые документы позволяют сложить представление о том, как имеющееся законодательство влияет на реализацию внешней политики Японии и её «мягкой силы» в частности. К ним относятся Конституция Японии, отдельные законодательные акты, постановления правительства Японии.
Во-вторых, основные направления и формы реализации «мягкой силы» Японии исследуется на основании публикаций министерств и ведомств, ответственных за осуществление соответствующих программ. Прежде всего, используются различные публикации Министерства иностранных дел Японии, являющегося основным органом проведения публичной дипломатии. Для исследования практической деятельности Японии на данном направлении особую важность представляют также публикации Японского фонда и Японского агентства международного сотрудничества. При рассмотрении японской стратегии «CoolJapan» используются публикации профильного в этом вопросе министерства – Министерства экономики, торговли и промышленности .
В-третьих, различные статистические данные используются, с одной стороны, для выявления результатов отдельных внешнеполитических шагов, с другой стороны – позволяют представить контекст, в котором такие шаги осуществляются. Среди них – материалы японских и зарубежных статистических агентств, данные межправительственных и международных неправительственных организаций .
В-четвёртых, ключевое место среди использованной литературы занимают монографии Джозефа Ная – младшего, основоположника концепции «мягкой силы» . Обращение к его работам позволило не только сложить чёткое и комплексное представление о самом феномене, который Най называет «мягкой силой», но и проследить эволюцию теоретического подхода к его изучению.
В-пятых, в теоретической части работы также использованы сборники произведений разных авторов, таких как Э. Элиссон, Н.Дж. Кулл, С. Ли, Д.Л. МакКоннелл, предлагающих как определённые дополнения и комментарии к теории Ная, так и их собственные интерпретации этого понятия. Литература, посвящённая непосредственно «мягкой силе» Японии, помогает выявить национальные особенности в подходе к данному понятию. Кроме того, рассматриваются научные статьи экспертов в различных областях науки о международных отношениях, а также смежных сфер, таких как маркетинг и теория коммуникации. Это способствует улучшению понимания сущности концепта «мягкой силы», позволяя провести границы между ним и такими схожими ему понятиями как «публичная дипломатия», «стратегическая коммуникация», «национальный бренд». Обращение к этому типу литературы также позволяет выявить различные позиции соответствующих авторов относительно рассматриваемых вопросов.
В-шестых, статьи из средств массовой информации предлагают сведения о конкретных событиях, которые необходимо отметить при работе с примерами практической деятельности по реализации «мягкой силы».
Наконец, электронные ресурсы предоставляют важную информацию, в том числе касающуюся оценки эффективности «мягкой силы», которая отсутствует в печатных изданиях.
Поскольку понятие «мягкая сила» является ключевым для данной работы, теоретические рамки выстроены в духе неолибералистской парадигмы в теории международных отношений. Тем не менее, принимая во внимание один из ключевых, по мнению автора, комментариев Дж. Ная о том, что любая «сила» контекстуальна, а также учитывая то, что политика по реализации «мягкой силы» государства имеет явные черты коммуникационного процесса, представляется целесообразным обогатить понятийный аппарат элементами социального конструктивизма.
При рассмотрении роли отдельных государственных органов в подготовке и реализации политики «мягкой силы» применяется институциональный метод. Он позволяет выстроить чёткое представление о функциях каждого из институтов публичной дипломатии, об их значимости в общей системе реализации такой политики, о влиянии взаимоотношений между этими институтами на ход осуществления практической деятельности.
Метод ситуативного анализа, или case-study, применяется для изучения практической деятельности в сфере реализации «мягкой силы» Японии на конкретных примерах в отношении различных государств и регионов, конкретно в данной работе – Соединённых Штатов Америки, Республики Кореи и стран Юго-Восточной Азии. Такой подход позволяет выявить не только особенности осуществления публичной дипломатии, но и расхождения между концептуальными основами такой политики и практикой, а также факторы этому способствующие. Применение ситуативного анализа также позволяет проследить влияние конкретного контекста на выбор тех или иных практик при осуществлении публичной дипломатии Японии.
Структура настоящего исследования отвечает поставленным целям и задачам и включает введение, три главы, разделённые на параграфы, и заключение, в котором изложены основные выводы автора.
Первая глава носит теоретический характер. В первом параграфе первой главы мы обращаемся к работам Дж. Ная – младшего, разработавшего концепцию «мягкой силы», для определения её теоретических рамок и важнейших положений. Во втором параграфе первой главы мы проводим разделение основных понятий, тесно связанных с «мягкой силой», но зачастую ошибочно её подменяющих, обращаясь для этого к работам специалистов в соответствующих областях. Вторая глава является обзором состояния «мягкой силы» Японии на современном этапе. В первом параграфе мы рассматриваем предпосылки обращения японских официальных лиц к адаптации концепции «мягкой силы» во внешнеполитических целях. Второй параграф посвящён сложившейся системе институтов публичной дипломатии, которая обеспечивает реализацию «мягкой силы» Японии. В третьем параграфе второй главы мы выявляем основные направления политики реализации японской «мягкой силы», отмечая характерные особенности их разработки в японском контексте. Третья глава посвящена практике реализации «мягкой силы» Японии. В первой параграфе третьей главы, обращаясь к примерам реализации конкретных программ публичной дипломатии в разных странах и регионах, мы отмечаем важность учёта контекста при осуществлении внешнеполитической деятельности по оказанию «мягкого» воздействия. Во втором параграфе третьей глав мы предпринимаем попытку оценить эффективность «мягкой силы» Японии на текущем этапе.

Купить