Введение 2
Глава 1 9
Об одной особенности философии музыки романтиков и музыкальном экфрасисе 9
Глава 2 19
Музыкальные образы в «Дворянском гнезде» и в «Несчастной» 19
2.1 «Дворянское гнездо» 19
2.1.1 Образ Лемма в контексте романтической традиции 19
2.1.2 Гофмановский «супертекст» и образ Лемма 26
2.1.3 Прием намеков и недосказанностей 39
2.2 «Несчастная» 47
Глава 3 54
Свойство личной обращенности музыки 54
3.1 «Дон Жуан» Э. Т. А. Гофмана 55
3.2 Свойство личной обращенности музыки у И. С. Тургенева 58
3.2.1 «Вешние воды» 58
3.2.2 «Накануне» 60
3.2.3 «Три встречи» 61
Глава 4 69
Музыкальные образы в «таинственных» повестях 69
4.1 «Клара Милич» 71
4.2 «Песнь торжествующей любви» 80
Заключение 88
Библиография 91
Купить

Мир музыки представлял для И. С. Тургенева исключительно важный элемент духовно–нравственного бытия на протяжении всей сознательной жизни. Его определяющее влияние нашло особое выражение в близких личных и творческих отношениях с Полиной Виардо. Дом семьи Виардо и русского писателя был, как известно, центром культурной жизни в тогдашней летней столице европейской аристократии, городе Баден–Баден. Приглашенными на этих вечерах, устраиваемых знаменитой парой, могли стать как признанные музыканты, так и любители. В распоряжении у них оказывался роскошный музыкальный зал в доме Тургенева, где можно было услышать разнообразные музыкальные произведения не только признанных мастеров, но в том числе композиций собственного сочинения. Музыка значительно повлияла и на саму литературную деятельность писателя.
На первый взгляд, тема музыки в творчестве Тургенева в достаточной мере глубоко разработана исследователями и могла бы считаться исчерпанной. Однако в последнее время появилась тенденция рассматривать музыкальные эпизоды с точки зрения музыкального экфрасиса – понятия, все чаще встречающегося в работах исследователей подобной тематики. Несмотря на то, что тема влияния романтической традиции была затронута уже в первых исследованиях, никто из ученых в русскоязычном научном сообществе не углублялся в этот вопрос, указав лишь на присутствие влияния романтической эстетики.
Первый этап истории исследований в основном посвящен значительной роли музыки в жизни Тургенева. Вслед за М. П. Алексеевым, которому принадлежит первая научная работа о роли музыки в жизни и творчестве писателя, Н. Д. Бернштейн утверждает, что Тургенев чутко воспринимал музыку и что все, что было написано писателем о музыке «проникнуто тем глубоким знанием ее роли и значимости, которые поневоле связывают Тургенева с музыкой».
Третьей значимой работой, посвященной роли музыки в жизни писателя, является исследование А. Н. Крюкова «Тургенев и музыка». Помимо работ Алексеева и Бернштейна, это исследование наиболее показательное и наиболее цитируемое. Крюков характеризует Тургенева как человека, обладающего чутким слухом, воспринимающего разные звуковые оттенки. Он заявляет, что музыка стала для Тургенева важной жизненной потребностью. В литературном творчестве, по мнению Крюкова, музыка и музицирование представляют собой существенные средства для характеристики персонажа. Такое мнение сохранилось до наших дней. Многие исследователи дают анализ музыкальных эпизодов именно с этого ракурса. В выше указанных работах первого этапа истории исследования заметны общие направления. Во–первых, ученые дают точное представление о музыкальных вкусах и взглядах писателя. Во–вторых, все три исследователя выделяют в личности Тургенева глубокое понимание музыки и музыкальную эрудицию писателя. В–третьих, наблюдается схожий метод. Исследователи используют переписку, имеющиеся описания музыкальных впечатлений для восстановления мировоззренческой позиции Тургенева касательно музыки. Более того, они затрагивают проблему образа Лемма из «Дворянского гнезда», которая актуальна для настоящего исследования.
Существует немало работ, посвященных связям русской и немецкой литературы, в том числе связям Тургенева с немецкой литературой. Касательно истории исследований связей русской литературы и наследия Гофмана нами может быть отмечен особый интерес к этой теме со стороны исследователей и из России, и из–за рубежа. Имеются многочисленные работы, предметом которых стало изучение литературных связей между Гофманом и такими русскими писателями, как Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Одоевский, Погорельский и другие. Обращение к творчеству Тургенева было лишь редким исключением. Вопросу о влиянии Гофмана на творчество Тургенева посвящены, например, работы П. Морозова, Т. Левита и В. К. Кантора. Исследователи, однако, отмечают в первую очередь схожесть гофмановских произведений с «таинственными» повестями Тургенева «Клара Милич», «Призраки» и «Песнь торжествующей любви».
Несмотря на то, что немецкие литературоведы и культурологи изучили творчество Тургенева с разных сторон, существует небольшое число исследований о влиянии немецкого романтизма и о теме Тургенев и музыка. Единственной работой у немецкоязычных исследователей, раскрывшей достаточно развернуто концепцию взаимосвязи текстов Тургенева и Гофмана, стала статья А. Поснер. До этого момента в немецкоязычном пространстве не существовало исследования о связи этих двух писателей.
До появления в свет работы Л. Н. Иссовой. вопрос о связи Гофмана с Тургенев не привлекал особое внимание исследователей, хотя по словам Иссовой, «основания для постановки такой проблемы, несомненно, есть» Ученый пишет «об определенных точках пересечения мировосприятия», например, особенном отношении к музыке, а также приверженности Моцарту и Шекспиру. Далее ученый сопоставляет тургеневские «таинственные» повести «Сон», «Песнь торжествующей любви» и «Клара Милич» с таинственным у Гофмана. Иссова рассматривает эти повести в аспекте «двоемирия», хотя, по ее словам, «проблема глубокая и достаточно объемная», что собственно доказывает данное исследование.
Немецкий ученый Х.–Ю. Герик выдвинул тезис о том, что творчество Тургенева находится в одной традиции с немецким романтизмом. Однако в своей статье Герик не приводит дополнительные доказательства этого тезиса. Данное исследование можно было бы назвать попыткой продолжить идеи немецкого ученого. Главной задачи данной работы является выявление большего числа таких типологических связей, помимо той связи с бесконечным, на которую указывает Герик – и таким образом утвердить и подкрепить тезис Герика о продолжении традиции немецкого романтизма в музыкальной тематике в творчестве Тургенева. Таким образом, данное исследование можно назвать логическим продолжением работы Герика. Ученый считает, что музыка у Тургенева – это «основополагающий элемент литературного облика героя, что показывает преемственность его творчества с традициями Ваккенродера и Гофмана». На традиционном примере «Певцов» Герик указывает на самое важное для Тургенева – на воздействие музыки на героев, которое раскрывает их души и сердца. Ученый сравнивает мировоззренческие позиции Тургенева, Толстого и Достоевского касательно музыки и приходит к выводу, что «религия имеет гораздо большее значение для Достоевского и Толстого, чем музыка. Для Тургенева, наоборот, музыка гарантирует близость к вечному и запредельному».
Целью исследования является выявление генетико–типологических и интертекстуальных связей избранных произведении с немецким романтизмом. С одной стороны, цель состоит в том, чтобы доказать преемственность Тургенева с романтической философией музыки. С другой стороны, мы намерены показать конкретные генетические связи с традицией немецкого романтизма и интертекстуальные связи с произведениями Гофмана.
Новизна данного исследования состоит именно в новом подходе к теме музыки в творчестве Тургенева. Выявление влияния немецкого романтизма позволит осветить «музыкальные страницы» в творчестве И. С. Тургенева с необычного ракурса.
Актуальность темы исследования обусловлена ее включенностью в круг вопросов, посвященных изучению влияния литературы и философии немецкого романтизма на музыкальные образы в творчестве И. С. Тургенева. В настоящее время наблюдается тенденция освещать тему музыки с этого ракурса, доказательством чему служит работа Белопуховой. Тот факт, что выбранная проблема мало изучена, объясняет актуальность исследования. Кроме того, актуальность данного исследования определяется тем, что в изучение темы музыки включается новое направление исследования – музыкальный экфрасис.
Приоритетными в качестве материала стали произведения, в которых в музыкальном образе и в музыкальном экфрасисе прослеживаются романтические тенденции, берущие свое начало в немецком романтизме, в частности у ранних романтиков, в их музыкальной философии и литературной реализации. Следующие произведения характеризуются наибольшей репрезентативностью: «Дворянское гнездо», «Вешние воды», «Накануне», «Несчастная» и «Три встречи». Также мы акцентировали наше внимание на два произведения из круга «таинственных» повестей: «Клара Милич» и «Песнь торжествующей любви». Для сопоставления с приемами Гофмана были выбраны следующие тексты: «Советник Креспель», «Дон Жуан», «Крейслериана», «Автоматы», «Житейские воззрения Кота Мурра» и «Состязание певцов».
Необходимо обозначить методологические положения, из которых мы намерены исходить. Мы придерживаемся принципов сравнительного метода, изучая влияния и заимствования. Что касается термина «влияние» мы придерживаемся методологических принципов, установленных В. М. Жирмунским. Под «влиянием» Жирмунский понимает не пассивное усвоение, а активную переработку (и даже борьбу) предшествующих традиций. Далее следует отметить утверждение Жирмунского, что влияние не является случайным толчком извне, например, биография, увлечение литературной модой или знакомство с новой книгой. По мнению Жирмунского, литературное влияние, как всякое идеологическое, закономерно и социально обусловлено. Влияние связано с социальной трансформацией заимствованного образа. Помимо творческой переработки осуществляется приспособление к общественным условиям, например, национальной жизни, характеру общественного развития на данном этапе и, что важно, приспособлению к идейному и художественному своеобразию творческой индивидуальности писателя.
Действительно, если мы в этой связи говорим об усвоении философских идей, надо отметить, что мы рассматриваем Тургенева не как пассивного писателя, который усваивает философию музыку немецкого романтизма, а как художника, перерабатывающего некоторые парадигмы философии музыки немецкого романтизма. Об этом пишет Г. А. Тиме: «Это еще раз свидетельствует о неформальном обращении Тургенева к немецким источникам, которое ни в коем случае нельзя рассматривать в качестве простой интерпретации или даже эклектического изложения философских идей разных мыслителей». Далее она заявляет: «поэтому все прочитанное и усвоенное им становилось не только органичной, но и оригинальной особенностью его собственного мировоззрения». Итак, более подходящим способом достижения цели – доказать преемственность – является генетико–типологическое исследование литературных и философских связей. По мнению Тиме, такой подход наиболее оправдан, так как нельзя протянуть четкую грань между генетическими и типологическими связями, так как каждая типология имеет свой генезис.
В работе также учитываются эстетико–музыковедческие исследования, отражающие специфику создания и восприятия музыкального произведения. Проводится анализ и интерпретация литературного произведения с учетом специфической музыкальной образности и семиотической функции. В изучении природы романтических представлений о музыке мы опираемся на эстетико–философские этюды Вакенродера.
Из–за выше указанных причин, мы не ограничиваемся одним типом литературных связей. Более того, мы считаем, что наш подход позволяет создать более широкую картину. Данное исследование соединяет в себе разные подходы. Оно двигается по трем направлениям. Во–первых, изучаются конкретные генетические связи образа Лемма с традициями немецкого романтизма. Во–вторых, рассматривается типологическая связь Тургенева с романтическим представлением о музыке как коммуникативной системы. В–третьих, проводится анализ интертекстуальных связей с произведениями Гофмана.
В первой главе предпринимается попытка осмысления проблемы музыкального экфрасиса. Также эта часть посвящена одной особенности в романтическом представлении о сущности музыки: более выразительному языку музыки, который предстает в качестве коммуникативной системы. В конце главы названы важные предпосылки для данного исследования.
Во второй главе образ Лемма из «Дворянского гнезда» рассматривается в контексте немецкой романтической традиции. Также детально рассмотрена коммуникативная функция и приём намеков и недосказанностей в описании его вдохновенной мелодии. Далее на материале «Несчастной» освещается тот же прием намеков и недосказанностей и сопоставляется функция начального эпизода совместного музицирования с эпизодом совместного музицирования в повести «Советник Креспель» Гофмана.
В третьей главе предпринимается попытка проследить применение свойств личной обращенности музыки как приема на материале следующих произведений: «Вешние воды», «Накануне» и «Три встречи». Для сопоставительного анализа выбран «Дон Жуан» Гофмана.
Четвертая глава посвящена роли музыкальных образов в двух «таинственных» повестях – «Клара Милич» и «Песнь торжествующей любви».


Купить