Введение
Глава I. Оружие в контексте истории материальной культуры Китая и
Японии
1.1 История становления оружейного дела в Китае
1.2 Эволюция японского оружия
Выводы к Главе I
Глава II. Оружие в китайских и японских мифо-религиозных комплексах41
2.1 Предметы вооружения в сюжетах мифологии Китая и Японии
2.2 Оружие как часть китайской и японской ритуальной культуры..... 55
2.3 Предметы вооружения как атрибуты буддийской и даосской
иконографии
Выводы к Главе II
Глава III. Меч как значимый феномен традиционной культуры Китая и
Японии
3.1 Меч как атрибут власти
3.2 Меч – символ самурайского сословия
Выводы к Главе III
Заключение
Библиографический список
Актуальность темы исследования. Оружие универсально занимает
существенное место в культуре народов мира, причем не только в собственно
боевом деле, но и в качестве общекультурного феномена: наделение
военного искусства и отдельных предметов вооружения особыми
символикой и функциями. А особенности восприятия оружия отражают
специфику представлений о мире, человеческом обществе и ментальные
черты, свойственные данному этнокультурному сообществу. Поэтому
изучение оружия в аспекте его семантики является необходимым условием
для углубленного понимания региональных культурных традиций.
Одновременно такого рода исследования могут способствовать опознанию
универсалий и самобытных элементов в тех случаях, когда мы имеем дело с
соседними этносами, которые в течение длительного периода времени
поддерживают между собой тесные контакты. Примером такого
взаимодействия выступают китайская и японская цивилизации. Итак,
научная актуальность предлагаемого исследования определяется
следующими основными факторами: во-первых, необходимостью включения
оружейного дела в сферу культурологических исследований для углубления
понимания духовных оснований китайской и японской цивилизаций; вовторых, для более точного опознания свойственных им универсалий и
самобытных для каждой из этих региональных традиций элементов.
Степень изученности проблемы. Китайская и японская оружейные
традиции, несмотря на немалое количество оружиеведческих работ, остаются
недостаточно изученными, но в разных аспектах. В случае китайского
вооружения наибольшее внимание исследователей уделяется либо общему
ходу военных действий, устройству армий и военной стратегии [Peers, 1990],
или же наоборот – невероятно подробному описанию археологических
находок определенной эпохи [Варенов, 1989; Комиссаров, 2010; Кожин,
1969; Горелик, 1993]. Таким образом, изучение китайского оружия3
преимущественно проходит в русле исторического оружиеведения. Попытки
рассмотреть предметы вооружения в мифологическом контексте
предпринимали такие авторы, как Э. Вернер [Вернер, 2009] и Чжоу Вэй
[Чжоу Вэй, 2006], однако Вернер сосредоточил свое внимание прежде всего
на этимологии названий различных видов вооружения, а для Чжоу Вэя
мифологический и литературный аспекты оставались сугубо
факультативными. Изучение семантической трактовки оружия происходит
фрагментарно: так, например, в работе Де Гроота есть глава, посвященная
трактовкам оружия в китайских экзорцистских ритуалах [Де Гроот, 2001];
эпизодически семантика меча может рассматриваться в работах по даосизму
[Торчинов, 2007; The Encyclopedia of Taoism, 2008] и т.д. Отдельно стоит
отметить скудность сведений относительно китайского меча, которому не
уделяется достаточного внимания в современном китаеведении и который
также нуждается в культурологическом осмыслении. С японским оружием
дело обстоит принципиально иначе: подробно изучен комплекс самурайского
вооружения, однако более ранние этапы развития оружейного дела
представляются недостаточно разработанными, как в материальном, так и в
символическом аспектах. Это может быть обусловлено и скудностью
материала в сравнении с более поздними эпохами, и отсутствием интереса
исследователей к слишком явным культурным заимствованиям.
Процесс формирования китайской оружейной традиции характеризует
постепенность, последовательность, «дозированность» влияний извне, а
также наличие фундаментальных воззрений касательно различных видов
оружия, которые были заложены в неолитических культурах и единой нитью
пронизывают культуру последующих эпох.
В свою очередь, фундамент японской оружейной традиции
закладывается прежде всего за счет импортируемых изделий китайского и
корейского происхождения, что можно обозначить как искусственную
стимуляцию развития. При этом начальные этапы становления не
последовательны, бронзовый и железный век оказываются слиты воедино,
что также является отражением доминирования континентальных влияний
над более ранней местной традицией, сведения о которой крайне скудны.
При этом китайское влияние было настолько сильным, что доминирование
китайских образцов вооружения продолжается вплоть до эпохи Хэйан, когда
тенденция к японизации и стремление к созданию Собственного находят
свое выражение в новых видах оружия.
В рамках обеих рассмотренных культурных традиций оружие уже на
ранних этапах своего развития подразделялось на боевое и ритуальноцеремониальное. К сожалению, с достоверной точностью реконструировать
ранние ритуалы на нынешнем этапе развития научного знания не
представляется возможным, однако, согласно археологическим данным, в
Японии (в частности – на севере Кюсю), в отличие от Китая, ритуальноцеремониальные предметы вооружения не являлись частью погребального
инвентаря. Вероятно, на их основе был сформирован специфический культ,
существующий отдельно от похоронного ритуала, что может
свидетельствовать о большем разнообразии символических трактовок
оружия уже на ранних этапах становления японской культуры. Это нашло
отражение и в мифологии.104
Даже при беглом взгляде на китайские и японские мифологические
сюжеты становится очевидным, что в японской мифологии оружие
фигурирует гораздо чаще, а его смысловое наполнение очень многообразно.
Важнейшая роль отводится мечу и копью, причем с копьем чаще всего
связаны более ранние сюжеты, что не противоречит археологическим
данным: в эпоху Яѐй именно мечи и копья были основными видами
ритуально-церемониального оружия. Обозначение меча как цуруги ( 剣 )
также может отсылать нас к периоду Кофун: вероятно, воинский культ,
характерный для этого периода, также мог явиться одной из причин
оружиецентричности японской мифологии.
Вместе с тем справедливым будет заметить, что те сведения о
китайской мифологии, которые дошли до нас, крайне обрывочны и
противоречивы, и на их основе мы не можем реконструировать полноценную
картину мифологических представлений. Также вполне вероятно, что многие
китайские мифы, связанные с оружием, были попросту утрачены. Тем не
менее, лишь те сюжеты, которые оказались вписаны в культурный контекст
более поздних эпох, имели возможность оказать влияние на восприятие
предметов вооружения. Такую связь мы можем проследить на примере
сюжетов о Стрелке И, в образе которого нашел отражение архаический культ
стрельбы из лука. Упомянутый культ впоследствии подвергается
секуляризации в рамках конфуцианства (придворные церемонии, часть
классического образования), однако благоговейное отношение к стрельбе из
лука не исчезает и в имперском Китае.
В то же время в рамках даосизма активной сакрализации подвергается
меч. Он выступает прежде всего как магическое оружие против
объективированного зла в лице демонов, – такая трактовка является
доминирующей и в даосском ритуале и иконографии. Даосизм оказал
сильнейшее влияние на формирование ритуальной культуры в среде
народных масс. В первую очередь речь идет о процессиях-но, цель которых105
чаще всего заключалась в уничтожении и изгнании демонов эпидемий. Связь
оружия и эпидемий и сама форма таких процессий были впоследствии
переняты японцами, хотя доминирующей в сфере экзорцизма оставалась
практика чтения буддийских сутр. Однако наиболее заметно влияние
даосизма проявляется, как ни странно, на высшем уровне: синтоизм
заимствует даосские трактовки зеркала и меча, – регалий японского
императора.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
