Введение 3
1. Определение предмета исследования. 8
2. Категория лица в иранских языках 13
3. Личные местоимения в гилянском языке. 17
4. Личные формы глагола в гилянском языке 23
Заключение 30
Приложение 32
Библиография 41
Гилянский язык или гиляки является языком неофициального общения на территории провинции Гилян на южном побережье Каспийского моря в Иране. Согласно общепринятой в современном отечественном языкознании точке зрения, гилянский язык относится к северо-западным иранским языкам, а по территориальному признаку его, наряду с его ближайшим соседом, мазендаранским языком, причисляют к прикаспийским языкам. А. Ходзько, однако, классифицировал гиляки вместе с мазендаранским и талышским языками как прикаспийские диалекты персидского языка [Chodzko 1848: 453–454]. Его мнение разделяет иранский исследователь М. Сотуде [Sotude1957: 7].
Гилянский язык не имеет литературной нормы и официальной письмен-ности (хотя для записи может использоваться арабский алфавит, как это про-демонстрировал М. Пайанде-Лангарудив своем сборнике пословиц). Будучи бесписьменным языком, гиляки представлен рядом диалектов. Так, М. Сотуде выделяет две разновидности гиляки: рештский и лахиджанский диалекты, граница между которыми проходит по реке Сефидруд. Аналогичные диалекты (западный и восточный относительно реки Сефидруд) выделяет Д. Стило [Stilo 2001]. В сборнике пословиц М. Пайанде-Лангарудигилянский язык представлен примерами на трех диалектах: западном (рештском), восточном (лахиджанском) и так называемом дейлеми или галеши (gāləši/gālaši) [PL: 7] – диалектом пастухов горных районов Гиляна [Bromberger 2010]. Объектом исследования большинства ученых, в частности В. С. Расторгуевой, В. И. Завьяловой, Д. И. Эдельман (см. ниже), как правило, был рештский, т.е. западный, диалект гилянского языка как наиболее распространенный. Этим объясняется тот факт, что лингвистический материал в пословицах, названных П.-Лангарудизападными, в большей степени соответствует грамматическому описанию гилянского языка, представленному в работах выше-указанных исследователей.
Изучение гилянского языка началось вXIX в., когда Гилян посетили такие ученые как этнограф академик С. Г. Гмелин (1744–1774)[Гмелин 1775], иранист Александр Ходзько (1804–1891)[Chodzko 1842], профессор Казан-ского университета И. Н. Березин(1818–1896) [Beresine 1853], академик Б. А. Дорн (1805–1881) [Grundriss 1898-1901], востоковед Г. В. Мельгунов [Мельгунов 1863, Melgounof 1868]. Из числа европейских ученых, занимавшихся исследованием гилянского языка, нельзя не упомянуть В. Л. Гейгера (1856–1943) [Grundriss 1898-1901: 344-380], датского востоковеда Артура Кристенсена (1975–1945) [Christensen 1930], венгерской иранистки Е. Апор [Apor 1973: 351–372] и Д. Стило, опубликовавшего большую справочную статью о гилянском языке в энциклопедии «Ираника»[Stilo2001].
Огромный вклад в изучение гилянского языка внесли советские ученые. В 1957 г. вышла статья В. С. Соколовой и Т. Н. Пахалиной «Гилянский язык», изданная в справочнике «Современный Иран»[Современный Иран 1957]. Точный фонемный состав гилянского языка был впервые установлен В. И. Завьяловой [Завьялова 1955, Завьялова 1956]. В 1971 г. группой ученых Института языкознания АН СССР, в которую входили В. С. Расторгуева, А. А. Керимова, А. К. Мамедзаде, Л. А. Пирейко и Д. И. Эдельман, была из-дана книга «Гилянский язык», в которой был подробно описан синтаксис и морфология гилянского языка [Расторгуева 1971]. Сведения о гилянском языке были уточнены и дополнены в статьях В. С. Расторгуевой и Д. И. Эдельман, опубликованных в сборниках «Основы иранского языкознания» [ОИЯ 1982: 447–567] и «Языки мира. Северо-западные иранские языки» [Языки мира 1999: 112–125]. Первый академический гилянско-русский словарь был издан в 1980 г. под редакцией В. С. Расторгуевой [ГРС 1980].
Нельзя также оставить без внимания вклад иранских ученых в исследование гилянского языка. Первый гилянско-персидский словарь был опубликован в 1954 г. в Иране Манучехром Сотуде [Sotude1954]. В 1985 г. была из-дана диссертация на соискание докторской степени Монире Рахмани «Ethno-graphyoflanguagechange: anethnolinguisticsurveyofthegilakilanguage», защищенная в университете Оклахомы [Rahmani 1985]. Также в Иране было опубликовано трехтомное сочинение под редакцией Ибрахима Эслаха Арабани «Ketāb-egilān», в котором соответствующий раздел, написанный М. А. Табатабаи, посвящен описанию гилянского языка и сравнению его с персидским [Gilan 1989-95: 505–514].Кроме этого, в библиографии Д. Стило упоминается ряд других иранских исследователей, занимавшихся изучением как собственно гилянского языка, так и произведений гилянских поэтов, в том числе Хушанг Аббаси, Махмуд-Али Афраште, Абд-ал-Карим Голшани, Ахмад Мараши, Али-Акбар МорадийанГарруси, ДжахангирСатиппур, Йадолла Самари.
Данная работа основана на языковом материале пословиц, поговорок и фразеологических выражений, собранных Махмудом Пайанде-Лангаруди в Гиляне и изданных в книге «Словарь поговорок и фразеологизмов Гиляна и Дейлема». В книге содержится примерно 1300 пословиц и идиом на гилянском языке, каждая из которых сопровождается переводом на персидский язык и транскрипцией, облегчающей понимание фонетической системы гилянского языка, а также толкованием смысла выражения, примером его использования в речи или персидским эквивалентом; иногда в качестве пояснения автор использует цитаты таких известных персидских поэтов, как Са‘ди, Руми и других. Кроме того, каждая единица «Словаря» снабжена пометкой, указывающей, на каком диалекте гилянского языка написано данное выражение: восточном, западном или галеши/дейлеми.
Поскольку использованная М. П.-Лангаруди латинская транскрипция для передачи гилянских текстов не отличается строгой системностью и несколько отличается от транскрипции, которая употребляется в трудах В. И.Завьяловой и В. С. Расторгуевой, то требуется сделать некоторые пояснения относительно фонетической системы гилянского языка и транскрипции, примененной в данной работе для ее отображения.
В целом фонетический состав гилянского языка схож с фонетическим составом персидского. На основе экспериментальных исследований, проведенных В. И. Завьяловой с аудиозаписями гилянских текстов [ОИЯ 1982: 454], в гилянском языке были выделены 9 гласных фонем (e, o, ī, ū, å, i, ə, u, a) и 22 согласные (p, b, t, d, k, g, n, m, v, f, y, x, γ, h, z, s, č, š, ǰ, ž, l, r). М. П.-Лангаруди, как видно из таблицы знаков транскрипции, приведенной им в сборнике, выделял 13 гласных фонем (â,a, ā, ə, e, ē, o, ō, ô, u, û, i; фонема ū, не включенная в таблицу, тем не менее, встречается в книге) и 22 согласные (b, p, t, j, č, h, x, d, z, r, ž, s, š, f, q, k, g, l, m, n, v, y) [PL: 6].Здесь, однако, следу-ет учесть, что фонетическая система, описанная В. И. Завьяловой, относится только к западному диалекту гиляки, тогда как в книге Лангаруди приведены примеры также и на восточном диалекте, и на дейлеми, поэтому расхождения в количестве фонем и транскрипционных знаках, вероятно, до некоторой степени отражают различия в фонологических системах этих диалектов.
В данной работе используется транскрипция П.-Лангаруди, с небольшими изменениями. Так, вместо знака â, употребляемого П.-Лангаруди для передачи устойчивой гласной заднего ряда, используется знак å, что соответствует транскрипции, предложенной В. С. Расторгуевой и В. И. Завьяловой. Остальные несовпадения между системами транскрипций в [PL],[ОИЯ] и [ГРС] являются, вероятнее всего, следствием того, что у П.-Лангаруди отражена фонетическая система разговорного гилянского языка со всеми ее инвариантными расхождениями, тогда как в [ОИЯ] и [ГРС] описан язык городской среды, характеризующийся более унифицированным произношением.
Стоит также отметить еще несколько особенностей транскрипции П.-Лангаруди. Так, начальные гласные маркируются апострофом. Неударные энклитические показатели, послелоги и предикативная глагольная связка у П.-Лангаруди в большинстве случаев (но не вполне последовательно) отделяются от предшествующего слова дефисом, а морфемы слова разделены точками. Эти аспекты в данной работе отражены несколько иначе: все морфемы слова, в том числе падежные окончания личных местоимений, написаны слитно, тогда как энклитические показатели, в том числе энклитические местоимения, отделяются дефисом.
Цель данной работы состоит в описании категории лица в гилянском языке на примере пословиц и других фразеологических выражений, а также в установлении различий между способами выражения этой категории в трех диалектах гилянского языка – западном, восточном, дейлеми/галеши – в сравнении сданными, представленными в работах В. С. Расторгуевой.
Практические задачи работы включают в себя, прежде всего, определение предмета исследования – общее описание характеристик, функций и компонентов категории лица в языке в целом и в гилянском языке в частности. Другая задача заключается в кратком описании эволюции категории лица в иранских языках до ее нынешнего состояния в гилянском языке, чтобы показать связь элементов системы персональности в современном гилянском языке с общеиранскими корнями. Основную часть работы составляет описание компонентов категории лица и различий между ними в трех диалектах гилянского языка с примерами пословиц из сборника П.-Лангаруди, иллюстрирующими функционирование данных элементов в разговорной речи. Приложение включает список всех использованных в работе пословиц с переводом и необходимыми пояснениями, которые основаны как на комментариях самого П.-Лангаруди, так и на толкованиях, содержащихся в русско-персидском словаре под редакцией Ю. А. Рубинчика [Рубинчик 1985], а также в сборнике персидских поговорок и пословиц Х. Короглы [Короглы 1973].
Изучение гилянского языка в отечественном языкознании ведется уже многие годы. За это время были опубликованы труды таких ученых как В. С. Расторгуева, Д. И. Эдельман и В. И. Завьялова, посвященные описанию и анализу грамматики, фонетики и лексики гилянского языка. Однако можно сказать, что гилянский язык по-прежнему остается в числе языков, открытых для изучения. Так, большая часть существующих на данный момент исследований посвящена описанию диалекта города Решта, тогда как работы М. П.-Лангаруди и других ученых показали, что гилянский язык включает как минимум три крупных диалекта.
Категория лица в ее грамматическом и семантическом проявлениях представляет собой важный аспект описания глагольной системы языка, т.к. включает разноуровневые языковые явления, охватывающие значительную часть грамматики языка.
В данной работе на основе ранее опубликованных фундаментальных исследований гилянского языка с привлечением трудов по общему языкознанию и функциональной грамматике показана система категории лица в гилянском языке. В качестве языкового материала в работе использовались ранее не привлекавшиеся в трудах отечественных и западных исследователей гилянского языка пословицы и поговорки, помещенные в сборнике Махмуда Пайанде-Лангаруди [PL].
В ходе написания данной работы было установлено, что фольклорные тексты – пословицы и поговорки, – представляя собой образцы живого раз-говорного языка, являются ценным источником языкового материала, который позволяет дополнить имеющиеся данные по фонетике и грамматике иранских прикаспийских языков в целом и диалектов гиляки в частности. Так, благодаря данному источнику представляется возможным уточнить со-временный состав категории лица в гилянском языке.
На основе описания грамматической категории лица и функционально-семантического поля персональности в гилянском языке, а также сравнения функционирования этих систем в трех диалектах гилянского языка – восточном, западном и галеши – можно сделать следующие выводы:
1. Состав и функционирование категории лица в гилянском языке, в це-лом, соответствует определению, сформулированному такими исследователями как Р. О. Якобсон, Н. Б. Вахтин, Э. Бенвенист и А. В. Бондарко.
2. Категория лица в современном гилянском языке представляет собой закономерный этап в развитии категории лица в иранских языках.
3. Функционирование категории лица в системе личных местоимений гилянского языка, в целом, аналогично функционированию категории лица в персидском языке.
4. Анализ функционирования категории лица в системе глаголов гилянского языка с привлечением примеров из сборника пословиц П.-Лангаруди позволил поставить под сомнение разделение личных глагольных окончаний на типы, предложенное В. С. Расторгуевой, а также выявил ряд заимствований из персидского языка.
Сравнительный анализ данных, содержащихся в сборнике П.-Лангаруди, также показал, что различия в реализации категории лица в трех диалектах гилянского языка сводятся только к фонетическим различиям, что подтверждает их статус именно как диалектов, а не самостоятельных идиомов, с од-ной стороны, и открывает перспективу изучения конкретных изоглосс, среди которых, возможно, обнаружатся пересечения с аналогичными явлениями в соседних северо-западных иранских языках, распространенных в иранских провинциях Гилян, Мазандаран и Зенджан и образующих с гилянским общий языковой континуум.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
