Миграция немецкой знати в XVII веке: аспекты «межнациональной» сословной культуры
|
Введение …………………………………………………………………………3
Глава 1. Историография и источники
Историография
Источники
Глава 2. Имперская знать и дворянство в политической
структуре XVII века
Социальные структуры…………………………………………………………24
Канун войны
Тридцатилетняя война
После войны
Глава 3. Кризис войны и миграция……………………………………………..35
Хронология и динамика миграционных потоков………………………………37
Пфальцские Виттельсбахи
Маркграфы Баден-Дурлахские………………………………………………….47
Эбергард III Вюртембергский…………………………………………………..48
Маршруты миграции …………………………………………………………...50
Стратегии адаптации Виттельсбахов
Материальная и сословная адаптация маркграфов Баден-Дурлахских и герцога Вюртембергского
Конфессиональная идентичность
Заключение
Список сокращений
Список используемых источников и литературы
Приложение
Глава 1. Историография и источники
Историография
Источники
Глава 2. Имперская знать и дворянство в политической
структуре XVII века
Социальные структуры…………………………………………………………24
Канун войны
Тридцатилетняя война
После войны
Глава 3. Кризис войны и миграция……………………………………………..35
Хронология и динамика миграционных потоков………………………………37
Пфальцские Виттельсбахи
Маркграфы Баден-Дурлахские………………………………………………….47
Эбергард III Вюртембергский…………………………………………………..48
Маршруты миграции …………………………………………………………...50
Стратегии адаптации Виттельсбахов
Материальная и сословная адаптация маркграфов Баден-Дурлахских и герцога Вюртембергского
Конфессиональная идентичность
Заключение
Список сокращений
Список используемых источников и литературы
Приложение
Приступая к работе «Миграция немецкой знати в XVII веке: аспекты «межнациональной» сословной культуры» в первую очередь следует пояснить причины выбора такой темы.
Развитие общества неизбежно влечет уплотнение контактов и связей между людьми. Со временем отдельные, некогда изолированные регионы становились ближе за счет многообразной интеграции местных социальных структур в более крупные, межрегиональные процессы. Связи расширялись, прежде всего, на уровне властных элит: конфликты интересов, частые войны и сложные междинастические комбинации обрекали на тесное общение. Возникал эффект своеобразного социального обмена, когда представители знатных семейств, могущественных родов поступали на службу или обретали приют у ближайших и дальних соседей. Возникал своеобразный «интернационал» элиты, основанные не только на общих идеях и идентичностях, но и на непосредственных личных контактах. Подобного рода внутриевропейская миграция знати становилась особенно заметной на переломных эпохах. Ранее новое время, столетия религиозного раскола, Реформации и последовавшей за тем наполненный войнами XVII век стали весьма показательными в этом отношении: войны и внутренние смуты, религиозные репрессии в сочетании с экономическим проблемами поднимали с насиженных мест и отправляли в путь сотни и тысячи представителей благородного сословия разных стран.
Тридцатилетняя война, нанеся большой урон центральной Европе, сыграла печальную роль и в судьбах многочисленных семейств немецкой знати. Весьма обширная немецкая историография не раз обращалась к этому крупнейшему политико-религиозному кризису XVII века. Военно-политические и во многом социальные обстоятельства этого грандиозного конфликта на настоящее время хорошо изучены. Среди крупных и сравнительно недавних общих работ можно выделить труды И. Бурхардта, Г. Шмидта, и К. Кампанна. Из англоязычной литературы отметим сборник статей под редакторством Д. Паркера. Так же одной из базовых работ может считаться монография известной английской исследовательницы Сесилии Веджвуд, впервые опубликованная в 1938 году.
Считается, что Вестфальский мир, закончивший войну, положил начало новой системы международных отношений, а такие понятия, как «государство» и «интересы нации» выходят на первый план. Однако XVII век стал лишь предтечей формирования национальных государств, каковыми европейские страны на тот момент еще не являлись в полной мере. Именно поэтому в названии сознательно слово «межнациональной» было взято в кавычки, чтобы подчеркнуть отсутствие значимости этого понятия. Скорее мы можем говорить о межрегиональных и территориальных формах общения.
Вопрос, однако, в том, что большинство указанных работ не затрагивало аспекты именно межрегионального общения, социального «обмена» в ходе войны: этот аспект выпадал из поля зрения историков, увлеченных новыми воззрениями в области социально-политической и военной истории.
В то же время нельзя не отметить развитие социальной истории и интерес к немецкому дворянству раннего нового времени в целом. Выделим, в частности, обобщающую работу Р. Эндерса, своего рода энциклопедию и справочник по новейшим проблемам истории немецкого дворянства, в которой подробно анализируются такие сферы жизни дворянства, как семья, образование, различные формы служебных практик, социальная мобильность.
При всем том, вновь аспект «война и миграция знати» специально не ставился и не рассматривался, в том числе и на примере самой Тридцатилетней войны. Немецкая знать в годы войны стала предметом преимущественно «внутринемецкого» социального анализа. Таких известных историков как Ф. Пресс, например, интересовали преимущественно структурные перемены под влиянием войны (размеры утрат, адаптация к новым послевоенным реалиями, структурные подвижки в протестантском и католическом дворянстве в области служебных карьер и ориентации на имперскую корону). Кроме того, традиционно большим остается интерес к военно-политическим судьбам отдельных владетельных домов и их представителей, в основном в свете новых архивных источников, как, например, в отношении баварских Виттельсбахов.
В тоже время до сих пор отсутствуют обобщающие работы как по воссозданию коллективного портрета сословной элиты, так и по отдельным сословным группам, по низшему и высшему дворянству, равно как и по отдельным аспектам их повседневности. Тема вынужденной миграции знатных семейств и судьбы мигрантов и эмигрантов до сих пор остается без особого внимания немецких историков. Именно это обстоятельство позволяет нам говорить об актуальности данной проблематики.
Сегодня исследователи предпочитают делать акценты на трансформации этнических миграций в духе современных концепций рождения и трансформации этносов и «наций». Это затрагивает как раннее средневековье (Великое переселение народов), варварские миграции, проблемы взаимоотношения Запада и Востока, так и проблемы миграций нового времени в связи с раскроением границ государств.
Но в отношении позднего средневековья и раннего нового времени проблема миграций рассыпана на множество частей и объектов исследования.
Так, например, в 2005 году в Тюбингене состоялась большая научная конференция, посвященная проблемам миграции в ранее новое время: «Война, армия, миграция». По итогам конференции был выпущен сборник. Рассматривались такие темы как: различие между добровольной и вынужденной миграцией; и миграция, которая инициирована государством.
В течение четырех дней обсуждались различные примеры массовых миграций в XVI - XVII века. Затрагивался и XVIII век как следствие предыдущего. Доклады были посвящены папскому войску, французским гугенотам, немецким солдатам. Профессиональными мигрантами была названа такая особая часть населения как наемники. Основной посыл докладов сводился к тому бесспорному мнению, что географические миграции вели к социальной мобильности.
Особое место в конференции заняла Тридцатилетняя война. Так говорилось о миграции сельского населения в годы войны в условиях, когда сама городская община пыталась повлиять на этот процесс. В докладах излагались результаты статистических исследований на тему того, как после войны восстанавливались опустошенные районы, и тем самым возрастала иммиграция (на примере Бранденбурга). Помимо прочего в докладах звучало мнение, что принадлежность к той или иной конфессии, безусловно, выступало еще одним инициирующим фактором миграции вплоть до конца и XVIII века. Любопытны выводы в исследованиях о контактах шведско-финского населения и немцев в Померании. В этом случае первые называются «нацией», но лишь весьма условно. Интересна и та общая мысль, что и при эмиграции, и при захвате территорий существуют определенные социальные и коммуникационные связи.
Согласимся, что подобного рода крупные научные мероприятия вносят свой вклад в изучение миграций раннего времени, а точнее раскрывают новое направление и поле для исследований. Однако, миграции знати, в частности, в аспекте воспроизводства сословной идентичности в изгнании и на чужбине, места так и не нашлось. В центре внимания остаются крупные социальные потоки – миграции горожан и селян, религиозных меньшинств, военных.
К тому же в историографии XVIII – XX веков был свойственен «этатизм», желание придавать отдельным элементам общественных структур «протогосударственное» или «государственное» значение, видеть в социальных процессах предтечи будущего национального и государственного строительства. Особенно это было свойственно немецкой историографии, представители которой в XIX веке желали видеть родные земли объединенными в рамках нового национального государства. Соответственно и процессы, характеризующие «интернационализм», мобильность, тесную взаимосвязь общественных элит, виделись скорее маргинальными, не соответствующими будущей великой цели объединения немецкого народа.
Соответственно в настоящей работе главной целью исследования является: выявление характерных черт миграции немецкой знати в условиях Тридцатилетней войны на примерах нескольких владетельных семейств.
Цель распадается на несколько взаимосвязанных задач:
- взглянуть на общий характер дворянских миграций в условиях кризиса Тридцатилетней войны и параметры миграции (география, хронологическая шкала, статистика численности и социального состава)
- выявить специфику механизмов адаптации эмигрантов на чужбине в зависимости от маршрутов миграции и регионов.
- отметить характерные черты мировоззрения и представлений о системе ценностей в условиях кризиса.
- обозначить соотношение национального, социального и конфессионального на избранных примерах.
Для осуществления поставленных задач используется метод структурного и сравнительно-исторического анализа. В центре внимания: миграция, понимаемая как структура и структурная составляющая повседневности немецкой знати в годы Тридцатилетней войны.
Если говорить об объекте исследования, то уточним следующее. Сегодня хорошо исследована именно конфессиональная миграция низших общественных слоев, вызванная войной, имеются солидные исследования, посвященные мигрантам из Богемии, Силезии, Лаузица, Австрии, о послевоенном восстановлении силами беженцев, как, например, в Бранденбурге или Саксонии. Меньше изучен коллективный портрет мигрантов из числа дворян. Между тем речь идет о сотнях семейств, оказавшихся за пределами своего наследственного дома.
До сих пор слабоизученным здесь остается вопрос адаптации на чужбине представителей опальных фамилий имперской знати: пфальцких Виттельсбахов (семья опального курфюрста Фридриха V), семьи герцога Эбергарда III Вюртембергского и маркграфа Георга Фридриха Баден-Дурлахского. Они и становятся объектом исследования. При этом указанные имперские князья все ещё не стали предметом всестороннего анализа под углом зрения выработки стратегии адаптации на чужбине и реставрации своего статуса и статусных регалий в ходе войны и по её окончанию. Тем самым предметом работы становится феномен миграции в контексте исследования подобной проблематики.
Оговоримся, что хронологические рамки исследования не ограничиваются только лишь годами Тридцатилетней войны (1618-1648) или временем эмиграции отдельных представителей. Характер исследования требует обширные экскурсы в предшествующую эпоху, и для полноты анализа поведенческой модели отдельных персонажей (Рупрехт Пфальцский) – во вторую половину XVII века.
Географические рамки ограничиваются не только крупными европейскими странами, такими как территория Священной Римской империи, Франции, Англии и Нидерланды. В какой-то степени в исследовании фигурирует бассейн Средиземного моря и даже берега Карибского моря и территория нынешней Канады, что объясняется жизненными перипетиями избранных для исследования персонажей.
Работа состоит из введения, трех глав и заключения. Первые две главы являются по своему характеру вводными. Первая глава посвящена историографическому очерку по теме наших примеров мигрантов и той базе источников, на основе которой проводилось данное исследование. Вторая вводит в историко-политический контекст. Третья глава является основной частью работы, в которой предпринимается попытка достигнуть цели исследования и ответить на поставленные задачи и вопросы. Итоги исследования и ответы суммируются и формулируются в заключении
Развитие общества неизбежно влечет уплотнение контактов и связей между людьми. Со временем отдельные, некогда изолированные регионы становились ближе за счет многообразной интеграции местных социальных структур в более крупные, межрегиональные процессы. Связи расширялись, прежде всего, на уровне властных элит: конфликты интересов, частые войны и сложные междинастические комбинации обрекали на тесное общение. Возникал эффект своеобразного социального обмена, когда представители знатных семейств, могущественных родов поступали на службу или обретали приют у ближайших и дальних соседей. Возникал своеобразный «интернационал» элиты, основанные не только на общих идеях и идентичностях, но и на непосредственных личных контактах. Подобного рода внутриевропейская миграция знати становилась особенно заметной на переломных эпохах. Ранее новое время, столетия религиозного раскола, Реформации и последовавшей за тем наполненный войнами XVII век стали весьма показательными в этом отношении: войны и внутренние смуты, религиозные репрессии в сочетании с экономическим проблемами поднимали с насиженных мест и отправляли в путь сотни и тысячи представителей благородного сословия разных стран.
Тридцатилетняя война, нанеся большой урон центральной Европе, сыграла печальную роль и в судьбах многочисленных семейств немецкой знати. Весьма обширная немецкая историография не раз обращалась к этому крупнейшему политико-религиозному кризису XVII века. Военно-политические и во многом социальные обстоятельства этого грандиозного конфликта на настоящее время хорошо изучены. Среди крупных и сравнительно недавних общих работ можно выделить труды И. Бурхардта, Г. Шмидта, и К. Кампанна. Из англоязычной литературы отметим сборник статей под редакторством Д. Паркера. Так же одной из базовых работ может считаться монография известной английской исследовательницы Сесилии Веджвуд, впервые опубликованная в 1938 году.
Считается, что Вестфальский мир, закончивший войну, положил начало новой системы международных отношений, а такие понятия, как «государство» и «интересы нации» выходят на первый план. Однако XVII век стал лишь предтечей формирования национальных государств, каковыми европейские страны на тот момент еще не являлись в полной мере. Именно поэтому в названии сознательно слово «межнациональной» было взято в кавычки, чтобы подчеркнуть отсутствие значимости этого понятия. Скорее мы можем говорить о межрегиональных и территориальных формах общения.
Вопрос, однако, в том, что большинство указанных работ не затрагивало аспекты именно межрегионального общения, социального «обмена» в ходе войны: этот аспект выпадал из поля зрения историков, увлеченных новыми воззрениями в области социально-политической и военной истории.
В то же время нельзя не отметить развитие социальной истории и интерес к немецкому дворянству раннего нового времени в целом. Выделим, в частности, обобщающую работу Р. Эндерса, своего рода энциклопедию и справочник по новейшим проблемам истории немецкого дворянства, в которой подробно анализируются такие сферы жизни дворянства, как семья, образование, различные формы служебных практик, социальная мобильность.
При всем том, вновь аспект «война и миграция знати» специально не ставился и не рассматривался, в том числе и на примере самой Тридцатилетней войны. Немецкая знать в годы войны стала предметом преимущественно «внутринемецкого» социального анализа. Таких известных историков как Ф. Пресс, например, интересовали преимущественно структурные перемены под влиянием войны (размеры утрат, адаптация к новым послевоенным реалиями, структурные подвижки в протестантском и католическом дворянстве в области служебных карьер и ориентации на имперскую корону). Кроме того, традиционно большим остается интерес к военно-политическим судьбам отдельных владетельных домов и их представителей, в основном в свете новых архивных источников, как, например, в отношении баварских Виттельсбахов.
В тоже время до сих пор отсутствуют обобщающие работы как по воссозданию коллективного портрета сословной элиты, так и по отдельным сословным группам, по низшему и высшему дворянству, равно как и по отдельным аспектам их повседневности. Тема вынужденной миграции знатных семейств и судьбы мигрантов и эмигрантов до сих пор остается без особого внимания немецких историков. Именно это обстоятельство позволяет нам говорить об актуальности данной проблематики.
Сегодня исследователи предпочитают делать акценты на трансформации этнических миграций в духе современных концепций рождения и трансформации этносов и «наций». Это затрагивает как раннее средневековье (Великое переселение народов), варварские миграции, проблемы взаимоотношения Запада и Востока, так и проблемы миграций нового времени в связи с раскроением границ государств.
Но в отношении позднего средневековья и раннего нового времени проблема миграций рассыпана на множество частей и объектов исследования.
Так, например, в 2005 году в Тюбингене состоялась большая научная конференция, посвященная проблемам миграции в ранее новое время: «Война, армия, миграция». По итогам конференции был выпущен сборник. Рассматривались такие темы как: различие между добровольной и вынужденной миграцией; и миграция, которая инициирована государством.
В течение четырех дней обсуждались различные примеры массовых миграций в XVI - XVII века. Затрагивался и XVIII век как следствие предыдущего. Доклады были посвящены папскому войску, французским гугенотам, немецким солдатам. Профессиональными мигрантами была названа такая особая часть населения как наемники. Основной посыл докладов сводился к тому бесспорному мнению, что географические миграции вели к социальной мобильности.
Особое место в конференции заняла Тридцатилетняя война. Так говорилось о миграции сельского населения в годы войны в условиях, когда сама городская община пыталась повлиять на этот процесс. В докладах излагались результаты статистических исследований на тему того, как после войны восстанавливались опустошенные районы, и тем самым возрастала иммиграция (на примере Бранденбурга). Помимо прочего в докладах звучало мнение, что принадлежность к той или иной конфессии, безусловно, выступало еще одним инициирующим фактором миграции вплоть до конца и XVIII века. Любопытны выводы в исследованиях о контактах шведско-финского населения и немцев в Померании. В этом случае первые называются «нацией», но лишь весьма условно. Интересна и та общая мысль, что и при эмиграции, и при захвате территорий существуют определенные социальные и коммуникационные связи.
Согласимся, что подобного рода крупные научные мероприятия вносят свой вклад в изучение миграций раннего времени, а точнее раскрывают новое направление и поле для исследований. Однако, миграции знати, в частности, в аспекте воспроизводства сословной идентичности в изгнании и на чужбине, места так и не нашлось. В центре внимания остаются крупные социальные потоки – миграции горожан и селян, религиозных меньшинств, военных.
К тому же в историографии XVIII – XX веков был свойственен «этатизм», желание придавать отдельным элементам общественных структур «протогосударственное» или «государственное» значение, видеть в социальных процессах предтечи будущего национального и государственного строительства. Особенно это было свойственно немецкой историографии, представители которой в XIX веке желали видеть родные земли объединенными в рамках нового национального государства. Соответственно и процессы, характеризующие «интернационализм», мобильность, тесную взаимосвязь общественных элит, виделись скорее маргинальными, не соответствующими будущей великой цели объединения немецкого народа.
Соответственно в настоящей работе главной целью исследования является: выявление характерных черт миграции немецкой знати в условиях Тридцатилетней войны на примерах нескольких владетельных семейств.
Цель распадается на несколько взаимосвязанных задач:
- взглянуть на общий характер дворянских миграций в условиях кризиса Тридцатилетней войны и параметры миграции (география, хронологическая шкала, статистика численности и социального состава)
- выявить специфику механизмов адаптации эмигрантов на чужбине в зависимости от маршрутов миграции и регионов.
- отметить характерные черты мировоззрения и представлений о системе ценностей в условиях кризиса.
- обозначить соотношение национального, социального и конфессионального на избранных примерах.
Для осуществления поставленных задач используется метод структурного и сравнительно-исторического анализа. В центре внимания: миграция, понимаемая как структура и структурная составляющая повседневности немецкой знати в годы Тридцатилетней войны.
Если говорить об объекте исследования, то уточним следующее. Сегодня хорошо исследована именно конфессиональная миграция низших общественных слоев, вызванная войной, имеются солидные исследования, посвященные мигрантам из Богемии, Силезии, Лаузица, Австрии, о послевоенном восстановлении силами беженцев, как, например, в Бранденбурге или Саксонии. Меньше изучен коллективный портрет мигрантов из числа дворян. Между тем речь идет о сотнях семейств, оказавшихся за пределами своего наследственного дома.
До сих пор слабоизученным здесь остается вопрос адаптации на чужбине представителей опальных фамилий имперской знати: пфальцких Виттельсбахов (семья опального курфюрста Фридриха V), семьи герцога Эбергарда III Вюртембергского и маркграфа Георга Фридриха Баден-Дурлахского. Они и становятся объектом исследования. При этом указанные имперские князья все ещё не стали предметом всестороннего анализа под углом зрения выработки стратегии адаптации на чужбине и реставрации своего статуса и статусных регалий в ходе войны и по её окончанию. Тем самым предметом работы становится феномен миграции в контексте исследования подобной проблематики.
Оговоримся, что хронологические рамки исследования не ограничиваются только лишь годами Тридцатилетней войны (1618-1648) или временем эмиграции отдельных представителей. Характер исследования требует обширные экскурсы в предшествующую эпоху, и для полноты анализа поведенческой модели отдельных персонажей (Рупрехт Пфальцский) – во вторую половину XVII века.
Географические рамки ограничиваются не только крупными европейскими странами, такими как территория Священной Римской империи, Франции, Англии и Нидерланды. В какой-то степени в исследовании фигурирует бассейн Средиземного моря и даже берега Карибского моря и территория нынешней Канады, что объясняется жизненными перипетиями избранных для исследования персонажей.
Работа состоит из введения, трех глав и заключения. Первые две главы являются по своему характеру вводными. Первая глава посвящена историографическому очерку по теме наших примеров мигрантов и той базе источников, на основе которой проводилось данное исследование. Вторая вводит в историко-политический контекст. Третья глава является основной частью работы, в которой предпринимается попытка достигнуть цели исследования и ответить на поставленные задачи и вопросы. Итоги исследования и ответы суммируются и формулируются в заключении
Итак, были рассмотрены три примера миграции немецкого дворянства в такой трудный период как кризисный для Европы XVII век и в частности Тридцатилетняя война. Пфальцские Виттельсбахи, Эбергард Вюртембергский и маркграфы Баден-Дурлахские не только показательные примеры, но и представляют собой систему нескольких сравнительных между собой моделей поведения в миграции.
На основе их изучения ответим на поставленные задачи исследования.
Дворянские миграции в условиях кризиса Тридцатилетней войны характеризируются несколькими волнами. Первая волна ограничивается 1620 – 1625 годами. Помимо вышеупомянутого семейства Виттельсбахов эти годы оказались трагичными для семейств Богемии, все еще считавшихся вассалами императора. В те же годы старший представитель семейства Баден-Дурлахских бежит в Женеву.
Вторая волна связана с датским вступлением в войну и проигрышем. В 1628-1929 годах бегут такие богатые и обеспеченные дворяне, как герцоги Мекленбургские. Закономерным финалом этой волны является эдикт о реституции 1629 года, который предусматривал возвращение католическим князьям церковных земель, секуляризированных после Пассауского договора 1552 года и перешедших во владение протестантских князей.
Третья же волна заставила подняться с места тех, кто еще надеялся на восстановление своих конфессиональных прав. 1634 – 1635 года ознаменовали собой не только военные неудачи протестантского военного лагеря, но и массовое бегство всех тех, кто не подписал Пражский мир 1635 года.
География миграции распространяется на такие европейские страны, как Франция, Нидерланды, Англия, Португалия, а так же выходит за пределы континента и доходит до Атлантического океана.
Основными формами стратегии адаптации для мигрантов являлась материальная адаптация, устройство новой резиденции, а так же установление сословной и конфессиональной идентичностей.
Система ценностей в условиях кризиса миграции и мировоззрения дворянства в корне не менялись. Они были верны семье, конфессии (в большинстве случаев), чести и долгу своей службы и сословия.
Если говорить о соотношении национального, социального и конфессионального, то, безусловно, социальное и конфессиональное превалирует над национальным. Мигранты не воспринимали себя только как политическими изгнанниками. В первую очередь они стремились вернуться на свое положение в сословной иерархии Европы.
Теперь на основе ответов на поставленные задачи обратимся к цели исследования и теме работы, сформулировав аспекты дворянской миграции этого периода.
Аспект первый. Родственно-династические связи. Мы должны ясно понимать: лишение наследства, изгнание влекли острейший кризис статуса владельца, он воспринимался крайне болезненно. Исчезало материальное наследство, наступал пространственный разрыв с собственными владениями, своим «Отечеством». Тем самым разрушался важнейший сегмент наследственного благородства, что бросала густую тень на «честь» самих эмигрантов. Необходимо было задействовать другую важную составляющую – традиционное прирожденное родство. Иными словами, утрата земли компенсировалась активной симуляцией родственно-династической солидарности. К помощи со стороны именитой родни стремились прибегать в первую очередь. Виттельсбахи нашли приют в Нидерландах, штатгальтеры которых - Оранские приходились им родственниками. Помощь у родственников в лице курфюрста Саксонии и Бранденбурга искал и нашедший убежище в Страсбурге в 1634 г. герцог Эбергард Вюртембергский.
Аспект второй. Сословная принадлежность. Помимо родственников у мигрантов остаются друзья, ленники, дворяне, давно уже подвизавшиеся на службе. Так Карл Людвиг и Рупрехт находят сподвижников в Англии, финансирующих военную кампанию и набор наемников. Эбергард Вюртембергский из Страсбурга пишет письма своим старым друзьям, таким же дворянам, оставшимся в Империи с просьбой помочь материально или приехать на похороны матери. Несмотря на имеющиеся связи, наши мигранты вплоть до реставрации, а кто-то и до конца жизни будут бороться за восстановление своего сословного статуса, положенному им при рождении.
Аспект третий. Вероисповедание. Не будем забывать, что для раннего нового времени конфессии во многом играли лидирующую роль. По сути, Тридцатилетняя война это религиозно-политический конфликт. Наши герои мигранты это протестанты, лишенные императором-католиком собственных земель. Отсюда и векторы направлений миграций – кальвинистские Штаты (Виттельсбахи), лютеранский Страсбург (Эбергард Вюртембергский), свободный по вероисповеданию Базель с большой реформатской общиной и наконец, кальвинистская Женева (Георг Фридриха Баден-Дурлахский).
Аспект четвертый. Земельно-вотчинная принадлежность. Как уже говорилось, желание вернуться на семейную землю было велико. Еще не отжило средневековое представление о том, дворянин без земли не дворянин.
И что же приходится тогда говорить о тех князьях, которые лишились земель, где издавна жили их предки? Конечно, их поведенческую модель в миграции во многом определяло стремление вернуться на исконные места. Они задействовали все те аспекты, о которых говорилось выше, чтобы добиться своего.
И если наследственные земли покидали отцы (Фридрих V), то возвращались уже их дети (Карл Людвиг Виттельсбах) после 1648 года.
Конечно, после долгожданного возвращения не у всех началась спокойная и счастливая жизнь. Если, вернувшись в Вюртемберг и получив по Вестфальскому миру утраченные земли, Эбергард занялся приведением в порядок государственного управления, церковных и финансовых дел, то положение Рупрехта Пфальцского все так же оставалось под вопросом. К его несчастию, он не был старшим братом, а собственно не стал курфюрстом в Пфальце, он не получил от брата и тех земель, которые желала приобрести в курфюршестве. Карл Людвиг, как и Эбергарду, пришлось заняться восстановлением сильно разрушенных земель. Выполнить условия младшего брата он был не в состоянии. В итоге Рупрехт продолжил свои скитания по миру, пользуясь все так же сословными и родственными связями, а так же собственной харизмой.
Аспект пятый. Личная харизма, добродетель персоны. С одной стороны, этот аспект важен с точки зрения социальной антропологии, но с другой – этот более частный случай так же играл свою роль в вопросах идентичности мигранта. Если у тебя нет денег, и остались лишь родственные связи, то завести новые и полезные знакомства необходимо. Рупрехт Пфальцский яркий пример и феномен. Он завел дружбу, знакомства и даже уважение как части английского дворянства, так и даже во время имперского плена легко сошелся с немецкими католическими семействами, а в дальнейшем и с французскими и португальскими политическими и военными деятелями путем своих военных успехов, знания семи европейских языков и наличием обаяния и веселого характера. А так же, как военачальник, он умел находить общий язык со своими подчиненными, простыми солдатами.
Итак, были приведены пять базовых социальных аспектов дворянской миграции XVII столетия. Но остается еще один, тот, который и позволяет нам собственно эту миграцию назвать миграцией. Все-таки это был не просто переезд дворянина, это был побег немца в другую страну. XVII век это то время, тот перекресток, когда еще не зарождаются нации в нашем понимании этого термина, а этическому происхождению уже не придавалось столь много значения, как это было в поздней античности или будет в новейшее время. И все же этнический аспект присутствовал.
Аспект шестой. Этнический. Пусть он был в малой, насмешливой форме, но был. Это был инструмент нападок, скомпрометирования нежелательного политического или военного оппонента. Говорили, что он другой веры, что он не лоялен данному королю, и, в конце концов, называли испанским, немецким, английским и т.п. шпионом. Так и мигранты могли попадать в эту категорию. Тот же Рупрехт Пфальцский был немецкой выскочкой для тех англичан, которых он потеснил на службе, для его противников со стороны Парламента. Он был племянником короля, но его враги могли апеллировать к иноземному, другому, происхождению принца. И это несмотря на то, что Рупрехт, так долго и не прожив в Германии, посвящает большую часть своей жизни Англии и ее процветанию.
Такова, на наш взгляд, в общих чертах структура адаптации: её элементы активно использовались эмигрантами из числа владетельных персон Империи. Насколько она была типична для всех двух волн дворянской миграции – покажут дальнейшие исследования.
На основе их изучения ответим на поставленные задачи исследования.
Дворянские миграции в условиях кризиса Тридцатилетней войны характеризируются несколькими волнами. Первая волна ограничивается 1620 – 1625 годами. Помимо вышеупомянутого семейства Виттельсбахов эти годы оказались трагичными для семейств Богемии, все еще считавшихся вассалами императора. В те же годы старший представитель семейства Баден-Дурлахских бежит в Женеву.
Вторая волна связана с датским вступлением в войну и проигрышем. В 1628-1929 годах бегут такие богатые и обеспеченные дворяне, как герцоги Мекленбургские. Закономерным финалом этой волны является эдикт о реституции 1629 года, который предусматривал возвращение католическим князьям церковных земель, секуляризированных после Пассауского договора 1552 года и перешедших во владение протестантских князей.
Третья же волна заставила подняться с места тех, кто еще надеялся на восстановление своих конфессиональных прав. 1634 – 1635 года ознаменовали собой не только военные неудачи протестантского военного лагеря, но и массовое бегство всех тех, кто не подписал Пражский мир 1635 года.
География миграции распространяется на такие европейские страны, как Франция, Нидерланды, Англия, Португалия, а так же выходит за пределы континента и доходит до Атлантического океана.
Основными формами стратегии адаптации для мигрантов являлась материальная адаптация, устройство новой резиденции, а так же установление сословной и конфессиональной идентичностей.
Система ценностей в условиях кризиса миграции и мировоззрения дворянства в корне не менялись. Они были верны семье, конфессии (в большинстве случаев), чести и долгу своей службы и сословия.
Если говорить о соотношении национального, социального и конфессионального, то, безусловно, социальное и конфессиональное превалирует над национальным. Мигранты не воспринимали себя только как политическими изгнанниками. В первую очередь они стремились вернуться на свое положение в сословной иерархии Европы.
Теперь на основе ответов на поставленные задачи обратимся к цели исследования и теме работы, сформулировав аспекты дворянской миграции этого периода.
Аспект первый. Родственно-династические связи. Мы должны ясно понимать: лишение наследства, изгнание влекли острейший кризис статуса владельца, он воспринимался крайне болезненно. Исчезало материальное наследство, наступал пространственный разрыв с собственными владениями, своим «Отечеством». Тем самым разрушался важнейший сегмент наследственного благородства, что бросала густую тень на «честь» самих эмигрантов. Необходимо было задействовать другую важную составляющую – традиционное прирожденное родство. Иными словами, утрата земли компенсировалась активной симуляцией родственно-династической солидарности. К помощи со стороны именитой родни стремились прибегать в первую очередь. Виттельсбахи нашли приют в Нидерландах, штатгальтеры которых - Оранские приходились им родственниками. Помощь у родственников в лице курфюрста Саксонии и Бранденбурга искал и нашедший убежище в Страсбурге в 1634 г. герцог Эбергард Вюртембергский.
Аспект второй. Сословная принадлежность. Помимо родственников у мигрантов остаются друзья, ленники, дворяне, давно уже подвизавшиеся на службе. Так Карл Людвиг и Рупрехт находят сподвижников в Англии, финансирующих военную кампанию и набор наемников. Эбергард Вюртембергский из Страсбурга пишет письма своим старым друзьям, таким же дворянам, оставшимся в Империи с просьбой помочь материально или приехать на похороны матери. Несмотря на имеющиеся связи, наши мигранты вплоть до реставрации, а кто-то и до конца жизни будут бороться за восстановление своего сословного статуса, положенному им при рождении.
Аспект третий. Вероисповедание. Не будем забывать, что для раннего нового времени конфессии во многом играли лидирующую роль. По сути, Тридцатилетняя война это религиозно-политический конфликт. Наши герои мигранты это протестанты, лишенные императором-католиком собственных земель. Отсюда и векторы направлений миграций – кальвинистские Штаты (Виттельсбахи), лютеранский Страсбург (Эбергард Вюртембергский), свободный по вероисповеданию Базель с большой реформатской общиной и наконец, кальвинистская Женева (Георг Фридриха Баден-Дурлахский).
Аспект четвертый. Земельно-вотчинная принадлежность. Как уже говорилось, желание вернуться на семейную землю было велико. Еще не отжило средневековое представление о том, дворянин без земли не дворянин.
И что же приходится тогда говорить о тех князьях, которые лишились земель, где издавна жили их предки? Конечно, их поведенческую модель в миграции во многом определяло стремление вернуться на исконные места. Они задействовали все те аспекты, о которых говорилось выше, чтобы добиться своего.
И если наследственные земли покидали отцы (Фридрих V), то возвращались уже их дети (Карл Людвиг Виттельсбах) после 1648 года.
Конечно, после долгожданного возвращения не у всех началась спокойная и счастливая жизнь. Если, вернувшись в Вюртемберг и получив по Вестфальскому миру утраченные земли, Эбергард занялся приведением в порядок государственного управления, церковных и финансовых дел, то положение Рупрехта Пфальцского все так же оставалось под вопросом. К его несчастию, он не был старшим братом, а собственно не стал курфюрстом в Пфальце, он не получил от брата и тех земель, которые желала приобрести в курфюршестве. Карл Людвиг, как и Эбергарду, пришлось заняться восстановлением сильно разрушенных земель. Выполнить условия младшего брата он был не в состоянии. В итоге Рупрехт продолжил свои скитания по миру, пользуясь все так же сословными и родственными связями, а так же собственной харизмой.
Аспект пятый. Личная харизма, добродетель персоны. С одной стороны, этот аспект важен с точки зрения социальной антропологии, но с другой – этот более частный случай так же играл свою роль в вопросах идентичности мигранта. Если у тебя нет денег, и остались лишь родственные связи, то завести новые и полезные знакомства необходимо. Рупрехт Пфальцский яркий пример и феномен. Он завел дружбу, знакомства и даже уважение как части английского дворянства, так и даже во время имперского плена легко сошелся с немецкими католическими семействами, а в дальнейшем и с французскими и португальскими политическими и военными деятелями путем своих военных успехов, знания семи европейских языков и наличием обаяния и веселого характера. А так же, как военачальник, он умел находить общий язык со своими подчиненными, простыми солдатами.
Итак, были приведены пять базовых социальных аспектов дворянской миграции XVII столетия. Но остается еще один, тот, который и позволяет нам собственно эту миграцию назвать миграцией. Все-таки это был не просто переезд дворянина, это был побег немца в другую страну. XVII век это то время, тот перекресток, когда еще не зарождаются нации в нашем понимании этого термина, а этическому происхождению уже не придавалось столь много значения, как это было в поздней античности или будет в новейшее время. И все же этнический аспект присутствовал.
Аспект шестой. Этнический. Пусть он был в малой, насмешливой форме, но был. Это был инструмент нападок, скомпрометирования нежелательного политического или военного оппонента. Говорили, что он другой веры, что он не лоялен данному королю, и, в конце концов, называли испанским, немецким, английским и т.п. шпионом. Так и мигранты могли попадать в эту категорию. Тот же Рупрехт Пфальцский был немецкой выскочкой для тех англичан, которых он потеснил на службе, для его противников со стороны Парламента. Он был племянником короля, но его враги могли апеллировать к иноземному, другому, происхождению принца. И это несмотря на то, что Рупрехт, так долго и не прожив в Германии, посвящает большую часть своей жизни Англии и ее процветанию.
Такова, на наш взгляд, в общих чертах структура адаптации: её элементы активно использовались эмигрантами из числа владетельных персон Империи. Насколько она была типична для всех двух волн дворянской миграции – покажут дальнейшие исследования.
Подобные работы
- Миграция немецкой знати в XVII веке: аспекты «межнациональной» сословной культуры
Дипломные работы, ВКР, история . Язык работы: Русский. Цена: 4700 р. Год сдачи: 2017
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
Каталог работ (152640)
- Бакалаврская работа (38877)
- Диссертация (978)
- Магистерская диссертация (22513)
- Дипломные работы, ВКР (62314)
- Главы к дипломным работам (2139)
- Курсовые работы (10704)
- Контрольные работы (6269)
- Отчеты по практике (1357)
- Рефераты (1488)
- Задачи, тесты, ПТК (631)
- Ответы на вопросы (155)
- Статьи, Эссе, Сочинения (942)
- Бизнес-планы (51)
- Презентации (106)
- РГР (84)
- Авторефераты (РГБ) (1692)
- Диссертации (РГБ) (1882)
- Прочее (458)
Новости
06.01.2018
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь в выполнении учебных и научных работ на заказ ОФОРМИТЬ ЗАКАЗ
дальше»» Все новости
Статьи
- Где лучше заказывать диссертации и дипломные?
- Выполнение научных статей
- Подготовка диссертаций
- Подводные камни при написании магистерской работы
- Помощь в выполнении дипломных работ
»» Все статьи
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
