Набеги «лекианоба» в свете историко-культурных отношений Грузии и Дагестана
|
Введение 4
Глава 1. История дагестанских набегов на Восточную Грузию 15
§ 1.1. Географические особенности региона как ключ к пониманию менталитета народа 15
§ 1.2. Этноконфессиональная ситуация в регионе в рассматриваемый период 17
§ 1.3. Из истории грузино-дагестанских отношений 21
§ 1.4. «Лекианоба». Основные причины и характерные черты дагестанских набегов на Восточную Грузию 25
§ 1.5. Набеги дагестанских горцев в разрезе рабовладельческой системы региона 34
Глава 2. Ключевые термины и понятия, связанные с эпохой «лекианоба» 39
§ 2.1. Этноним «леки» и другие термины для обозначения дагестанских народов в грузинской и русской историографии XVII-XIX вв. 39
§ 2.2. Этноним «ингилоец» и возникновение данной этнической группы 43
§ 2.3. Процесс «галекеба» как следствие дагестанских набегов на Грузию 46
§ 2.4. «Шишианоба» как неотъемлемая часть эпохи «лекианоба» 48
Глава 3. Отражение мотива набега в грузинской и дагестанской культуре 52
§ 3.1. Мотив набега в дагестанской культуре 53
§§ 3.1.1. Дагестанский песенный фольклор о набегах 53
§§ 3.1.2. Дагестанские предания, сказки, пословицы 59
§§ 3.1.3. Дагестанская художественная литература 61
§ 3.2. Мотив дагестанского набега в грузинской культуре 62
§§ 3.2.1. Грузинские народные песни и стихи о дагестанцах и их набегах 62
§§ 3.2.2. Отражение «лекианоба» в грузинской художественной литературе 72
§§ 3.2.3. Образ набежчика в грузинских пословицах, фразеологизмах 73
Заключение 78
Список использованной литературы 81
Глава 1. История дагестанских набегов на Восточную Грузию 15
§ 1.1. Географические особенности региона как ключ к пониманию менталитета народа 15
§ 1.2. Этноконфессиональная ситуация в регионе в рассматриваемый период 17
§ 1.3. Из истории грузино-дагестанских отношений 21
§ 1.4. «Лекианоба». Основные причины и характерные черты дагестанских набегов на Восточную Грузию 25
§ 1.5. Набеги дагестанских горцев в разрезе рабовладельческой системы региона 34
Глава 2. Ключевые термины и понятия, связанные с эпохой «лекианоба» 39
§ 2.1. Этноним «леки» и другие термины для обозначения дагестанских народов в грузинской и русской историографии XVII-XIX вв. 39
§ 2.2. Этноним «ингилоец» и возникновение данной этнической группы 43
§ 2.3. Процесс «галекеба» как следствие дагестанских набегов на Грузию 46
§ 2.4. «Шишианоба» как неотъемлемая часть эпохи «лекианоба» 48
Глава 3. Отражение мотива набега в грузинской и дагестанской культуре 52
§ 3.1. Мотив набега в дагестанской культуре 53
§§ 3.1.1. Дагестанский песенный фольклор о набегах 53
§§ 3.1.2. Дагестанские предания, сказки, пословицы 59
§§ 3.1.3. Дагестанская художественная литература 61
§ 3.2. Мотив дагестанского набега в грузинской культуре 62
§§ 3.2.1. Грузинские народные песни и стихи о дагестанцах и их набегах 62
§§ 3.2.2. Отражение «лекианоба» в грузинской художественной литературе 72
§§ 3.2.3. Образ набежчика в грузинских пословицах, фразеологизмах 73
Заключение 78
Список использованной литературы 81
Эпоха дагестанских набегов на Восточную Грузию, растянувшаяся на два с лишним века – с начала XVII до первой половины XIX вв. – вошла в историю региона как одно из самых неспокойных и нестабильных времен, когда грузинское население пограничных с дагестанскими территориями (прежде всего, Джаро-Белоканскими вольными обществами и Аварским ханством) земель Кахетии, Хевсуретии и даже Картли терпело регулярные и разорительные вторжения «леков» (ლეკები, букв. «дагестанцев», отсюда название эпохи – ლეკიანობა, букв. «лекианоба», в некоторых работах переводится как «лезгинщина»), сопровождавшиеся угоном скота, пленников и уничтожением деревень.
В рамках данного исследования предлагается рассмотрение набегов «лекианоба» в новом, историко-культурном, аспекте, что подразумевает охват большого объема фольклорного и художественного материала, сохранившего в себе отголоски этой эпохи. Поскольку наиболее очевидный, экономический, предлог набегов – угон скота и пленников для продажи на невольничьих рынках – представляется недостаточным, предполагается, что народная поэзия и песенная традиция горцев Дагестана и Грузии сохранила синхронное с участниками набегов понимание данных процессов и позволяет глубже понять их менталитет и мотивы. Фольклорные свидетельства здесь выступают как исторические источники, поскольку содержат упоминания исторических личностей – к примеру, кахетинского царевича Левана, царя Ираклия II, Умма-хана, географических объектов – рек и гор Восточной Грузии, Цора, Джара, что в некоторых случаях даже помогает определить примерную географию описанных в них событий (угона пленных, к примеру), на исторические события – грузино-дагестанские военные конфликты. Предполагается, что по содержанию и сюжету они сохранились практически без изменений на протяжении веков, что добавляет им ценности.
Наряду с анализом фольклорных свидетельств эпохи «лекианоба» в данном исследовании делается попытка историко-лингвистической трактовки важнейших терминов и понятий того времени, а именно, собственно этнонима «леки», понятия «галекеба» (გალეკება, букв. «одагестанивание»), важнейшего понятия «шишианоба» (შიშიანობა, букв. «находиться в состоянии постоянного страха / держать в страхе, запугивать») как неотрывного от процессов набегов извне состояния грузинского народа. Здесь же анализируется возникновение, вследствие грузино-дагестанских контактов в указанный период, этнической группы «ингилойцы», с которой идентифицируются «одагестанившиеся» и принявшие ислам грузины, ныне представляющие собой национальное меньшинство на севере современного Азербайджана. Предполагается, что анализ указанных понятий с опорой на исторические и лингвистические свидетельства поможет лучше понять процессы «лекианоба» изнутри, в тесной связи с менталитетом и психологией указанных народов.
При этом важно отметить, что данное исследование не преследует цели всестороннего освещения эпохи дагестанских набегов на Восточную Грузию, поскольку данная тема является очень обширной, поистине энциклопедической. В этой связи в рамках данной работы значительное внимание рассмотрению геополитических и исторических процессов в Кавказском регионе в изучаемый период и, в частности, вопросу влияния на Восточную Грузию Ирана, не уделяется. Аналогично в силу поставленных целей и задач обходится стороной анализ жизни и деятельности важнейшей исторической личности времен «лекианоба», грузинского царя Ираклия II (1720-1798), речь о котором, тем не менее, практически непрерывно идет в ходе изложения материала в контексте его активной внешней политики на северном направлении и его попыток устанавливать с дагестанскими правителями мирные отношения. Таким образом, образ царя будет рассмотрен только по мере необходимости, в контексте данной темы, с опорой на исторические источники и художественную литературу, посвященную его личности.
Научная новизна данного исследования заключается в попытке рассмотреть набеги «лекианоба» с историко-культурных позиций с опорой на разнообразные фольклорные, художественные и лингвистические свидетельства эпохи. Научная новизна проявляется в том, что в данной работе смещен акцент с освещения дагестанских набегов в собственно историческом аспекте, что уже проделано рядом исследователей, на освещение их в разрезе простонародной устной, бесписьменной, и художественной традиции. В работе анализируется зафиксированное в фольклорных и художественных текстах понимание набегов самими участниками набегов, их соотечественниками, не принимавшими в них участия, а также грузинами. Это позволяет обрести понимание «лекианоба» как процесса, обусловленного не только экономическими трудностями, но и отношением к религии, а также как своеобразной формы существования общины, естественной для ее членов.
Актуальность данного исследования, прежде всего, обусловлена тем, что тема дагестанских набегов (в том числе, на Восточную Грузию) довольно популярна в среде российских ученых, прежде всего, дагестанских, тогда как современные грузинские исследователи к ней практически не обращаются. Вместе с тем, подобный комплексный подход к рассмотрению исторических процессов в истории Грузии указанного периода ранее исследователями не применялся, что позволяет по-новому взглянуть на уже разработанную тему, совместить в ней результаты деятельности историков, фольклористов, лингвистов, и делает ее многогранной и междисциплинарной.
В данной работе объектом исследования являются грузинское и дагестанское общества XVII – начала XIX вв., что обусловлено хронологическими рамками «лекианоба». Предметом исследования являются собственно дагестанские набеги на Кахетию, Картли и Хевсуретию, а также реакция на них грузинского населения.
Хронологические рамки данного исследования определяются периодом наиболее активных и бесконтрольных набегов дагестанских горцев на Восточную Грузию – от начала XVII в. до присоединения Картли-Кахетинского царства и, чуть позже, дагестанских микрогосударств к территории Российской империи в конце XVIII – первой половине XIX вв.
Целью данного исследования является формирование как можно более полного понимания набегов «лекианоба» в историко-культурном аспекте, т.е. их отражение в народном творчестве, художественной литературе, а также языках исследуемых народов. Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:
• рассмотреть основные вехи грузино-дагестанского взаимодействия накануне «лекианоба»;
• кратко рассмотреть историю набегов с опорой на некоторые военные столкновения на этой почве;
• исследовать этнокультурные понятия «леки», «джар-белакнели», «шишианоба», «Саингило», «Цор», «галекеба», их роль в исследуемых процессах, исторических сочинениях указанного периода;
• проанализировать отражение набегов в культурной сфере, а именно – в устной и письменной традиции (песнях о набегах и набежчиках, преданиях, пословицах), а также в художественной литературе.
Для достижения вышеуказанной цели и поставленных задач написание данного исследования проходило в соответствии с опорой на следующую методологическую базу: исторический и ретроспективный методы, метод диахронического анализа. Эпоха «лекианоба» здесь рассматривается во взаимосвязи и на фоне иных исторических процессов в регионе, что обусловлено высокой вовлеченностью в нее соседних государств (Российской империи, Османской империи, Ирана).
В рамках данного исследования важным представляется конкретизация того, что в данном случае понимается под топонимом «Дагестан»/груз. «Лекети». Ввиду существования на территории современного Дагестана в рассматриваемый период большого числа микрогосударств, а также такого феномена, как «вольные общества», которые фактически являлись независимыми образованиями, предлагается понимать под «Дагестаном» всю их совокупность в исторической ретроспективе с тем, чтобы как можно полнее охватить рассмотрение горских набегов. Под Грузией же с опорой на грузинские источники подразумеваются в первую очередь Кахетия и Картли, частично – горные пограничные с Дагестаном районы, такие как Хевсуретия и Пшавия.
Другим важным понятием, применяемым в данной работе, выступает понятие этноса. Под этносом, по В. Тишкову, понимается общность людей, объединенная некими социальными характеристиками и осознающая свое единство, общность происхождения, что, на наш взгляд, не нашло какого-либо подтверждения применительно к дагестанскому обществу изучаемой эпохи. Грузинские историки косвенно подтверждают отсутствие понятия этничности у дагестанских набежчиков, называя их самыми различными именами, чаще всего образованными от названий селений, родом из которых были эти люди (локальная идентичность), или, напротив, неразборчиво объединяя их под этнонимом «леки», что отнюдь не свидетельствовало об их общей принадлежности к какому-либо этносу.
Таким образом, за неимением каких бы то ни было письменных подтверждений существования этнического самосознания в указанный период, в данном исследовании предполагается отход от понятия «этнос» и применение более расплывчатых понятий «грузины» и «дагестанские народы», что обусловлено их историческим самосознанием: с опорой на грузинский летописный свод «Картлис цховреба» можно констатировать, что грузинам в данный исторический период уже свойственно историческое единство, принятие общности происхождения, тогда как дагестанскому менталитету такой подход вовсе не свойственен, что вынуждает исследователя рассматривать дагестанские общины в отрыве друг от друга. При этом в паре с понятием «народ» для описания принципиально важных исторических процессов накануне и в рамках «лекианоба» используются такие устоявшиеся в науке термины, как этническое многообразие, этноним, этноконфессиональный за неимением аналогов, этимологически и содержательно связанных с понятием «народ».
При рассмотрении степени изученности темы данного исследования стоит отметить, что история дагестанских набегов на Грузию интересовала как отечественных, так и – в меньшей степени – зарубежных исследователей. Прежде всего, она раскрывалась в исследованиях Ш. Хапизова и Л. Тупцоковой, Т. Абрамидзе, Е. Иноземцевой, Р. Магомедовой, Т. Боцвадзе, М. Мусаева. Для рассмотрения фольклорного материала были привлечены исследования таких авторов, как П. Умикашвили, З. Кикнадзе, А. Ахлаков, П. Алибекова, А. Назаревич. Также в ходе работы были использованы общие и теоретические исследования таких авторов, как М. Басилаиа, А. Гадло, Х. Хашаев, Ю.Ботяков.
В ходе написания диссертационной работы также были использованы труды по истории Грузии таких авторов, как Н. А. Бердзенишвили, Л. К. Бериашвили. В лингвистической части исследования нашли применение труды таких авторов, как М.Ш. Халилов. Джапаридзе , Х. Ханмагомедов .
Здесь уместно будет отметить, что наиболее интенсивными дагестанские набеги становятся в период царствования в Картли-Кахетинском царстве Ираклия II (1720-1798), и в нашем распоряжении находятся важные исторические сочинения его современников по теме дагестанских набегов на Восточную Грузию: «История царства Грузинского» В. Багратиони, «Вести о Картли» П. Орбелиани и «Пришествие леков из Дагестана и другие известия» А. Орбелиани. Вместе с тем, ввиду резко возросшего интереса России к Южному Кавказу и присоединения к концу XVIII в. Картли-Кахетинского царства к Российской империи, большинство источников данного периода было создано или сразу переведено на русский язык. Значительный вклад в перевод и публикацию переписки грузинских царей с северокавказскими владетелями и представителями Царской России на Кавказе был внесен грузинским историком А. Цагарели.
Что касается освещенности данной темы западными учеными, уместно отметить работы исследователей немецкого происхождения, перешедших на русскую службу, И. Гербера и И. Гильденштедта, чьи сочинения, посвященные путешествиям на Кавказ, также сохранились в переводе на русский язык. Также в ходе исследования в качестве источников были использованы описания путешествий других российских ученых XVIII-XIX века на Кавказ и переписка царя Ираклия, представителей царской России на Кавказе и аварского нуцала .
Переходя к рассмотрению источников и научной литературы, посвященных фольклору об эпохе «лекианоба», можно констатировать, что наибольший вклад в сохранение и исследование дагестанского фольклора о набегах внес дагестанский исследователь А.А. Ахлаков, посвятивший песням и стихам о набегах работу «Героико-исторические песни аварцев» . Также нельзя не отметить деятельность московского исследователя В. Бобровникова и его статью «Насилие и власть в исторической памяти мусульманского пограничья (к новой интерпретации песни о Хочбаре)» , где подробно анализируется одна из самых известных народных дагестанских исторических песен эпохи Умма-хана, знаменитого своими походами на Восточную Грузию.
Грузинский фольклор той же тематики не менее обширен: основная его часть представлена фрагментами из военных песен хевсуров, кахетинцев, записанных фольклористами З. Кикнадзе и П. Умикашвили .
Кроме этого, в рамках данного исследования представляют интерес несколько художественных произведений, в большей или меньшей степени связанных содержанием с эпохой «лекианоба»: рассказ грузинского писателя XIX в. Я. Гогебашвили «Что сделала колыбельная» , поэма дагестанского поэта и историка XVIII в. Дибир-Кади «Умма-хану» . Важно отметить, что мотив похищения грузинского ребенка, окончившегося его воссоединением с родителями/родиной и дружбой грузинского и дагестанского народов, являющийся центральным в рассказе «Что сделала колыбельная», практически в точности перепевается в записанном А. Ахлаковым аварском предании «Унсоколоса Х1ожоги гуржиявги», что свидетельствует о некой общей для них фольклорной традиции, позже художественно обработанной Я. Гогебашвили.
Структура работы. Данная работа состоит из Введения, трех глав, Заключения и Списка литературы. Во Введении обозначены объект и предмет исследования, его методология и актуальность. В первой главе рассматриваются география региона, история грузино-дагестанских взаимоотношений, основные события эпохи «лекианоба». Во второй главе исследуются важнейшие для эпохи понятия «леки», «галекеба», «шишианоба», «Саингило», их взаимосвязи и роль в исторических процессах рассматриваемого периода. В третьей главе анализируется отражение дагестанских набегов в грузинской и дагестанской культуре, в первую очередь, литературе, восприятие через фольклор и художественные сочинения самих набегов современниками, понимание их мотивов и особенностей организации. В Заключении представлены основные выводы.
В рамках данного исследования предлагается рассмотрение набегов «лекианоба» в новом, историко-культурном, аспекте, что подразумевает охват большого объема фольклорного и художественного материала, сохранившего в себе отголоски этой эпохи. Поскольку наиболее очевидный, экономический, предлог набегов – угон скота и пленников для продажи на невольничьих рынках – представляется недостаточным, предполагается, что народная поэзия и песенная традиция горцев Дагестана и Грузии сохранила синхронное с участниками набегов понимание данных процессов и позволяет глубже понять их менталитет и мотивы. Фольклорные свидетельства здесь выступают как исторические источники, поскольку содержат упоминания исторических личностей – к примеру, кахетинского царевича Левана, царя Ираклия II, Умма-хана, географических объектов – рек и гор Восточной Грузии, Цора, Джара, что в некоторых случаях даже помогает определить примерную географию описанных в них событий (угона пленных, к примеру), на исторические события – грузино-дагестанские военные конфликты. Предполагается, что по содержанию и сюжету они сохранились практически без изменений на протяжении веков, что добавляет им ценности.
Наряду с анализом фольклорных свидетельств эпохи «лекианоба» в данном исследовании делается попытка историко-лингвистической трактовки важнейших терминов и понятий того времени, а именно, собственно этнонима «леки», понятия «галекеба» (გალეკება, букв. «одагестанивание»), важнейшего понятия «шишианоба» (შიშიანობა, букв. «находиться в состоянии постоянного страха / держать в страхе, запугивать») как неотрывного от процессов набегов извне состояния грузинского народа. Здесь же анализируется возникновение, вследствие грузино-дагестанских контактов в указанный период, этнической группы «ингилойцы», с которой идентифицируются «одагестанившиеся» и принявшие ислам грузины, ныне представляющие собой национальное меньшинство на севере современного Азербайджана. Предполагается, что анализ указанных понятий с опорой на исторические и лингвистические свидетельства поможет лучше понять процессы «лекианоба» изнутри, в тесной связи с менталитетом и психологией указанных народов.
При этом важно отметить, что данное исследование не преследует цели всестороннего освещения эпохи дагестанских набегов на Восточную Грузию, поскольку данная тема является очень обширной, поистине энциклопедической. В этой связи в рамках данной работы значительное внимание рассмотрению геополитических и исторических процессов в Кавказском регионе в изучаемый период и, в частности, вопросу влияния на Восточную Грузию Ирана, не уделяется. Аналогично в силу поставленных целей и задач обходится стороной анализ жизни и деятельности важнейшей исторической личности времен «лекианоба», грузинского царя Ираклия II (1720-1798), речь о котором, тем не менее, практически непрерывно идет в ходе изложения материала в контексте его активной внешней политики на северном направлении и его попыток устанавливать с дагестанскими правителями мирные отношения. Таким образом, образ царя будет рассмотрен только по мере необходимости, в контексте данной темы, с опорой на исторические источники и художественную литературу, посвященную его личности.
Научная новизна данного исследования заключается в попытке рассмотреть набеги «лекианоба» с историко-культурных позиций с опорой на разнообразные фольклорные, художественные и лингвистические свидетельства эпохи. Научная новизна проявляется в том, что в данной работе смещен акцент с освещения дагестанских набегов в собственно историческом аспекте, что уже проделано рядом исследователей, на освещение их в разрезе простонародной устной, бесписьменной, и художественной традиции. В работе анализируется зафиксированное в фольклорных и художественных текстах понимание набегов самими участниками набегов, их соотечественниками, не принимавшими в них участия, а также грузинами. Это позволяет обрести понимание «лекианоба» как процесса, обусловленного не только экономическими трудностями, но и отношением к религии, а также как своеобразной формы существования общины, естественной для ее членов.
Актуальность данного исследования, прежде всего, обусловлена тем, что тема дагестанских набегов (в том числе, на Восточную Грузию) довольно популярна в среде российских ученых, прежде всего, дагестанских, тогда как современные грузинские исследователи к ней практически не обращаются. Вместе с тем, подобный комплексный подход к рассмотрению исторических процессов в истории Грузии указанного периода ранее исследователями не применялся, что позволяет по-новому взглянуть на уже разработанную тему, совместить в ней результаты деятельности историков, фольклористов, лингвистов, и делает ее многогранной и междисциплинарной.
В данной работе объектом исследования являются грузинское и дагестанское общества XVII – начала XIX вв., что обусловлено хронологическими рамками «лекианоба». Предметом исследования являются собственно дагестанские набеги на Кахетию, Картли и Хевсуретию, а также реакция на них грузинского населения.
Хронологические рамки данного исследования определяются периодом наиболее активных и бесконтрольных набегов дагестанских горцев на Восточную Грузию – от начала XVII в. до присоединения Картли-Кахетинского царства и, чуть позже, дагестанских микрогосударств к территории Российской империи в конце XVIII – первой половине XIX вв.
Целью данного исследования является формирование как можно более полного понимания набегов «лекианоба» в историко-культурном аспекте, т.е. их отражение в народном творчестве, художественной литературе, а также языках исследуемых народов. Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:
• рассмотреть основные вехи грузино-дагестанского взаимодействия накануне «лекианоба»;
• кратко рассмотреть историю набегов с опорой на некоторые военные столкновения на этой почве;
• исследовать этнокультурные понятия «леки», «джар-белакнели», «шишианоба», «Саингило», «Цор», «галекеба», их роль в исследуемых процессах, исторических сочинениях указанного периода;
• проанализировать отражение набегов в культурной сфере, а именно – в устной и письменной традиции (песнях о набегах и набежчиках, преданиях, пословицах), а также в художественной литературе.
Для достижения вышеуказанной цели и поставленных задач написание данного исследования проходило в соответствии с опорой на следующую методологическую базу: исторический и ретроспективный методы, метод диахронического анализа. Эпоха «лекианоба» здесь рассматривается во взаимосвязи и на фоне иных исторических процессов в регионе, что обусловлено высокой вовлеченностью в нее соседних государств (Российской империи, Османской империи, Ирана).
В рамках данного исследования важным представляется конкретизация того, что в данном случае понимается под топонимом «Дагестан»/груз. «Лекети». Ввиду существования на территории современного Дагестана в рассматриваемый период большого числа микрогосударств, а также такого феномена, как «вольные общества», которые фактически являлись независимыми образованиями, предлагается понимать под «Дагестаном» всю их совокупность в исторической ретроспективе с тем, чтобы как можно полнее охватить рассмотрение горских набегов. Под Грузией же с опорой на грузинские источники подразумеваются в первую очередь Кахетия и Картли, частично – горные пограничные с Дагестаном районы, такие как Хевсуретия и Пшавия.
Другим важным понятием, применяемым в данной работе, выступает понятие этноса. Под этносом, по В. Тишкову, понимается общность людей, объединенная некими социальными характеристиками и осознающая свое единство, общность происхождения, что, на наш взгляд, не нашло какого-либо подтверждения применительно к дагестанскому обществу изучаемой эпохи. Грузинские историки косвенно подтверждают отсутствие понятия этничности у дагестанских набежчиков, называя их самыми различными именами, чаще всего образованными от названий селений, родом из которых были эти люди (локальная идентичность), или, напротив, неразборчиво объединяя их под этнонимом «леки», что отнюдь не свидетельствовало об их общей принадлежности к какому-либо этносу.
Таким образом, за неимением каких бы то ни было письменных подтверждений существования этнического самосознания в указанный период, в данном исследовании предполагается отход от понятия «этнос» и применение более расплывчатых понятий «грузины» и «дагестанские народы», что обусловлено их историческим самосознанием: с опорой на грузинский летописный свод «Картлис цховреба» можно констатировать, что грузинам в данный исторический период уже свойственно историческое единство, принятие общности происхождения, тогда как дагестанскому менталитету такой подход вовсе не свойственен, что вынуждает исследователя рассматривать дагестанские общины в отрыве друг от друга. При этом в паре с понятием «народ» для описания принципиально важных исторических процессов накануне и в рамках «лекианоба» используются такие устоявшиеся в науке термины, как этническое многообразие, этноним, этноконфессиональный за неимением аналогов, этимологически и содержательно связанных с понятием «народ».
При рассмотрении степени изученности темы данного исследования стоит отметить, что история дагестанских набегов на Грузию интересовала как отечественных, так и – в меньшей степени – зарубежных исследователей. Прежде всего, она раскрывалась в исследованиях Ш. Хапизова и Л. Тупцоковой, Т. Абрамидзе, Е. Иноземцевой, Р. Магомедовой, Т. Боцвадзе, М. Мусаева. Для рассмотрения фольклорного материала были привлечены исследования таких авторов, как П. Умикашвили, З. Кикнадзе, А. Ахлаков, П. Алибекова, А. Назаревич. Также в ходе работы были использованы общие и теоретические исследования таких авторов, как М. Басилаиа, А. Гадло, Х. Хашаев, Ю.Ботяков.
В ходе написания диссертационной работы также были использованы труды по истории Грузии таких авторов, как Н. А. Бердзенишвили, Л. К. Бериашвили. В лингвистической части исследования нашли применение труды таких авторов, как М.Ш. Халилов. Джапаридзе , Х. Ханмагомедов .
Здесь уместно будет отметить, что наиболее интенсивными дагестанские набеги становятся в период царствования в Картли-Кахетинском царстве Ираклия II (1720-1798), и в нашем распоряжении находятся важные исторические сочинения его современников по теме дагестанских набегов на Восточную Грузию: «История царства Грузинского» В. Багратиони, «Вести о Картли» П. Орбелиани и «Пришествие леков из Дагестана и другие известия» А. Орбелиани. Вместе с тем, ввиду резко возросшего интереса России к Южному Кавказу и присоединения к концу XVIII в. Картли-Кахетинского царства к Российской империи, большинство источников данного периода было создано или сразу переведено на русский язык. Значительный вклад в перевод и публикацию переписки грузинских царей с северокавказскими владетелями и представителями Царской России на Кавказе был внесен грузинским историком А. Цагарели.
Что касается освещенности данной темы западными учеными, уместно отметить работы исследователей немецкого происхождения, перешедших на русскую службу, И. Гербера и И. Гильденштедта, чьи сочинения, посвященные путешествиям на Кавказ, также сохранились в переводе на русский язык. Также в ходе исследования в качестве источников были использованы описания путешествий других российских ученых XVIII-XIX века на Кавказ и переписка царя Ираклия, представителей царской России на Кавказе и аварского нуцала .
Переходя к рассмотрению источников и научной литературы, посвященных фольклору об эпохе «лекианоба», можно констатировать, что наибольший вклад в сохранение и исследование дагестанского фольклора о набегах внес дагестанский исследователь А.А. Ахлаков, посвятивший песням и стихам о набегах работу «Героико-исторические песни аварцев» . Также нельзя не отметить деятельность московского исследователя В. Бобровникова и его статью «Насилие и власть в исторической памяти мусульманского пограничья (к новой интерпретации песни о Хочбаре)» , где подробно анализируется одна из самых известных народных дагестанских исторических песен эпохи Умма-хана, знаменитого своими походами на Восточную Грузию.
Грузинский фольклор той же тематики не менее обширен: основная его часть представлена фрагментами из военных песен хевсуров, кахетинцев, записанных фольклористами З. Кикнадзе и П. Умикашвили .
Кроме этого, в рамках данного исследования представляют интерес несколько художественных произведений, в большей или меньшей степени связанных содержанием с эпохой «лекианоба»: рассказ грузинского писателя XIX в. Я. Гогебашвили «Что сделала колыбельная» , поэма дагестанского поэта и историка XVIII в. Дибир-Кади «Умма-хану» . Важно отметить, что мотив похищения грузинского ребенка, окончившегося его воссоединением с родителями/родиной и дружбой грузинского и дагестанского народов, являющийся центральным в рассказе «Что сделала колыбельная», практически в точности перепевается в записанном А. Ахлаковым аварском предании «Унсоколоса Х1ожоги гуржиявги», что свидетельствует о некой общей для них фольклорной традиции, позже художественно обработанной Я. Гогебашвили.
Структура работы. Данная работа состоит из Введения, трех глав, Заключения и Списка литературы. Во Введении обозначены объект и предмет исследования, его методология и актуальность. В первой главе рассматриваются география региона, история грузино-дагестанских взаимоотношений, основные события эпохи «лекианоба». Во второй главе исследуются важнейшие для эпохи понятия «леки», «галекеба», «шишианоба», «Саингило», их взаимосвязи и роль в исторических процессах рассматриваемого периода. В третьей главе анализируется отражение дагестанских набегов в грузинской и дагестанской культуре, в первую очередь, литературе, восприятие через фольклор и художественные сочинения самих набегов современниками, понимание их мотивов и особенностей организации. В Заключении представлены основные выводы.
Эпоха дагестанских набегов на Восточную Грузию нашла отражение как в грузинской, так и в дагестанской культуре. В данном исследовании была предпринята первая в рамках данной темы попытка анализа неисторических свидетельств эпохи, в числе которых народные песни о набегах, народная поэзия, паремиологическая традиция, фразеологические единицы и художественная литература, созданная современниками описываемых событий. Кроме того, было изучено несколько связанных с набегами понятий, таких как «галекеба», «шишианоба», этноним «леки».
На основании проанализированного материала следует отметить, что накануне «лекианоба» грузино-дагестанские отношения активно развивались в экономической, культурной, религиозной и торговой сферах.
Проведенное исследование позволило заключить, что первоначально дагестанские вторжения в Грузию были следствием практики найма дагестанских отрядов враждующими друг с другом грузинскими правителями, османами, персами. Позднее эти отряды приобрели черты грабительских рейдов, имевших целью захват добычи.
Было установлено, что набеги осуществлялись дагестанцами в силу следующих мотивов:
• Жажда обогащения, грабительский мотив
• Подкуп дагестанских отрядов сторонними государствами – Османской империей, Ираном
• Выступление дагестанцев на стороне враждующих грузинских тавад-азнауров, политическая раздробленность Грузии
• Желание продемонстрировать свою удаль, храбрость, рискованность дагестанской молодежи
• Война с неверными – газават
В ходе исследования было выявлено, что грузины использовали в отношении северных соседей два основных этнонима: «леки», более общий и нейтральный, и «джарец», более конкретный и негативный по значению, что было обусловлено историческими причинами. Наряду с указанными выше этнонимами, активно использовалось обособление по религиозному признаку: дагестанцы называли грузин неверными, тогда как грузины называли дагестанцев «урджуло» (букв. «неверный»). Примечательно, что грузинские авторы, как правило, не стремились разграничивать в своих работах те или иные дагестанские народы, что значительно затрудняет понимание данного термина.
Исследование работ грузинских исследователей, посвященных истории возникновения пограничной области Саингило, позволило обнаружить сопровождение эпохи «лекианоба» процессом омусульманивания и одагестанивания грузинского населения, обобщаемыми современными грузинскими историками под термином «галекеба».
Стоит отметить, что в основной массе событий «лекианоба» носила характер насильственных вторжений и разорений, прочно соединившись в грузинском сознании с чувством страха, что выразилось в появлении особого термина – «шишианоба», дословно значившего «находиться в состоянии страха / устрашать, запугивать».
Анализ фольклорного и художественного материала позволил выявить понимание дагестанских набегов простым народом, как грузинским, так и дагестанскими. Стало ясно, что набеги осуждались обеими сторонами данного процесса, хотя в дагестанских народных песнях, исполняемых мужчинами, нередким оказывался призыв к собиранию в набег, воспевание его как промысла храбрецов. Исследование паремиологических свидетельств грузинского и дагестанских языков сделало возможным обобщение мотивов набежчиков, а также составление представления о том, как дагестанцы воспринимались простыми грузинами. С опорой на указанные источники, справедливым будет утверждение о том, что дагестанские набеги на Грузию представляли собой сложный, запутанный и неоднозначный процесс.
На основании проанализированного материала следует отметить, что накануне «лекианоба» грузино-дагестанские отношения активно развивались в экономической, культурной, религиозной и торговой сферах.
Проведенное исследование позволило заключить, что первоначально дагестанские вторжения в Грузию были следствием практики найма дагестанских отрядов враждующими друг с другом грузинскими правителями, османами, персами. Позднее эти отряды приобрели черты грабительских рейдов, имевших целью захват добычи.
Было установлено, что набеги осуществлялись дагестанцами в силу следующих мотивов:
• Жажда обогащения, грабительский мотив
• Подкуп дагестанских отрядов сторонними государствами – Османской империей, Ираном
• Выступление дагестанцев на стороне враждующих грузинских тавад-азнауров, политическая раздробленность Грузии
• Желание продемонстрировать свою удаль, храбрость, рискованность дагестанской молодежи
• Война с неверными – газават
В ходе исследования было выявлено, что грузины использовали в отношении северных соседей два основных этнонима: «леки», более общий и нейтральный, и «джарец», более конкретный и негативный по значению, что было обусловлено историческими причинами. Наряду с указанными выше этнонимами, активно использовалось обособление по религиозному признаку: дагестанцы называли грузин неверными, тогда как грузины называли дагестанцев «урджуло» (букв. «неверный»). Примечательно, что грузинские авторы, как правило, не стремились разграничивать в своих работах те или иные дагестанские народы, что значительно затрудняет понимание данного термина.
Исследование работ грузинских исследователей, посвященных истории возникновения пограничной области Саингило, позволило обнаружить сопровождение эпохи «лекианоба» процессом омусульманивания и одагестанивания грузинского населения, обобщаемыми современными грузинскими историками под термином «галекеба».
Стоит отметить, что в основной массе событий «лекианоба» носила характер насильственных вторжений и разорений, прочно соединившись в грузинском сознании с чувством страха, что выразилось в появлении особого термина – «шишианоба», дословно значившего «находиться в состоянии страха / устрашать, запугивать».
Анализ фольклорного и художественного материала позволил выявить понимание дагестанских набегов простым народом, как грузинским, так и дагестанскими. Стало ясно, что набеги осуждались обеими сторонами данного процесса, хотя в дагестанских народных песнях, исполняемых мужчинами, нередким оказывался призыв к собиранию в набег, воспевание его как промысла храбрецов. Исследование паремиологических свидетельств грузинского и дагестанских языков сделало возможным обобщение мотивов набежчиков, а также составление представления о том, как дагестанцы воспринимались простыми грузинами. С опорой на указанные источники, справедливым будет утверждение о том, что дагестанские набеги на Грузию представляли собой сложный, запутанный и неоднозначный процесс.
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
Каталог работ (148253)
- Бакалаврская работа (37598)
- Диссертация (977)
- Магистерская диссертация (22018)
- Дипломные работы, ВКР (59939)
- Главы к дипломным работам (2136)
- Курсовые работы (10481)
- Контрольные работы (6265)
- Отчеты по практике (1357)
- Рефераты (1481)
- Задачи, тесты, ПТК (631)
- Ответы на вопросы (155)
- Статьи, Эссе, Сочинения (942)
- Бизнес-планы (51)
- Презентации (106)
- РГР (84)
- Авторефераты (РГБ) (1692)
- Диссертации (РГБ) (1882)
- Прочее (458)
Новости
06.01.2018
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь в выполнении учебных и научных работ на заказ ОФОРМИТЬ ЗАКАЗ
дальше»» Все новости
Статьи
- Где лучше заказывать диссертации и дипломные?
- Выполнение научных статей
- Подготовка диссертаций
- Подводные камни при написании магистерской работы
- Помощь в выполнении дипломных работ
»» Все статьи
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
