
Тип работы:	Предмет:	Язык работы:

Дискурсивные стратегии в прозе В. Сорокина

Работа №	133589
Тип работы	Магистерская диссертация
Предмет	филология
Объем работы	101
Год сдачи	2023
Стоимость	4800 руб.
ПУБЛИКУЕТСЯ ВПЕРВЫЕ
Просмотрено	70

Не подходит работа?

Узнай цену на написание

Содержание

Введение 5
Глава 1. «Новое Средневековье» и эволюция творчества В. Сорокина 13
1.1 «Новое Средневековье»: концептуализация термина 13
1.2. «Поздний» творческий период В. Сорокина: общая характеристика 19
Глава 2. «Неосредневековые» и «советские» дискурсивные стратегии в прозе В. Сорокина 27
2.1 «Советское» в будущем 30
2.1.3 Красные и Белые: Смуты и Кремль 30
2.1.2 Светлая «чистота» и «грязные» шпионы 32
2.1.3 Тоталитарная сцена 35
2.1.4 Телерадио 39
2.1.5 Подвижные декорации и вечный Лик 45
2.2 Новое и Старое Средневековье в повести В. Сорокина «День опричника 51
2.2.1 Архаизмы 51
2.2.2 Средневековая иррациональность и утопическая Сибирь 54
2.2.3 Религия и сектантство 57
2.3 СССР и Средневековье 61
2.3.1 Голова и метла 61
2.3.2 Советские и средневековые детали 64
2.3.3 Китаизация 67
2.3.4 Технологии будущего 68
2.4 «Советский дискурс» в ранней прозе В. Сорокина 72
2.4.1 Тоталитарная эстетика «советского» дискурса в рассказах «Розовый клубень» и «Полярная звезда» 75
Заключение

Введение

На сегодняшний день Владимир Сорокин является одной из ключевых фигур русскоязычной художественной литературы. Его тексты переводятся на десятки европейских языков, а научное сообщество ежегодно пополняет запас публикаций об авторе и его текстах в разных аспектах, тем самым приближаясь к комплексному пониманию специфики сорокинского творчества. Одним из таких ракурсов рассмотрения является изучение дискурсов писателя. Об этой проблематике писали многие ученые и литературные критики, результаты исследований которых собраны, например, в монографии, посвященной Сорокину «Это просто буквы на бумаге…» (2018). Другой важный научный труд вышел четырьмя годами позже: это работа одного из видных исследователей творчества Сорокина – ДиркаУффельманна. В нем немецкий ученый последовательно рассуждает не только о самих дискурсах автора в разных произведениях, но и о личности писателя, круге московских концептуалистов и особой творческой атмосфере в нем, которая повлияла на литературное творчество Сорокина. Это влияние оценивается, с одной стороны, тем фактом, что его соседями «по цеху» были известные художники Эрик Булатов и Илья Кабаков, поэты Дмитрий Пригов, Лев Рубинштейн, Всеволод Некрасов и др. С другой стороны, на молодого Сорокина оказала влияние «подпольность» кружка. Начиная с самых ранних текстов в творчестве писателя наблюдается влияние московских концептуалистов, работавших в духе соц-арта. Любовь к этому направлению Сорокин впитал почти сразу: «Мне было 20 лет, когда я попал туда, увидел работы эти. Сначала я их не понял. Это было “Добро пожаловать” и орденская лента (соответственно одноименная картина 1973–1974 гг. и «Горизонт» (1973-1974) Эрика Булатова. – М. И.). Мне показалось сначала, что он делает такие плакаты. Потом, собственно, я понял, что это такое. И это было сильно», – говорил Сорокин. В основной части работы ученый сосредоточивается на конкретных текстах, предлагая определенные контексты для анализа романов и рассказов, и рассуждает, какие нарративы задействует автор и к каким текстам или дискурсам обращается.
В то же время о дискурсах Сорокина много писали и российские ученые. Здесь можно вспомнить статью С. Меркушова «Абсурдистская деструкция советского дискурса в ранней прозе В. Г. Сорокина» (2019). Тема абсурда, не раз поднимавшаяся в контексте осмысления текстов Сорокина, отражена в диссертации М. Марусенкова «Абсурдистские тенденции в творчестве В. Г. Сорокина» (2010), а также в работе О. Богдановой «Концептуалист, писатель и художник Владимир Сорокин» (2005) и др. Сорокин практически ежегодно публикует по новому тексту. В связи с этим все большее внимание в отечественном и зарубежном литературоведении уделяется поздним текстам писателя. Таковы, например, статья М. Липовецкого «Автопортрет художника с грилем» , статья Д. Уффельманна о евразийстве , Дж. Галло о сакральности и десакрализации в поздней прозе Сорокина ; статья о проектировании Сорокиным антибартовской модели «мир не текст» на материале романа «Манарага» и др. Все эти и другие актуальные научные труды говорят о повышенном интересе к фигуре Сорокина и его художественным текстам, которые анализируются под разными углами.
Наш интерес сфокусирован на дискурсах Сорокина вслед за множеством других ученых, однако различие с подходом предшественников заключается в том, что перед нами не стоит задача описания того или иного текста автора с «прилагающимся» к нему дискурсом. Напротив, наша гипотеза состоит в том, что определенные дискурсы покрывают некоторый ряд текстов Сорокина. Последовательный анализ сорокинских произведений позволит найти общую закономерность в одном ряду текстов, и полное ее отсутствие в других. Так, например, среди текстов «позднего» периода творчества Сорокина, о котором мы подробнее скажем в отдельном параграфе, доминируют определенные черты, которые позволяют говорить о присутствии в них дискурса Нового Средневековья, или «неосредневекового» дискурса. Как мы покажем ниже, концепция Нового Средневековья, терминологически восходящая к трудам Н. Бердяева и У. Эко имеет мало общего с «неосредневековыми» текстами Сорокина. Для того, чтобы показать отличие «неосредневекового» дискурса от уже привычного «советского», мы проанализируем повесть, которая, по нашему мнению, является первым текстом, в основе которого в полной мере раскрывается новый сорокинский дискурс, и два ранних рассказа писателя. Таким образом, материалом для нашего исследования служит повесть «День опричника» (2006) и рассказы «Розовый клубень» (1979) и «Полярная звезда» (1978).
Отметим, что «неосредневековый» дискурс охватывает сразу шесть текстов Сорокина: «День опричника», «Сахарный Кремль», «Метель», «Теллурия», «Манарага», «Доктор Гарин». Скажем подробнее о дискурсе как таковом и отметим особые черты, присущие определению термина, которым мы пользуемся.
Дискурс, пожалуй, если не самое многозначное, то по крайней мере одно из самых многозначных понятий в современной филологии. Ученые определяют его по-разному, выводят новые типы и истолковывают его границы. Например, нидерландский теоретик текста Т. Ван Дейк определяет дискурс в виде акта, порождающего текст как «коммуникативное событие социокультурного взаимодействия» . Такое определение соотносится в большей степени с лингвистическими проблемами, поэтому термин оказывается недостаточно широк в контексте нашего исследования. С другой стороны, известное определение Н. Арутюновой о дискурсе как связном тексте «в совокупности с экстралингвистическими, прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами» отличается полнотой и емкостью, нотак же, как и дефиниция Ван Дейка, направлена в сторону языка как такового и не покрывает целиком наше литературоведческое исследование.
Для А. Олянича дискурс определяется очень широко и означает вообще язык и речь . Исходя из этого, ученый предлагает классификацию дискурсов, построенную на совершенно разных основаниях: охотничий, научно-фантастический, рекламный и т. д. Эти и другие дискурсы обладают, по мнению Олянича, системностью и особым свойством презентационности, что позволило исследовать столь обширное понятие с такой позиции. Для лучшего понимания того, что ученый подразумевает под дискурсом, можно привести пример с указанным выше охотничьим дискурсом:
Охотничий дискурс представляет собой особый тип общения и протекает в обширном лингвосемиотическом пространстве; он характеризуется весьма разнообразным хронотопом; представляет собой специальный тип профессионального общения его участников; <…> Наконец, охотничий дискурс, помимо профессиональной направленности, характеризуется также особой риторикой, проявляющейся в разнообразии жанров .
Такое описание вносит ясность в границы понятия, вводимого ученым. Получается, что дискурс – такой тип речи, который маркирован особой риторикой и определенными контекстуальными условиями. Дефиниция Олянича хотя и выглядит широкой, тем не менее достаточно актуальна для нашего исследования. Исходя из такого определения, мы, вслед за ученым, считаем, что можно выделить некоторые типы дискурсов в прозе Владимира Сорокина.
В сопряжении с определением Олянича наше понимание дискурса во многом восходит к М. Фуко . Согласно его концепции, дискурс можно определить как совокупность текстов и способов их производства, причем условие создания дискурса – это коммуникативная практика, в результате или процессе которой формируются значения слов. При этом их порядок определяет порядок вещей. То есть определенная речевая практика будет формировать определенную реальность. Если возникает умолчание – запрет – возникает утрата значения. Иными словами то, о чем не говорится, не существует. Заметим, что для Фуко речь не обязательно выражается словами. Сюда же относится то, что Арутюнова назвала экстралингвистическими факторами (дискурса). Для Фуко это любой поступок, который имеет воздействие. Мы считаем, что такой теоретический материал можно использовать для анализа художественного мира Сорокина. Автор использует систему собственных приемов, мотивов, метафор, деталей, типов персонажей, хронотопов и т. д. как язык мироописания. Этот язык формирует особое пространство, так как воздействует на него. Персонажи сорокинских текстов совершают определенные действия (в том числе и коммуникативные) в определенных условиях, и это то, что формирует сорокинскую реальность. Такие реальности восходят, как мы считаем, к разным дискурсивным системам, и, если проанализировать разные произведения Сорокина, можно увидеть сходства и, что самое главное, различия. Эти различия позволят расчертить тексты Сорокина по дискурсивным сегментам, то есть текстам, отделенным друг от друга по своей соотнесенности с определенным типом дискурсов (например, «неосредневековым» или «советским»). Наша гипотеза состоит в том, что «позднее» творчество Сорокина может быть описано как воплощение особого, ранее не использовавшегося дискурса. Особая художественная реальность Сорокина, которая впервые полноценно возникла в повести «День опричника», сформирована под воздействием источников, к которым Сорокин не обращался ранее. Если в раннем творчестве писатель, реконструирующий пространство СССР, рассматривал Советское государство через призму тоталитарной эстетики, снижая и десакрализируя советские речевые (в широком смысле) практики, то в новой, «неосредневековой» реальности характерна и закономерна связь со Средневековьем. Найти источники средневековых элементов в «неосредневековых» текстах Сорокина, а также исторические различия – одна из главных задач в нашем исследовании. Такой литературоведческий анализ одного из выделенных дискурсов позволит взглянуть на предполагаемые источники, которыми пользуется Сорокин при написании текстов, с исторической и философской точек зрения. «Советские» рассказы писателя, отобранные для анализа, позволят показать различия между двумя основными дискурсами (неосредневековый и советский), отмеченными нами в настоящий момент.
Такой подход к систематизации текстов писателя осуществляется впервые, что обусловливает новизну исследования. Привлеченная методология анализа дискурсов посредством семиотического, постструктуралистского и герменевтического методов позволит уточнить и обосновать периодизацию творчества писателя и более четко распознать дискурсивные стратегии автора, менявшиеся в зависимости от периода творчества, и в этом заключается актуальность исследования. Сопоставив тексты Сорокина по двум основным дискурсам, можно проследить связи между ними и определить доминирующий дискурс в ряду художественных текстов автора. Это позволит предложить адекватную и научно обоснованную периодизацию творчества Сорокина, которое до сих пор нуждается в релевантном подходе и комментарии.
Объектом исследования являются дискурсивные стратегии в прозе В. Сорокина «раннего» и «позднего» этапов творчества.
Предметом исследования являются мотивные, нарративные и композиционные особенности «неосредневекового» и «советского» дискурсов.
Цель исследования – анализ и интерпретация текстов В. Сорокина в системе «неосредневекового» и советского дискурсов, их теоретическое обоснование и характеристика.
Задачи исследования:
- на основании теоретических работ определить и дополнить термин «дискурс»;
- определить границы «неосредневекового» и советских дискурсов и их наполнение;
- определить черты Нового Средневековья в текстах В. Сорокина;
- выделить группу текстов, относящихся к «неосредневековому» дискурсу;
- определить источники, к которым апеллируют тексты Сорокина;
- продемонстрировать на примере эго-документов Сорокина личное отношение автора к культурному феномену СССР и философской идее Нового Средневековья;
- прокомментировать и предложить трактовку зашифрованных автором дискурсивных элементов текста;
- выявить скрытые функции авторских приемов и элементов текста как единой дискурсивной системы;
- продемонстрировать наличие дискурсивной трансформации в прозе Сорокина;
- отграничить «позднее» творчество писателя от предыдущего этапа.
Структура работы. основная часть состоит из двух глав. В начале работы дается введение, в конце – заключение и список использованной литературы. Во введении обоснована актуальность работы, приведена теоретическая и методологическая база исследования, описана новизна, обозначены цели и задачи. В первой главе «“Новое средневековье” и эволюция творчества В. Сорокина» дается историческая характеристика термина «Новое Средневековье» на примере работ современных ученых, а также дается характеристика творческой эволюции писателя. Во второй главе «“Неосредневековые” и “советские” дискурсивные стратегии в прозе В. Сорокина» на материале повести и двух рассказов писателя анализируется поэтика произведений Сорокина в контексте «неосредневекового» и советского дискурсов, эксплицирующих авторские дискурсивные стратегии и их трансформацию. В заключении обобщаются результаты, приводятся выводы и намечаются перспективы исследования.
Апробация. Исследование прошло апробацию на нескольких международных конференциях и форумах, результаты работы были опубликованы в научной периодике.
Конференции:
- Ломоносов-2022 (11–22 апреля 2022 г., Москва);
- Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения (14–16 апреля 2022 г., Томск);
- Открытая конференция студентов-филологов в СПбГУ (18–23 апреля 2022 г., Санкт-Петербург).

Возникли сложности?

Нужна помощь преподавателя?

Помощь студентам в написании работ!

ДИПЛОМНЫЕ МАГИСТЕРСКИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Курсовые Статьи Диплом Рязань

Заключение

Тексты Владимира Сорокина разнообразны по форме и содержанию. Начав как автор-концептуалист, он, подобно своим коллегам по кругу Московского концептуализма, демифологизировал СССР, привнося в литературу телесность, которой, по мнению писателя, всюду не хватало в русской литературе . Полностью согласиться с этим тезисом сложно, поскольку русской литературе известны направления, манифестирующие категорию телесности. Например, можно вспомнить статью Н. Гумилева «Наследие символизма и акмеизм», в которой поэт среди великих имен, на которых зиждится акмеизм, называл и Ф. Рабле, который показал акмеистам «тело и его радости, мудрую физиологичность». Конечно, телесность, которую привнесли в литературу акмеисты, не могла удовлетворить Сорокина. Если и были отдельные акмеистические тексты, которые апеллировали к раблезианскому «телесному низу», то в основном «телесность» воспринималась акмеистами в «феноменологическом значении – как установка на телесную оформленность, “оплотненность” всякого внутреннего духовного субстрата». Телесность у Сорокина – это прямое проявление «телесного низа», бытового проявления во всем. Категория телесности для Сорокина выглядит как сопутствующий элемент и инструмент в общей картине десакрализации, снижения образа. Будучи открытым антисоветчиком , «ранний» Сорокин не полемизирует с Советским Союзом (сложно это назвать диалогом), но препарирует пространство и идеологию государства через ритуализацию и отелесивание разных процессов: от привычного для советского человека феномена очереди из одноименного романа или метафоризированной функциональности человека в рассказе «Заплыв» до репрезентации бессмысленности и бесполезности советских лозунгов, которые «даже убежденные коммунисты не в состоянии больше воспринимать» . Г. Винокур, как показал Б. Гройс, еще в 1923 году воспринимал лозунги в качестве «изношенных клише» и как «заумный язык, набор звучаний, который настолько привычен для нашего уха, что реагировать на эти призывы представляется совершенно невозможным» . Однако о возможности реагировать свидетельствует шестая часть «Нормы», которая целиком состоит из пародий на речевые советские штампы о норме . Доведенные до абсурда и отелесенные бытовые советские ситуации встают в один ряд со сниженными «официальными» .
Ранняя проза Сорокина во многом строится на тоталитарной эстетике. Его герои часто пребывают в страхе, живут в рамках дозволенного и делают только то, что считается «нормальным». На примере ранней прозы автора мы показали, как выглядит характерный для этого периода творчества «советский» дискурс, с которым работает автор. Дискурсивные стратегии писателя начинают меняться после развала СССР. После публикации романа «Сердца четырех» Сорокин не писал романов восемь лет. Мир, по словам писателя, быстро менялся, а язык не поспевал за этими изменениями . В это время меняются авторские стратегии: роман «Голубое сало» 1999 года покажет трансформации в творчестве автора. Это все еще десакрализация советского мира, но в то же время и попытка заглянуть в будущее, которое, как станет известно позже, станет едва ли не ключевой темой в прозе Сорокина.
Первым экспериментом, описывающим вымышленное будущее, можно считать «День опричника». Текст оказался очень удачным, что стало особенно ясно спустя некоторое время. Если в ранней прозе Сорокин-автор физически находился в пространстве СССР, то в постсоветском романе «Голубое сало», можно сказать, он одновременно оборачивается назад и заглядывает вперед, а, начиная со «Дня опричника», создает сложную систему «будущего». Это можно назвать сорокинским разговором о настоящем через инструменты прошлого в пространстве будущего. Как мы показали, преемственность эпох в «Дне опричника» ощущается очень явно. Сорокин сознательно обращается к источникам разных эпох, от Древней и в большей степени Средневековой Руси до СССР и заимствует отдельные элементы эпох: собственно опричнина, репрессивный аппарат, травля деятелей искусства, «новый» творческий андеграунд и др. Без сомнений, начиная с повести 2006 года, Сорокин выстраивает новый художественный мир, который литературные критики и журналисты начали упоминать уже с момента выхода «Теллурии» (2013). Общее художественное пространство, сквозные герои и образы не оставляют сомнений, что действие происходит в едином художественном мире. Если учесть, что взгляд Сорокина направлен в будущее, слитое с прошлым, то рассмотрение «поздних» текстов писателя через призму его предыдущих экспериментов нам представляется не столь продуктивным. Советский Союз в прозе Сорокина теперь выглядит не существующим государством, а его призраком, отголоском, напоминающим о себе в пространстве будущего. Наиболее ощутимо это влияние из прошлого в двух первых текстах сорокинского Нового Средневековья – «День опричника» (2006) и «Сахарный Кремль» (2008). В случае этих текстов мы осторожно употребляем выражение «Раннее Новое Средневековье». В них еще ощущается прямое влияние двух ключевых эпох для описания – Средневековой Руси и СССР. В других «неосредневековых» текстах влияние этих исторических периодов ощущается значительно меньше. Причин для этого две. Во-первых, фокус внимания Сорокина смещается с рассмотрения чисто русского пространства в сторону Европы, и уже в «Теллурии» все чаще встречаются упоминания Европы. В следующем романе «Манарага» (2017) весь сюжет разворачивается в интернациональном пространстве. Во-вторых, можно сказать, что, если в первых двух «неосредневековых» текстах Сорокин обращался к реальным историческим фактам и собственной фантазии, то в текстах, следующих за дилогией «День опричника» и «Сахарный Кремль», ощущается отталкивание от этих произведений. Но если сказать, что это единственный источник, к которому обращается Сорокин в следующих опытах, очевидно, что это будет ошибочным мнением. Здесь важно подчеркнуть следующее: если два первых «неосредневековых» текста обращены к русской истории и ее источникам, то в последующих работах взгляд Сорокина охватывает уже и Европу, а значит, источники не могут оставаться в поле только русской истории. Этому может быть посвящено дальнейшее исследование проблемы «Нового Средневековья» в творчестве Сорокина.
Первым шагом для описания сорокинского Нового Средневековья для нас стал анализ повести «День опричника», подход к которому и был осуществлен через новый «неосредневековый» дискурс. Можно сказать, что рассмотрение сорокинского текста через его призму позволило определить особые маркеры неосредневекового художественного мира писателя, начиная от явных и скрытых апелляций к разным эпохам и заканчивая характерными особенностями вроде «китаизации» и определенных технологий, которые, появившись единожды, получают развитие в последующих произведениях автора. Говорить о таких маркерах применительно к (Раннему) Новому Средневековью можно только в случае, когда они присутствуют системно. Разница была показана на примере двух ранних рассказов Сорокина, в которых, несмотря на присутствие тоталитаризма в художественном пространстве (свойственного во многом и Новому Средневековью), задача Сорокина состояла в развенчании советского мифа и десакрализации его отдельных фактов при помощи самых частотных авторских приемов карнализации и развоплощения телесного в дискурс.
Таким образом, в прозе Сорокина с определенного этапа творчества, который мы назвали «поздним», присутствует особая система, которая может быть описана как «неосредневековый» дискурс. Он характерен для нескольких значительных текстов писателя, которые могут быть рассмотрены через призму этого дискурса. Такой подход позволит найти новые источники и контексты, описать прозу Сорокина под новым углом и в конечном счете периодизировать творчество писателя по принципу доминирующего дискурса.

Литература

1. Аверинцев С. Бахтин, смех и христианская культура // М.М. Бахтин как философ. М., 1992. С. 7–19.
2. Алдонина Р. Московский Кремль. М.: Белый город, 2014. 52 с.
3. Алексиевич С. 19 тезисов Сорокина // Официальный сайт Владимира Сорокина [Электронный ресурс]. 2017. URL: https://srkn.ru/interview/19-tezisov-sorokina (дата обращения: 15.01.2023).
4. Алтухова А. «Метель В. Сорокина и «Замок» Ф. Кафки: сходные мотивы и образы //Интертекстуальностьхудожественногодискурса:Мат.Всероссийскойнауч.конф./ Под ред. Е. Завьяловой. Астрахань:Астраханскийгос.ун-т, 2018. С. 192–194.
5. Арутюнова Н. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988. 341 с.
6. Арутюнова Н. Предложение и его смысл: логико-семантические проблемы: диссертация ... д-ра филол. наук. М., 1975. 406 с.
7. Арутюнова Н. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1998. 895 с.
8. Барбюс А. Сталин: человек, через которого раскрывается новый мир. М.: Художественная литература, 1936.
9. Барт Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры. М., 2003. 512 с.
10. Бартенев С. Московский Кремль в старину и теперь. Издание министерства императорского двора, 1912. 261 с.
11. Басовская Е. «Чистота языка» как пропагандистский повод / Вестник РГГУ. Серия: Литературоведение. Языкознание. Культурология. 2011. С. 205–221.
12. Бауман З. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2005. 390 с.
13. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худ. Лит., 1975. 504 с.
14. Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. 2-е издание. М.: Художественная литература. 1990. 543 с.
15. Безруков А. Проекция национальной истории в прозе Владимира Сорокина // Crede Expecto: транспорт, общество, образование, язык. 2020. С. 93–104.
16. Бек У. Что такое глобализация? М.: Прогресс-Традиция, 2001. 304 с.
17. Белов И. Сорокин-Трип: фильм. [Электронный ресурс]. // Кинопоиск. 2019. URL: https://www.kinopoisk.ru/film/1280593/?ysclid= lhix4otx8l986048034&utm_referrer=yandex.ru (Дата обращения: 19.12.2022).
18. Бем А. К уяснению историко-литературных понятий // Известия Отделения русского языка и литературы Академии наук. 1918. Т. 23. С. 225–245.
19. Бердяев Н.А. Новое Средневековье // Бердяев Н.А. Смысл истории. Новое Средневековье. М.: Канон+, 2017. 447 с.
20. Биберган Е. Рыцарь без страха и упрёка: художественное своеобразие прозы Владимира Сорокина // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 7, Литературоведение: Реферативный журнал. 2011. С. 171–178.
21. Блехер Л., Любарский Г. Главный русский спор: от западников и славянофилов до глобализма и Нового Средневековья. М.: Академический Проект; Институт Фонда «Общественное мнение», 2003. 608 с.
22. Блэк М. Метафора // Теория метафоры. Сборник. М., 1990. С. 153–172.
23. Богданов К. Voxpopuli:Фольклорные жанры советской культуры. М.: Новое литературное обозрение, 2009. 368 с.
24. Борисова Л. Трудовые отношения в Советской России (1918–1924 гг.). М.: Собрание, 2006. 288 с.
25. БрокгаузФ., Ефрон И. Энциклопедический словарь. Т. 22. СПб: Типография И. А. Ефрона, 1897. 480 с.
26. Валлерстайн И. После либерализма // пер. с англ. под ред. Б. Ю. Кагарлицкого. М.: Едиториал УРСС, 2003. 256 с.
27. «В гостях у циклопов»: статья [Электронный ресурс] // Полит.ру, 2005. URL: https://polit.ru/article/2005/04/17/ciklopy/?ysclid=lhiyj16 sv3130935044 (Дата обращения: 22.04.2023).
28. Веселовский А. Историческая поэтика. Л.: Гослитиздат, 1940. 648 с.
29. Власова Т. Сорокин-трип. Премьеры по текстам писателя бьют рекорды [Электронный ресурс] // Театрал. 2020. URL: https://teatral-online.ru/news/26075/ (дата обращения: 30.01.2022).
30. Гаспаров Б. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX в. М.: Наука, Восточная литература, 1994. 304 с.
31. Гаспаров М., Дозорец Ж. Очерки истории языка русской поэзии XX века. Грамматические категории. Синтаксис текста. М.: Наука, 1993. 271 с.
32. Гаспаров М. Владимир Маяковский // Очерки истории языка русской поэзии ХХ века: Опыты описания идиостилей. М., 1995. С. 363–395.
33. Генис А. Космополит: Географические фантазии. М.: АСТ: Corpus, 2014. 510 с.
34. Герасимов И. «Правда русского тела» и сладостное насилие воображаемого общества // AbImperio. №3, 2008. С. 401–416).
35. Гройс Б. Gesamtkunstwerk Сталин // М.: Ад Маргинем, 2013. 168 с.
36. Гумилев Н. Наследие символизма и акмеизм // Аполлон. №1. 1913. С. 42–45.
37. ван Дейк Т. Язык. Познание. Коммуникация. // БГК им. И. А. Бодуэна де Куртенэ, 2000. 308 с.
38. Долин А. «В России настоящее стало будущим, а будущее слилось с прошлым». Владимир Сорокин – о своей новой книге «Манарага»: интервью с Владимиром Сорокиным [Электронный ресурс] // Meduza, 2017. URL: https://meduza.io/feature/2017/03/10/v-rossii-nastoyaschee-stalo-buduschim-a-buduschee-slilos-s-proshlym (Дата обращения: 05.01.2023).
39. Дубин Б. Классика, после и рядом: Социологические очерки о литературе и культуре // Сб. статей. М.: Новое литературное обозрение. 2010. 345 с.
40. Дуглас М. Чистота и опасность / Пер. с англ. Р. Громовой под ред. С. Баньковской. Вступ. статья и коммент. С. Банковской. М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2000. 288 с.
41. Жолковский А., Щеглов Ю. Мир автора и структура текста. Статья о русской литературе. Tenafly, NJ: Эрмитаж, 1986. 348 с.
42. Журавлев С., Гронов Ю. Мода по плану: история моды и моделирования одежды в СССР, 1917-1991 гг. М.: ИРИ РАН, 2013. 496 с.
43. Зимин А. Опричнина Ивана Грозного. М., «Мысль», 1964. С. 342.
44. Зубкова Е. Послевоенное советское общество: политика и повседневность, 1945–1953 гг. М.: РАН. Ин-т рос. Истории, 2000. 230 с.
45. Иванова Г. На пороге «государства всеобщего благосостояния».Социальная политика СССР (середина 1950-х – начало 1970-х годов). М.: ИРИ РАН, 2011. 285 с.
46. Изобилие и аскеза в русской литературе: Столкновения, переходы, совпадения // Сборник статей; под ред. Й. Хельта, К. Цендера. М.: Новое литературное обозрение, 2020. 376 с.
47. Казарина Т. Владимир Сорокин и русский авангард // Вестник Самарского университета. История, педагогика, филология. 2018. №4. С. 132–138.
48. Калинин И. Голубое сало языка. Металингвистическая утопия Владимира Сорокина // Вестник Пермского университета. Вып. 1 (17) 2012. С. 215–221.
49. Э. Канторович. Два тела короля. Исследование по средневековой политической теологии. Изд. второе, исправленное // Пер. с англ. М. А. Бойцова и А. Ю. Серегиной. М.: Изд-воИнститутаГайдара, 2015. 752 с.
50. Каспэ И. Пути России: культура – общество – человек // Материалы Международного симпозиума (25–26 янв. 2008 г.). Т. XV. / Под общ. ред. А.М. Никулина. М.: Логос. 2008. С. 205–218.
51. Кларк К. Советский роман: История как ритуал. Екатеринбург: изд-во Уральского ун-та, 2002. 262 с.
52. Козлова Н. Советские люди. Сцены из истории. М.: Европа, 2005. 544 с.
53. Колисова Е. Сталин у руля. Великая Отечественная война. История России в 8 томах. Том 8. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2014. 256 с.
54. КолобковВ. Митрополит Филипп и становление московского самодержавия: Оприч¬нина Ивана Грозного / Под общ. ред. С. О. Шмидта; науч. ред. Г. П. Енин. СПб.: Алетейя, 2017. 640 с.
55. Колодникова Л. Советское общество 20-х годов XX века: по документам ВЧК– ОГПУ. М.: Наука, 2009. 478 с.
56. Кормильцев И. Сорокин о своих увлечениях кулинарией, собаководством и литературой [Электронный ресурс] // ВлдмрСркн. Официальный сайт Владимира Сорокина. 2007. URL: https://srkn.ru/interview/kormiltsev.shtml (дата обращения: 05.04.2023).
57. Коровина А., Пархоменко П. «Извращенцы, позеры, отщепенцы: история декаданса от Рима до Петра Павленского» // Онлайн-журнал «Нож» [Электронный ресурс] 2018. URL: https://knife.media/russian-decadence/ (дата обращения: 10.11.2022).
58. Кринко Е., Тажидинова И., Хлынина Т. Повседневный мир советского человека 1920-1940-х гг.: жизнь в условиях социальных трансформаций. Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2011. 360 с.
59. Кристева Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики. М.: РОССПЭН, 2004. 652 с.
60. Куликова Г. Новый мир глазами старого. Советская Россия 1920–1930-х годов глазами западных интеллектуалов. М.: ИРИ РАН, 2013. 370 с.
61. Куряев И. Авантюрный сюжет в прозе В. Сорокина 1990–2000-х годов // ArtLogos. 2018. С. 89–98.
62. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем / пер. с англ.; под ред. А. Баранова. М., 2004. 256 с.
63. Лебина Н.Б. Пассажиры колбасного поезда. Этюды к картине быта российского города: 1917–1991. М.: Новое литературное обозрение, 2018. 584 с.
64. Лебина Н. Повседневность эпохи космоса и кукурузы. Деструкция большого стиля. Ленинград, 1950-1960-е годы. СПб: Крига, 2021. 560 с.
65. Леви-Стросс К. Мифологики // В 4-х тт. Том 1: Сырое и приготовленное. М.; СПб.: Университетская книга, 1999. 406 с.
66. Лейбович О. В городе М. Очерки социальной повседневности советской провинции в 40-50-х гг. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. 295 с.
67. Лейдерман Н., Липовецкий М. Современная русская литература: в 2 т. Т. 2: 1968–1990. М.: Академия, 2003. 688 с.
68. Липовецкий М. Паралогии: Трансформации (пост)модернистского дискурса в русской культуре 1920–2000-х годов. М.: Новое литературное обозрение, 2008. 848 с.
69. Лотман Ю. Лекции по структуральной поэтике // Ю. М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994. С. 11–246.
70. Луценко В. Московский Кремль. М.: Знание, 1957. 32 с.
71. Марусенков М. Абсурдистские тенденции в творчестве В. Г. Сорокина // Автореф. дис. … кан. филол. наук. М., 2010. 22 с.
72. Марусенков М. Абсурдопедия русской жизни Владимира Сорокина. Заумь, гротеск и абсурд. СПб: Алетейя, 2012. 304 с.
73. Медведев Ж. Взлет и падение Лысенко // М.: «Книга, лтд», 1993. 348 с.
74. Мелетинский Е. Семантическая организация мифологического повествования и проблема создания семиотического указателя мотивов и сюжетов // Записки Тартуского ун-та. Вып. 635. 1983. С. 115–125.
75. Мелетинский Е. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. 407 с.
76. Миллер Д. Образы и модели, уподобления и метафоры // Теория метафоры: сборник / Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М.: Прогресс, 1990. С. 236–283.
77. Мищенко Т. Путешествие в будущее с «Сахарным кремлем» Владимира Сорокина // Література в контекстікультури. 2009. Вып. 9. С. 208–215.
78. Московский Кремль XVIII столетия. Древние святыни и исторические памятники: Сборник статей. Книга 2 // сост. и отв. ред. И.А. Воротникова. М.: ФГБУК «Государственный историко-культурный музей-заповедник “Московский Кремль”». БуксМАрт, 2020. 548 с.
79. Неклесса А. Трансформация будущего [Электронный ресурс] // Интелрос, 2004. URL: http://www.intelros.ru/subject/karta_bud/15958-transformaciya-buduschego.html (дата обращения 10.01.2023).
80. Непомнин О. История Китая. XX век. М.: ИВ РАН, Крафт+, 2011. 712 с.
81. Облезова Г. О спектакле «Щи» // Театр [Электронный ресурс]. 1999. URL: http://www.theatre.ru/ugo-zapad/schi.html (дата обращения: 17.03.2023).
82. Олянич А. Охотничий дискурс // Дискурс-Пи. №. 2015. С. 170–172.
83. Олянич А. Презентационная теория дискурса: монография // Волгоград, 2004. 507 с.
84. О’Махоуни М. Спорт в СССР: физическая культура –визуальная культура. М.: Новое литературное обозрение, 2010. 293 с.
85. Оруэлл Дж. 1984. Скотный двор. СПб: СЗКЭО, 2021, 416 с.
86. Осокина Е. За фасадом «сталинского изобилия»: распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации: 1927–1941 гг. М.: РОССПЭН, 1998. 271 с.
87. Ортега-и-Гассет Х. Две великие метафоры // Теория метафоры: сборник / Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М.: Прогресс, 1990. С. 68–81.
88. Ортони Э. Роль сходства в уподоблении и метафоре // Теория метафоры: сборник / Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М.: Прогресс, 1990. С. 219–235.
89. Паперный В. Культура Два. М.: Новое литературное обозрение, 2020. 416 с.
90. Парфенов Л. Владимир Сорокин: «История возвращается не только в виде фарса» [Электронный ресурс] // ВлдмрСркн. Официальный сайт Владимира Сорокина. 2006. URL: https://srkn.ru/interview/parfenov.shtml (дата обращения: 26.03.2023).
91. Пилюгина Е. Концептуализация социального пространства в эпоху постмодерна // Социология науки и технологий. №3. 2016. С. 139–150.
92. Пилюгина Е. Современная социальная реальность: панмифологизация, информационные войны и кризис постмодерна // Вестник Воронежского государственного университета. Сер. Философия. 2014. № 4. С. 83-92.
93. Писарская Л., Родимцева И. Московский Кремль // М.: Московский рабочий, 1981. 240 с.
94. Погребная Я. Концепция ретробудущего в антиутопии Владимира Сорокина «День опричника» // Говор: альманах. 2022. №9. С. 391-396;
95. Пожидаев Е. Старое и новое средневековье [Электронный ресурс] // Русский журнал. 2011. URL: http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Staroe-i-novoe-srednevekov-e (Дата обращения: 15.02.2023).
96. Полтаробатько Е. Категория «телесности» в акмеистическом дискурсе // Вестник Костромского государственного университета. Специальный выпуск, 2008. С. 122–124.
97. Пропп В. Морфология сказки. М.: Наука, 1969. 168 с.
98. Путилов Б. Веселовский и проблемы фольклорного мотива // Наследие Александра Веселовского: Исследования и материалы. 1992. С. 74–85.
99. Пятигорский А. Игорь Смирнов и Владимир Сорокин // Новая Русская Книга, №1, 2001.
100. Ремник Д. Могила Ленина. Последние дни советской империи. М.: Corpus, 2017. 624 с.
101. Романов Б. Волхвы и астрологи при дворе Ивана Грозного: статья [Электронный ресурс] // Дилетант, 2018. URL: https://diletant.media/blogs/65662/44210279/?ysclid=lhj48a58zq111084485 (Дата обращения: 07.05.2023).
102. Российская государственность в терминах: 9-нач. 20 вв.: Словарь // Сост. А.Р. Андреев. М.: Крафт+, 2001. 452 с.
103. Руднев Ю. Концепция дискурса как элемента литературоведческого метаязыка [Электронный ресурс] // Научная жизнь желтого дома. 2011. URL: http://zhelty-dom.narod.ru/literature/txt/discours_jr.html(дата обращения: 15.09.2022).
104. «Русский медведь»: История, семиотика, политика / под ред. О. В. Рябова и А. де Лазари. М.: Новое литературное обозрение, 2012. 368 с.
105. Сапрыкин Ю. «Есть поле, на котором бились гиганты, мы бродим в тени этих остовов» [Электронный ресурс] // Интервью журнала АфишаDaily с Владимиром Сорокиным. 2013. URL: https://daily.afisha.ru/archive/vozduh/archive/vladimir-sorokin-telluria/?ysclid=lhvpq2frv4412774566 (Дата обращения: 11.05.2023).
106. Сибирский текст в русской культуре. Сб. статей. Вып. 2. Под ред. А. П. Казаркина, Н. В. Серебренникова. Томск: изд-во Том. ун-та, 2007. 276 с.
107. Сигман К. Политические клубы и Перестройка в России: оппозиция без диссидентства. М.: Новое литературное обозрение, 2014. 472 с.
108. Силантьев И. Поэтика мотива. М.: Языки славянской культуры, 2004. 294 с.
109. Силантьев И. Сюжетологические исследования. М.: Языки славянский культуры, 2009. 223 с.
110. Силантьев И. Теория мотива в отечественном литературоведении и фольклористике: Очерк историографии. Новосибирск: ИДМИ, 1999. 103 с.
111. «Синдром публичной немоты»: история и современные практики публичных дебатов в России / Отв. ред. Н. Б. Вахтин, Б. М. Фирсов. М.: Новое литературное обозрение, 2017. 417 с.
112. Смирнов И. Превращения смысла. М.: Новое литературное обозрение, 2015. 300 с.
113. Смирнов И. Психодиахронологика. М.: Новое литературное обозрение, 2004. 353 с.
114. Смирнова Т. Дети страны Советов: от государственной политики к реалиям повседневной жизни. 1917–1940 гг. М.: ИРИ РАН, 2015. 384 с.
115. Советская социальная политика 1920-1930-х годов: идеология и повседневность: сборник статей // под ред. П.В. Романова, Е.Р. Ярской-Смирновой. М.: ЦСПГИ, 2007. 430 с.
116. Сорокин В. В России у писателя два пути – писать или бояться // Интервью РИА-Новости с Владимиром Сорокиным. 2010. URL: https://srkn.ru/interview/vladimir-sorokin-v-rossii-u-pisatelya-dva-puti-pisat-ili-boyatsya.html (Дата обращения: 08.03.2023).
117. Сорокин В. Кухня // Сорокин В. 4: рассказы, сценарии, либретто. М.: Захаров, 2005. С. 37–41.