ПРОБЛЕМА УНИВЕРСАЛЬНОГО ОСНОВАНИЯ ПОЗНАНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ НАУКИ: СТАНОВЛЕНИЕ АРГУМЕНТА СПЕКУЛЯТИВНОГО РЕАЛИЗМА
|
Введение 3
ГЛАВА I. Проблематизация универсального основания познания 10
ГЛАВА II. Проблема универсального основания познания в XX веке 18
2.1. Основание познания в субъективной стороне познавательного отношения 19
2.1.1. Феноменология Гуссерля 19
2.1.2. Фундаментальная онтология Хайдеггера 22
2.1.3. Философия языка 25
2.2. Основание познания в объективной стороне познавательного отношения 30
2.2.1. Философия процесса и философия потока 30
2.2.2. Критический реализм Поппера 36
2.2.3. Научный реализм 39
2.3. Основание познания в объективной и субъективной стороне познавательного отношения: исторический релятивизм 43
ГЛАВА III. Аргументы спекулятивного реализма 54
3.1. Спекулятивный реализм Квентина Мейясу 54
3.2. Объект-ориентированная онтология Грэма Хармана 65
Заключение 75
Список использованной литературы 80
ГЛАВА I. Проблематизация универсального основания познания 10
ГЛАВА II. Проблема универсального основания познания в XX веке 18
2.1. Основание познания в субъективной стороне познавательного отношения 19
2.1.1. Феноменология Гуссерля 19
2.1.2. Фундаментальная онтология Хайдеггера 22
2.1.3. Философия языка 25
2.2. Основание познания в объективной стороне познавательного отношения 30
2.2.1. Философия процесса и философия потока 30
2.2.2. Критический реализм Поппера 36
2.2.3. Научный реализм 39
2.3. Основание познания в объективной и субъективной стороне познавательного отношения: исторический релятивизм 43
ГЛАВА III. Аргументы спекулятивного реализма 54
3.1. Спекулятивный реализм Квентина Мейясу 54
3.2. Объект-ориентированная онтология Грэма Хармана 65
Заключение 75
Список использованной литературы 80
Что такое наука? Существует множество определений, которые дают различные толкования данного понятия, в зависимости от исторической эпохи, мировоззрения и философской установки. В данной работе воспользуемся определением, которое было предложено британским математиком и философом Альфредом Уайтхедом: «Наука — область человеческой деятельности, направленная на выработку и систематизацию объективных знаний о действительности. Основой этой деятельности является сбор фактов, их постоянное обновление и систематизация, критический анализ и, на этой основе, синтез новых знаний или обобщений, которые не только описывают наблюдаемые природные или общественные явления, но и позволяют построить причинно-следственные связи с конечной целью прогнозирования. Те гипотезы, которые подтверждаются фактами или опытами, формулируются в виде законов природы или общества»1.
Что существенного в этом определении? Нетрудно заметить, что важным критерием науки по Уайтхеду является неразрывная связь с миром: «знания о действительности», «факты», «основа», «явления», «опыты»2 - все это говорит о том, что ни одна система, которая не включает в свой дискурс данные понятия, не может претендовать на звание науки. И если за этим определением мы признаем наиболее общее определение всякой науки, независимо от времени и места ее появления, то с необходимостью приходим к тому, что эллинская наука, наука новоевропейская, индийская, китайская и любая другая, имеют в качестве своего основания природу, ее сущность, а в конечном итоге общее бытие, а не частное мышление, объективный, но не субъективные мир. Все это указывает на то, что важной чертой науки является то, что она должна быть объективной. Под объективностью понимается, во-первых, «способность науки давать относительно истинное представление о действительности»3, и, во-вторых, «беспристрастность исследователя, его незаангажированность, как свобода от ценностей, как ценностная нейтральность науки»4. Конечно, знание должно оформляться в сознании, в мышлении, однако это не должно означать, что для разных сознаний научное знание будет существенно отличаться. Таким образом, мы приходим к иной характеристике знания - его общезначимости. Если знание объективно, то оно не зависит от субъекта по определению, если же знание не зависит от субъекта, то оно имеет общее (эпистемическое, а не аксиологическое) значение для всех субъектов познания.
В какое бы время ни возникала наука, кто бы не был ее создателем или продолжателем, если ее результаты действительно имели статус научного знания, то от человека, от общества требовалось признание этого статуса научности. Хотя, быть может, дело обстоит совсем наоборот: поскольку люди принимали результаты научной деятельности как данность, в которой, они, впрочем, могли убедиться при постановке вопроса, эксперимента, с помощью верификации или фальсификации, потому знания признавалось научным. В какую бы сторону не работало это отношение, мы видим сильную связь общезначимости знания и статуса его научности.
Итак, мы выделили несколько характеристик научного знания: объективность как общезначимость, основа в объективном бытии, а не в субъективном, вроде памяти, воображения и представления, по крайней мере, согласно Уайтхеду, т.е. имеется в виду отсылка к независимой реальности. Все эти характеристики обобщаются в понятии «универсальное основание знания». «Основание знания» говорит нам о том, что познание имеет некую опору, то, благодаря чему знание вообще возможно, «универсальность» же говорит о том, что такое научное познание должно быть объективным, т.е. общезначимым и адекватным действительности. Таким образом, можно сказать, что философия науки предполагала наличие универсального основания познания в природе и объективном мире на протяжении долгого времени. Однако с завершением классической эпохи завершается и период в науке, когда она могла апеллировать к природе в качестве единого основания познания с одной стороны и к универсальному субъекту как гаранту общезначимости с другой. В чем же причина этого?
До конца классической эпохи в философии сохранялась вера в разум и его авторитет, но все изменилось, когда на смену рациональности пришли получившие в то время признание философские направления: иррационализм и позитивизм. Первое направление дало понять, что все в мире детерминировано некоей причинностью, которая не поддается упорядочивающему познанию, второе же вовсе поставило крест на любой метафизике, на любом знании, которое претендует и способно охватить все области, на универсальной истине. Появились такие мыслители, как Маркс, Фрейд и Ницше5, которые поставили под вопрос субъекта деятельности, а значит и субъекта познания. И, так как представление о субъекте классической эпохи стало неактуально, уже не могло быть речи о какой-либо единой или всеобщей опоре для познания во всеобщем, трансцендентальном субъекте.6 Научный дискурс также постепенно - к середине XX века - начинает утрачивать универсальное основание, все большую силу получает так называемый релятивизм, согласно которому «в научном познании не существует критериев адекватности научных теорий действительности, в связи с чем выбор между различными концепциями и теориями единственно верной оказывается невозможным: все они являются равноценными и равноправными»,7 и соответственно, универсальность становится для науки проблемой, наука уже не может претендовать на универсальность, как это было в классическую эпоху. Следует отметить, что релятивизм не так уж однозначен, существует несколько смыслов релятивизма, об этом будет сказано позже.
Во второй половине XX веке Мераб Мамардашвили констатировал факт8, что на смену идеалу классического научного знания пришел неклассический идеал, основной характеристикой которого является риск того, что знание, которое имеет один ученый на основе фактов, не совпадет со знанием другого ученого, который оперирует этими же фактами. В историческом плане это также продемонстрировали Фуко и его исторические эпистемиче- ские установки9, Рорти с теорией репрезентативизма и солидарности ученых10, Кун и Фейрабент с идеей несоизмеримости и несравнимости научных теорий или парадигм11, а также Делез с концепцией ризоматичного знания и критикой единого основания знания и бытия12. И это лишь отдельные персоналии, за которыми стоят целые направления. Можно сказать, что почти все влиятельные философы двадцатого века являются в том или ином смысле релятивистами.
Кто же в это время противостоит релятивистам? Или философы просто не решаются отправляться в интеллектуальные путешествия в поисках нового универсального основания для познания? Дело совсем не в моде или исторических установках. Реализм, материализм и прочие системы, опирающиеся на независимость сферы бытия и мышления друг от друга, были неслучайно поставлены под сомнение. Данное сомнение назревало уже давно: даже в самих научных исследованиях, а не только в философии науки становилось очевидно, что человек имеет дело не с бытием, а лишь с феноменом, возникающем в мышлении. Это постулировалось еще Кантом, однако проблема возникла тогда, когда трансцендентальный субъект не смог удовлетворить требования философов, которые все большее значение придавали той части субъекта, которую называли личностью, индивидуальности. Аргументы в пользу психологического субъекта познания были сильнее, чем аргументы в пользу трансцендентального субъекта, человек в своей индивидуальности не мог выступить гарантом объективности познания. Теперь связь субъектов познания перестала быть очевидной, и универсальное основание научного познания стало проблемой.
Конечно, существуют философы и ученные, которые продолжают верить, именно верить в реальность сущего, несмотря на аргументы против них. Они продолжают смотреть на бытие и видеть его свободным от человеческого сознания. Данная позиция наполнена догматизмом в кантовском смысле и возврат к ней не даст ничего. Она неспособна в полной мере ответить на критические аргументы и поэтому в принципиальном решении проблемы не выйдет на новый уровень. Тем не менее, и в современной эпистемологии эта теория поддерживается разными философами, которые пытаются легитимировать реальность в качестве опоры для познания. Среди иностранных мыслителей можно выделить, к примеру, Пола Богоссьена или Джемса Роберта Брауна13, в отечественной же философии можно отметить работы Мамчур Е.А.14
Проблема универсального основания познания в современной философии науки связана с вопросом о возможности продолжения научного дискурса в то время, когда для научного познания уже не так просто претендовать на ту самую общезначимость и единство знания, на которой зиждилась классическая наука.
Такова ситуация в современной философии науки. Данную ситуацию можно охарактеризовать как противостояние между реалистами и релятивистами, в котором все большее преимущество получает вторая позиция. И в этом споре, как и в любом другом, который до сих пор не окончен, актуальность этой проблемы не может ставиться под сомнение, впрочем, выход может быть не так далек, как может показаться на первый взгляд.
Существуют и третья позиция, которая пытается найти выход из релятивизма, ответить на его критику, прийти к неожиданно новому воззрению на мир, существенно отличающемуся от того реализма, который был в классическую эпоху. Это позиция может дать универсальное основание для познания, в котором понятия научности и объективности вновь обретут утраченную связь. В данной позиции просматривается аристотелевская «золотая середина» или гегелевская диалектика.
На рассмотрении возникновения такой позиции и будет основано дальнейшее изложение. Именно ее мы будем рассматривать как достойный ответ релятивизму и наивному реализму, как попытку найти золотую середину. Мы предполагаем, что проблема универсального основания познания, по крайней мере, в философии науки может быть решена в так называемом спекулятивном реализме.
Целью данной работы является демонстрация становления аргумента спекулятивного реализма в качестве ответа на проблему универсального основания познания.
Исходя из всего вышесказанного, поставим следующие задачи для данной работы:
1. Описать общий историко-философский контекст возникновения проблемы универсального основания познания;
2. Выявить причину актуализации данной проблемы в современной философии науки;
3. Рассмотреть аргумент спекулятивного реализма, в котором видится возможное решение данной проблемы.
В соответствии с данными задачами будет основано содержание данной работы.
Теперь, когда поставлены цели и задачи работы, мы переходим от введения к основной части.
Что существенного в этом определении? Нетрудно заметить, что важным критерием науки по Уайтхеду является неразрывная связь с миром: «знания о действительности», «факты», «основа», «явления», «опыты»2 - все это говорит о том, что ни одна система, которая не включает в свой дискурс данные понятия, не может претендовать на звание науки. И если за этим определением мы признаем наиболее общее определение всякой науки, независимо от времени и места ее появления, то с необходимостью приходим к тому, что эллинская наука, наука новоевропейская, индийская, китайская и любая другая, имеют в качестве своего основания природу, ее сущность, а в конечном итоге общее бытие, а не частное мышление, объективный, но не субъективные мир. Все это указывает на то, что важной чертой науки является то, что она должна быть объективной. Под объективностью понимается, во-первых, «способность науки давать относительно истинное представление о действительности»3, и, во-вторых, «беспристрастность исследователя, его незаангажированность, как свобода от ценностей, как ценностная нейтральность науки»4. Конечно, знание должно оформляться в сознании, в мышлении, однако это не должно означать, что для разных сознаний научное знание будет существенно отличаться. Таким образом, мы приходим к иной характеристике знания - его общезначимости. Если знание объективно, то оно не зависит от субъекта по определению, если же знание не зависит от субъекта, то оно имеет общее (эпистемическое, а не аксиологическое) значение для всех субъектов познания.
В какое бы время ни возникала наука, кто бы не был ее создателем или продолжателем, если ее результаты действительно имели статус научного знания, то от человека, от общества требовалось признание этого статуса научности. Хотя, быть может, дело обстоит совсем наоборот: поскольку люди принимали результаты научной деятельности как данность, в которой, они, впрочем, могли убедиться при постановке вопроса, эксперимента, с помощью верификации или фальсификации, потому знания признавалось научным. В какую бы сторону не работало это отношение, мы видим сильную связь общезначимости знания и статуса его научности.
Итак, мы выделили несколько характеристик научного знания: объективность как общезначимость, основа в объективном бытии, а не в субъективном, вроде памяти, воображения и представления, по крайней мере, согласно Уайтхеду, т.е. имеется в виду отсылка к независимой реальности. Все эти характеристики обобщаются в понятии «универсальное основание знания». «Основание знания» говорит нам о том, что познание имеет некую опору, то, благодаря чему знание вообще возможно, «универсальность» же говорит о том, что такое научное познание должно быть объективным, т.е. общезначимым и адекватным действительности. Таким образом, можно сказать, что философия науки предполагала наличие универсального основания познания в природе и объективном мире на протяжении долгого времени. Однако с завершением классической эпохи завершается и период в науке, когда она могла апеллировать к природе в качестве единого основания познания с одной стороны и к универсальному субъекту как гаранту общезначимости с другой. В чем же причина этого?
До конца классической эпохи в философии сохранялась вера в разум и его авторитет, но все изменилось, когда на смену рациональности пришли получившие в то время признание философские направления: иррационализм и позитивизм. Первое направление дало понять, что все в мире детерминировано некоей причинностью, которая не поддается упорядочивающему познанию, второе же вовсе поставило крест на любой метафизике, на любом знании, которое претендует и способно охватить все области, на универсальной истине. Появились такие мыслители, как Маркс, Фрейд и Ницше5, которые поставили под вопрос субъекта деятельности, а значит и субъекта познания. И, так как представление о субъекте классической эпохи стало неактуально, уже не могло быть речи о какой-либо единой или всеобщей опоре для познания во всеобщем, трансцендентальном субъекте.6 Научный дискурс также постепенно - к середине XX века - начинает утрачивать универсальное основание, все большую силу получает так называемый релятивизм, согласно которому «в научном познании не существует критериев адекватности научных теорий действительности, в связи с чем выбор между различными концепциями и теориями единственно верной оказывается невозможным: все они являются равноценными и равноправными»,7 и соответственно, универсальность становится для науки проблемой, наука уже не может претендовать на универсальность, как это было в классическую эпоху. Следует отметить, что релятивизм не так уж однозначен, существует несколько смыслов релятивизма, об этом будет сказано позже.
Во второй половине XX веке Мераб Мамардашвили констатировал факт8, что на смену идеалу классического научного знания пришел неклассический идеал, основной характеристикой которого является риск того, что знание, которое имеет один ученый на основе фактов, не совпадет со знанием другого ученого, который оперирует этими же фактами. В историческом плане это также продемонстрировали Фуко и его исторические эпистемиче- ские установки9, Рорти с теорией репрезентативизма и солидарности ученых10, Кун и Фейрабент с идеей несоизмеримости и несравнимости научных теорий или парадигм11, а также Делез с концепцией ризоматичного знания и критикой единого основания знания и бытия12. И это лишь отдельные персоналии, за которыми стоят целые направления. Можно сказать, что почти все влиятельные философы двадцатого века являются в том или ином смысле релятивистами.
Кто же в это время противостоит релятивистам? Или философы просто не решаются отправляться в интеллектуальные путешествия в поисках нового универсального основания для познания? Дело совсем не в моде или исторических установках. Реализм, материализм и прочие системы, опирающиеся на независимость сферы бытия и мышления друг от друга, были неслучайно поставлены под сомнение. Данное сомнение назревало уже давно: даже в самих научных исследованиях, а не только в философии науки становилось очевидно, что человек имеет дело не с бытием, а лишь с феноменом, возникающем в мышлении. Это постулировалось еще Кантом, однако проблема возникла тогда, когда трансцендентальный субъект не смог удовлетворить требования философов, которые все большее значение придавали той части субъекта, которую называли личностью, индивидуальности. Аргументы в пользу психологического субъекта познания были сильнее, чем аргументы в пользу трансцендентального субъекта, человек в своей индивидуальности не мог выступить гарантом объективности познания. Теперь связь субъектов познания перестала быть очевидной, и универсальное основание научного познания стало проблемой.
Конечно, существуют философы и ученные, которые продолжают верить, именно верить в реальность сущего, несмотря на аргументы против них. Они продолжают смотреть на бытие и видеть его свободным от человеческого сознания. Данная позиция наполнена догматизмом в кантовском смысле и возврат к ней не даст ничего. Она неспособна в полной мере ответить на критические аргументы и поэтому в принципиальном решении проблемы не выйдет на новый уровень. Тем не менее, и в современной эпистемологии эта теория поддерживается разными философами, которые пытаются легитимировать реальность в качестве опоры для познания. Среди иностранных мыслителей можно выделить, к примеру, Пола Богоссьена или Джемса Роберта Брауна13, в отечественной же философии можно отметить работы Мамчур Е.А.14
Проблема универсального основания познания в современной философии науки связана с вопросом о возможности продолжения научного дискурса в то время, когда для научного познания уже не так просто претендовать на ту самую общезначимость и единство знания, на которой зиждилась классическая наука.
Такова ситуация в современной философии науки. Данную ситуацию можно охарактеризовать как противостояние между реалистами и релятивистами, в котором все большее преимущество получает вторая позиция. И в этом споре, как и в любом другом, который до сих пор не окончен, актуальность этой проблемы не может ставиться под сомнение, впрочем, выход может быть не так далек, как может показаться на первый взгляд.
Существуют и третья позиция, которая пытается найти выход из релятивизма, ответить на его критику, прийти к неожиданно новому воззрению на мир, существенно отличающемуся от того реализма, который был в классическую эпоху. Это позиция может дать универсальное основание для познания, в котором понятия научности и объективности вновь обретут утраченную связь. В данной позиции просматривается аристотелевская «золотая середина» или гегелевская диалектика.
На рассмотрении возникновения такой позиции и будет основано дальнейшее изложение. Именно ее мы будем рассматривать как достойный ответ релятивизму и наивному реализму, как попытку найти золотую середину. Мы предполагаем, что проблема универсального основания познания, по крайней мере, в философии науки может быть решена в так называемом спекулятивном реализме.
Целью данной работы является демонстрация становления аргумента спекулятивного реализма в качестве ответа на проблему универсального основания познания.
Исходя из всего вышесказанного, поставим следующие задачи для данной работы:
1. Описать общий историко-философский контекст возникновения проблемы универсального основания познания;
2. Выявить причину актуализации данной проблемы в современной философии науки;
3. Рассмотреть аргумент спекулятивного реализма, в котором видится возможное решение данной проблемы.
В соответствии с данными задачами будет основано содержание данной работы.
Теперь, когда поставлены цели и задачи работы, мы переходим от введения к основной части.
Научное знание всегда признавалось практически полезным для общества, поэтому те затруднения, которые возникли в XX веке, заставили философов, занимающихся методологией науки, пересмотреть саму сущность знания, претендующего на статус научного. В нашем исследовании мы попытались выяснить, какую роль в научном знании играет такое качество основания познания как его универсальность, причем мы рассмотрели проблему универсального основания познания в двояком отношении, исходя из различных значений понятия «объективность» как идеала одной из характеристик научного знания. Во-первых, если исходить из понимания объективности как отношения к внешней сознанию реальности, когда универсальное основание познания полагается в независимой реальности, тогда гарант объективности и общезначимости научного знания заключается в самой независимой от сознания субъекта природе. Во-вторых, если исходить из понимания объективности как незаангажированности субъекта познавательного отношения в самом познании, если универсальное основания познания полагается на субъективной стороне познавательного отношения, в таком случае гарантом общезначимости является некий общий элемент или общая характеристика во всех субъектах познания.
В классический период истории философии, по большей части, универсальное основание познания полагалось на субъективной стороне познавательного отношения. Чтобы обосновать это философы прибегали к различным концептам (трансцендентный мир идей у Платона, Бог у средневековых мыслителей, равенство разума в период новоевропейской рациональности, которая позже вылилась в понятие «трансцендентальный субъект» Канта, затем - Абсолютный Дух у Г егеля). Однако, в середине XIX века универсальное основание познания столкнулась с критикой таким мыслителей как Маркс, Ницше и Фрейд, которые заявили, что субъект познавательного отношения не является самотождественным, что он определяется различными факторами извне (классовая борьба и идеология у Маркса, ressentiment и воля к власти у Ницше, Оно и Сверх-Я у Фрейда). Эта критика привела к тому, что была вновь поставлена проблема универсального основания познания, которая ставила под вопрос саму значимость научного знания. Примерно в то же время открытия науки привели к тому, что классический идеал научного знания был сменен неклассическим, общезначимость и объективность научного знания теперь уже не были сами собой разумеющимися, что привело к необходимости переосмысления самой науки как способа познания и практического преобразования мира.
В своем исследовании мы рассмотрели некоторые философские системы XX века, которые могли бы предложить решения проблемы универсального основания познания. Среди систем, которые попытались возобновить представление о субъективной значимости в познавательном отношении мы рассмотрели концепцию Гуссерля, предлагавшего за универсальную часть сознания взять трансцендентальное ego, к которому можно прийти с помощью метода феноменологической редукции. Однако, перед ним встал вопрос об интерсубъективности, окончательное отсутствие решения которого ведет к персоналистскому релятивизму. Так же, в попытке решения проблемы универсального основания познания, была рассмотрена фундаментальная онтология Хайдеггера, которая справлялась с тем, чтобы выйти в своем опыте к самим наличным вещам, однако характер философии Хайдеггера, основывающегося на Dasein, так же привел его в тупик персоналистского релятивизма. Рассмотрение аналитической философии, в лице его родоначальника Витгенштейна, привело нас к похожему результату - мы не можем убедиться в том, что языковые игры имеют одинаковое основание; в итоге это актуализировало тезис о непереводимости языков, что тоже является своего рода разновидностью персоналистского релятивизма. Наконец, мы обратились к теории конструктивистов, которые полагают, что в процессе познания мира, мы сами конструируем реальность, которую и познаем.
Если проблема универсального основания познания не могла быть решена через субъективную сторону познавательного отношения, имело смысл попробовать решить ее через апелляцию к независимой реальности. Проблемой наивных реалистов, использующих этот аргумент, было то, что они не учитывали критику со стороны тех, кто не видел выхода к самой независимой реальности. В реализме XX века также можно обнаружить несколько стратегий для решения проблемы универсального основания познания. Во- первых, это системы Уайтхеда и Делеза, которые, наперекор традиционному материализму, постулируют постоянную изменчивость материи и ускользание смысла. Однако при таком подходе теряется сам смысл научного познания мира, так как суть вещей постоянно изменяется, что ведет к другой форме релятивизма, которая зависит уже не от субъекта познания, а от изменчивости объекта познания. Так же мы попытались найти решение поставленной проблемы в критическом реализма Поппера, который успешно справляется с персоналистским релятивизмом, выдвигая идею трех миров. Однако, его теория фальсификации, которая гласит, что научные теории по определению должны быть опровержимыми, дает ему основания полагать, что объективная истина невозможна, что приводит к необходимости пересмотра традиционных идеалов научного познания. Наконец, мы рассмотрели научный реализм, в попытке найти основание познания в независимой реальности. Как мы увидели, научный реализм Хакинга, основанный на том, что вещи реально только в том случае, если мы можем использовать их для экспериментов с другими вещами, не уходит далеко от конструктивистской позиции моделирования реальности, так что можно заключить, что Хакинг не находит выхода к независимым от сознания вещам. Научный реализм Богоссьена претендовал найти выход из такого положения, так как изначально его позиция - это реакция на конструктивизм, он даже видит путь для преодоления положения о том, что вещи даны нам только через представление. Однако его философия остается гипотетической и предпосылочной. Его идеи нашли отражение в спекулятивном реализме Мейясу.
Как мы уже говорили, в XX веке появились основания пересмотреть идеалы научного знания. Мы увидели, что у некоторых философов появились основания сомневаться в возможности объективного знания о независимой реальности. Также идея о возможности объективного знания оказалась проблематичной, что выразилось в философских концепциях Томаса Куна и Мишеля Фуко, которые, независимо друг от друга заявили, что объективное знание невозможно, так как в процесс познания всегда включается субъект, который, в свою очередь определен действующей в настоящее время парадигмой (Кун) или эпистемой (Фуко), и со сменой парадигмы или эпистемы, меняется и знание человека о мире. Соответственно, если мы хотим найти решение универсального основания познания, то нужно учитывать возможную критику со стороны исторической эпистемологии.
С самого начала нашего исследования мы имели как предпосылку положение о том, что спекулятивный реализм, в лицах Мейясу и Хармана, может помочь справиться с проблемой универсального основания познания. Общим для них было то, что основание познания они полагали в независимой от человека реальности, поэтому они называли свои системы спекулятивным реализмом. Мы выяснили, что позиция Мейясу, опирающаяся на контингентность и математическое описание мира, хоть и находит выход за пределы примата корреляции, все же сталкивается с проблемой, с которой столкнулись его идейные вдохновители - Уайтхед и Делез - проблема обоснования научного знания в условиях потенциально изменяющейся реальности. Стоит отметить, что в некотором роде Мейясу делает шаг назад, возвращаясь к обоснованию реального объекта через его математическое описание, как это полагал Декарт, что позволяет, возможно, избежать критики со стороны исторической эпистемологии. Тем не менее, положение о контингент- ности заставляет нас задать вопрос об историчности объекта: что это значит и можно ли с эти работать? В этом, на наш взгляд, заключено продолжение развития спекулятивного материализма Мейясу.
Харман, как другой представитель спекулятивного реализма, по- другому решает проблемы, вставшие в XX веке. Доступ к реальным объектам Харман предлагает через переосмысление инструмент-анализа Хайдеггера. В итоге, универсум Хармана состоит из двух плоскостей, чувственной и реальной, и взаимодействие субъекта познания с этим универсумом удивительно напоминает философию Хайдеггера, основанную на различении сущего и бытия сущего. Мы выяснили, что Хармана сложно назвать теоретиком философии и методологии науки, однако, отталкиваясь от его системы, мы можем найти выход к решению вставших перед нами проблем. Из того, что инструмент-анализ доказывает реальность объектов, а в рамках интенциональности сознания чувственные объекты не могут вызывать сомнения в своем существовании, встает вопрос о том, как обосновать связь между ними. На наш взгляд, у Хармана получается обосновать эту связь, и теперь мы можем предположить, что познание реальных объектов должно осуществляться с помощью объектов чувственных, они должны выступать в качестве инструментов познания реальных объектов. В этом нам видится перспектива развития объект-ориентированной онтологии Хармана.
Подводя итог нашего исследования, отметим, что спекулятивный реализм отнюдь не справляется со всеми проблемами, вставшими перед философией науки в XX веке, а в тех местах, где она все же находит выход из проблемных ситуаций, возникают новые проблемы, которые вновь побуждают в дальнейшей работе. Таким образом, даже если в будущем проблема универсального основания познания будет решена в рамках спекулятивного реализма, или какой-либо другой теории, это вряд ли можно будет считать завершением вопрошания об основании познания. Специфика любого философского вопроса, в отличие от вопросов нефилософских, в том, что они находят свое завершение лишь тогда, когда обосновывается их несостоятельность. С другой стороны, справедливо возникает сомнение в том, что такое произойдет с вопросом об основании познания.
В классический период истории философии, по большей части, универсальное основание познания полагалось на субъективной стороне познавательного отношения. Чтобы обосновать это философы прибегали к различным концептам (трансцендентный мир идей у Платона, Бог у средневековых мыслителей, равенство разума в период новоевропейской рациональности, которая позже вылилась в понятие «трансцендентальный субъект» Канта, затем - Абсолютный Дух у Г егеля). Однако, в середине XIX века универсальное основание познания столкнулась с критикой таким мыслителей как Маркс, Ницше и Фрейд, которые заявили, что субъект познавательного отношения не является самотождественным, что он определяется различными факторами извне (классовая борьба и идеология у Маркса, ressentiment и воля к власти у Ницше, Оно и Сверх-Я у Фрейда). Эта критика привела к тому, что была вновь поставлена проблема универсального основания познания, которая ставила под вопрос саму значимость научного знания. Примерно в то же время открытия науки привели к тому, что классический идеал научного знания был сменен неклассическим, общезначимость и объективность научного знания теперь уже не были сами собой разумеющимися, что привело к необходимости переосмысления самой науки как способа познания и практического преобразования мира.
В своем исследовании мы рассмотрели некоторые философские системы XX века, которые могли бы предложить решения проблемы универсального основания познания. Среди систем, которые попытались возобновить представление о субъективной значимости в познавательном отношении мы рассмотрели концепцию Гуссерля, предлагавшего за универсальную часть сознания взять трансцендентальное ego, к которому можно прийти с помощью метода феноменологической редукции. Однако, перед ним встал вопрос об интерсубъективности, окончательное отсутствие решения которого ведет к персоналистскому релятивизму. Так же, в попытке решения проблемы универсального основания познания, была рассмотрена фундаментальная онтология Хайдеггера, которая справлялась с тем, чтобы выйти в своем опыте к самим наличным вещам, однако характер философии Хайдеггера, основывающегося на Dasein, так же привел его в тупик персоналистского релятивизма. Рассмотрение аналитической философии, в лице его родоначальника Витгенштейна, привело нас к похожему результату - мы не можем убедиться в том, что языковые игры имеют одинаковое основание; в итоге это актуализировало тезис о непереводимости языков, что тоже является своего рода разновидностью персоналистского релятивизма. Наконец, мы обратились к теории конструктивистов, которые полагают, что в процессе познания мира, мы сами конструируем реальность, которую и познаем.
Если проблема универсального основания познания не могла быть решена через субъективную сторону познавательного отношения, имело смысл попробовать решить ее через апелляцию к независимой реальности. Проблемой наивных реалистов, использующих этот аргумент, было то, что они не учитывали критику со стороны тех, кто не видел выхода к самой независимой реальности. В реализме XX века также можно обнаружить несколько стратегий для решения проблемы универсального основания познания. Во- первых, это системы Уайтхеда и Делеза, которые, наперекор традиционному материализму, постулируют постоянную изменчивость материи и ускользание смысла. Однако при таком подходе теряется сам смысл научного познания мира, так как суть вещей постоянно изменяется, что ведет к другой форме релятивизма, которая зависит уже не от субъекта познания, а от изменчивости объекта познания. Так же мы попытались найти решение поставленной проблемы в критическом реализма Поппера, который успешно справляется с персоналистским релятивизмом, выдвигая идею трех миров. Однако, его теория фальсификации, которая гласит, что научные теории по определению должны быть опровержимыми, дает ему основания полагать, что объективная истина невозможна, что приводит к необходимости пересмотра традиционных идеалов научного познания. Наконец, мы рассмотрели научный реализм, в попытке найти основание познания в независимой реальности. Как мы увидели, научный реализм Хакинга, основанный на том, что вещи реально только в том случае, если мы можем использовать их для экспериментов с другими вещами, не уходит далеко от конструктивистской позиции моделирования реальности, так что можно заключить, что Хакинг не находит выхода к независимым от сознания вещам. Научный реализм Богоссьена претендовал найти выход из такого положения, так как изначально его позиция - это реакция на конструктивизм, он даже видит путь для преодоления положения о том, что вещи даны нам только через представление. Однако его философия остается гипотетической и предпосылочной. Его идеи нашли отражение в спекулятивном реализме Мейясу.
Как мы уже говорили, в XX веке появились основания пересмотреть идеалы научного знания. Мы увидели, что у некоторых философов появились основания сомневаться в возможности объективного знания о независимой реальности. Также идея о возможности объективного знания оказалась проблематичной, что выразилось в философских концепциях Томаса Куна и Мишеля Фуко, которые, независимо друг от друга заявили, что объективное знание невозможно, так как в процесс познания всегда включается субъект, который, в свою очередь определен действующей в настоящее время парадигмой (Кун) или эпистемой (Фуко), и со сменой парадигмы или эпистемы, меняется и знание человека о мире. Соответственно, если мы хотим найти решение универсального основания познания, то нужно учитывать возможную критику со стороны исторической эпистемологии.
С самого начала нашего исследования мы имели как предпосылку положение о том, что спекулятивный реализм, в лицах Мейясу и Хармана, может помочь справиться с проблемой универсального основания познания. Общим для них было то, что основание познания они полагали в независимой от человека реальности, поэтому они называли свои системы спекулятивным реализмом. Мы выяснили, что позиция Мейясу, опирающаяся на контингентность и математическое описание мира, хоть и находит выход за пределы примата корреляции, все же сталкивается с проблемой, с которой столкнулись его идейные вдохновители - Уайтхед и Делез - проблема обоснования научного знания в условиях потенциально изменяющейся реальности. Стоит отметить, что в некотором роде Мейясу делает шаг назад, возвращаясь к обоснованию реального объекта через его математическое описание, как это полагал Декарт, что позволяет, возможно, избежать критики со стороны исторической эпистемологии. Тем не менее, положение о контингент- ности заставляет нас задать вопрос об историчности объекта: что это значит и можно ли с эти работать? В этом, на наш взгляд, заключено продолжение развития спекулятивного материализма Мейясу.
Харман, как другой представитель спекулятивного реализма, по- другому решает проблемы, вставшие в XX веке. Доступ к реальным объектам Харман предлагает через переосмысление инструмент-анализа Хайдеггера. В итоге, универсум Хармана состоит из двух плоскостей, чувственной и реальной, и взаимодействие субъекта познания с этим универсумом удивительно напоминает философию Хайдеггера, основанную на различении сущего и бытия сущего. Мы выяснили, что Хармана сложно назвать теоретиком философии и методологии науки, однако, отталкиваясь от его системы, мы можем найти выход к решению вставших перед нами проблем. Из того, что инструмент-анализ доказывает реальность объектов, а в рамках интенциональности сознания чувственные объекты не могут вызывать сомнения в своем существовании, встает вопрос о том, как обосновать связь между ними. На наш взгляд, у Хармана получается обосновать эту связь, и теперь мы можем предположить, что познание реальных объектов должно осуществляться с помощью объектов чувственных, они должны выступать в качестве инструментов познания реальных объектов. В этом нам видится перспектива развития объект-ориентированной онтологии Хармана.
Подводя итог нашего исследования, отметим, что спекулятивный реализм отнюдь не справляется со всеми проблемами, вставшими перед философией науки в XX веке, а в тех местах, где она все же находит выход из проблемных ситуаций, возникают новые проблемы, которые вновь побуждают в дальнейшей работе. Таким образом, даже если в будущем проблема универсального основания познания будет решена в рамках спекулятивного реализма, или какой-либо другой теории, это вряд ли можно будет считать завершением вопрошания об основании познания. Специфика любого философского вопроса, в отличие от вопросов нефилософских, в том, что они находят свое завершение лишь тогда, когда обосновывается их несостоятельность. С другой стороны, справедливо возникает сомнение в том, что такое произойдет с вопросом об основании познания.
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
Каталог работ (149688)
- Бакалаврская работа (38377)
- Диссертация (978)
- Магистерская диссертация (22143)
- Дипломные работы, ВКР (60425)
- Главы к дипломным работам (2138)
- Курсовые работы (10523)
- Контрольные работы (6265)
- Отчеты по практике (1357)
- Рефераты (1481)
- Задачи, тесты, ПТК (631)
- Ответы на вопросы (155)
- Статьи, Эссе, Сочинения (942)
- Бизнес-планы (51)
- Презентации (106)
- РГР (84)
- Авторефераты (РГБ) (1692)
- Диссертации (РГБ) (1882)
- Прочее (458)
Новости
06.01.2018
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
Помощь в выполнении учебных и научных работ на заказ ОФОРМИТЬ ЗАКАЗ
дальше»» Все новости
Статьи
- Где лучше заказывать диссертации и дипломные?
- Выполнение научных статей
- Подготовка диссертаций
- Подводные камни при написании магистерской работы
- Помощь в выполнении дипломных работ
»» Все статьи
Заказать работу
Заявка на оценку стоимости
Это краткая форма заказа. После ее заполнения вы перейдете на полную форму заказа работы
