Ахмет-паша считается одним из самых известных поэтов Османской империи середины XV века. Он был поэтом первого ряда, поэтому его жизнь и произведения привлекали внимание большинства исследователей османской диванной литературы. В своей работе «Поэты средневековой Турции» довольно подробно останавливается на личности Ахмета-паши Виринея Стефановна Гарбузова.1 И даже предлагает переводы отрывков из нескольких его произведений. Агафангел Ефимович Крымский касается подробностей биографии Ахмета-паши в своем труде «История Турции и её литературы от расцвета до начала упадка».2 Крымский в своей работе последовательно ссылается на книги зарубежных ученых Хаммера и Гибба. Йозеф фон Хаммер-Пургшталь исследовал творчество Ахмета-паши в своей фундаментальной работе «История османской поэзии».3 Однако переводы интересующей нас касыды там отсутствуют. Исчерпывающее исследование биографии и особенностей творчества поэта провел в «Истории османской поэзии» шотландский востоковед Илайес Джон Вилкинсон Гибб.4 В его книге присутствует и небольшой переведенный на английский отрывок из «Солнечной» касыды. Что касается турецких исследователей, то хотелось бы обратить внимание на Али Альпаслана и его книгой, посвященной Ахмету- паше, где он разбирает и переводит на современный турецкий язык множество дошедших до нас образцов поэтического мастерства Ахмета- паши5; Атилла Шентюрк в «Антологии османской поэзии» дает подробный историко-культурный комментарий, касающийся «Солнечной» касыды6; и, конечно, на диван поэта, собранный турецким ученым Али Нихатом Тарланом, текст «Солнечной» касыды из которого служил объектом исследования в настоящей работе.7
В отечественной тюркологии, к сожалению, за исключением Виринеи Стефановны Гарбузовой и Агафангела Ефимовича Крымского творчеством Ахмета-паши никто серьезно не занимался. У Виринеи Стефановны в «Средневековых поэтах Турции» есть и перевод начальных бейтов «Солнечной» касыды, который, впрочем, довольно серьезно расходится с переводом, подготовленным для настоящей работы. 8 Часть касыды переведена В. Тихомировым с подстрочника И. Боролиной в сборнике «Из старой турецкой поэзии».9 Али Альпаслан в своей работе дает только перевод «Солнечной» касыды и достаточно бедный историко-культурный комментарий. За богатым комментарием следует обращаться к Атилле Шентюрку, однако комментарий его скорее погружает в реалии, описанные в «Солнечной» касыде, и не касается собственно литературных её особенностей. В данной работе мы постараемся руководствоваться именно литературоведческим подходом, однако реалии не вполне понятные русскому читателю, попробуем объяснить, обращаясь в первую очередь к работе Атиллы Шентюрка.
Таким образом, представленный в данной работе перевод является первым полным переводом «Солнечной» касыды Ахмета-паши на русский язык.
Актуальность данной работы определяется тем, что исследуемая касыда в отечественном востоковедении является практически не исследованным образцом творчества Ахмета-паши. Да и никто из перечисленных выше зарубежных ученых не подходил к изучению «Солнечной» касыды с позиций собственно литературоведения.
Целью настоящей работы является характеристика творческого метода и образной системы «Солнечной касыды» Ахмета-паши. Для достижения поставленной цели будут выполнены следующие задачи:
• Знакомство с существующими исследованиями зарубежных ученых
• Перевод касыды на русский язык
• Вычленение космологических образов в касыде
• Проследить их использование для восхваления персоны шаха
Исследование будет проведено при использовании структурно-семантического метода.
Солнечная касыда, как и любая другая касыда классического османского периода, является произведением панегирического характера. Посвящена она восхвалению качеств правящего падишаха, а именно Мехмета II Фатиха, приближенным которого являлся Ахмет-паша. Касыда известна в двух списках: в 68 бейтов и в 70 бейтов. Али Альпаслан и Атилла Шентюрк опираются именно на 70-бейтный вариант, однако в настоящей работе мы берем за основу 68-бейтный, опубликованный в диване поэта, собранном Али Нихатом Тарланом. К сожалению, откуда был взят 70- бейтный вариант сказать сложно, Альпаслан и Шентюрк не дают ссылки, поэтому было отдано предпочтение тому варианту, который был опубликован именно в книге Али Нихата Тарлана. Вся касыда и включенная в неё газель написаны размером Fa’ilatun Failatun Fa’ilatun Fa’ilun.
Рассмотренная в данной работе касыда по сути своей является классическим образцом панегирического жанра — мадха, мамдухом — восхваляемым — в которой является султан Мехмет II Фатих. И Ахмет-паша оказывается действительно большим мастером классического периода османской поэзии.
В рамках исследования был составлен первый полный перевод «Солнечной» касыды на русский язык. Производился он с опорой на оригинальный текст и на турецкие переводы, выполненные Атиллой Шентюрком и Али Алпасланом. Как не сходятся они между собой в переводе некоторых бейтов, так и представленный в этой работе перевод не стоит считать простым переписыванием интерпретаций турецких ученых. Для лучшего понимания касыды русским читателем к некоторым бейтам был представлен комментарий.
Было прослежено, как поэт работает с космологическими образами, в каких связях они находятся друг с другом и с личностью падишаха.
Чтобы наиболее выпукло выразить величие особы падишаха поэт связывает его с ярчайшим предметом объективной реальности — солнцем. Но, как уже отмечалось выше, это скорее связь «зависимости», в которой падишах оказывается повелителем не только земной тверди, но и небесного свода. Здесь стоит отметить частое использование приема «ат-та’лил ат- тахийли» («воображаемое обоснование», «обоснование воображаемым»). Такой прием, при котором причиной естественно-обусловленного процесса является нечто реально невероятное.1 Здесь, например, вся смена дня и ночи происходит исключительно, чтобы выразить свое восхищение, чтобы нести службу падишаху.
Невозможно согласиться и с позицией турецких ученых по поводу вставной газели. Их точка зрения не мотивирована совершенно, и в тексте этой работы приведены некоторые соображения касательно реального конца газели.
Но и это исследование не способно дать ответы на все вопросы, которые возникают при внимательном изучении «Солнечной» касыды. Чем дольше она изучается, тем больше нового и странного открывается в ней.
