ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО РЕФОРМЕ РИМСКИХ ЗАКОНОВ В ТРАКТАТЕ ЦИЦЕРОНА “DE LEGIBUS”

Предисловие 3
Вероятные ограничения законов о провокации 8
Теории провокации 11
Провокация в De Legibus 15
Интерпретация De Leg. III, 6 19
Запрет на телесные наказания (не на военной службе) 20
Провокация на военной службе 35
Отношение Цицерона к провокации 36
Провокация за пределами Рима 38
Свидетельства о провокации в армии 42
Три общих соображения в пользу существования провокации на военной службе 44
Pro Rab. 3, 8 и Sall. Iug. 69, 4 57
Quaestiones perpetuae 74
Заключение 78
Библиография 80
Список сокращений 85
Купить

Прежде всего необходимо обозначить проблемы, связанные с историей De Legibus1.
De Legibus не упоминается ни у Цицерона, ни у современных ему авторов; обстоятельства публикации неизвестны; можно думать, сам Цицерон оставил текст не опубликованным, возможно, и не закончив.
Авторство Цицерона никогда не подвергалось сомнению.
Диалог был начат одновременно или вскоре после завершения De re publica. Р Райценштайн, Робинсон и К. Бюхнер приводили доводы в пользу того, что De Legibus был написан или переработан в конце 40-х гг., но сейчас большинство ученых это отвергают2.
Мы присоединяемся к точке зрения П. Л. Шмидта, что сохранившийся текст De Legibus был написан вскоре после окончания работы над De Re Publica и оставлен Цицероном не позже прибытия в Киликию.
Сохранились неполные первые три книги диалога и несколько изолированных цитат у поздних авторов. Макробий (Sat. VI, 4, 8) цитирует пятую книгу. Шмидт и Дайк предполагают, что De legibus содержал 6 книг, по числу книг De Re Publica, продолжением которого он должен был служить3. Однако в цитате у Макробия солнце близко к полудню, а действие De legibus должно было целиком занимать день летнего солнцестояния4; отсюда правдоподобно, что диалог предполагал 8-10 книг5.
Первая книга De legibus обосновывает, что право и справедливость свойственны природе человека и что поэтому законы, соответствующие природе, - наилучшие; вторая посвящена религиозному законодательству, третья определяет состав и функции магистратов. В конце третьей книги Марк хочет перейти к судебному законодательству, но уступает просьбе Аттика заняться вопросом о полномочиях магистратов (De leg. III, 47-8). На этом текст обрывается. В II, 29-30 Цицерон обещает рассмотреть вопрос о воспитании — был ли он темой отдельной книги?6.
В сохранившемся тексте нет подробного плана трактата. De leg. I, 16 касается только первой книги; из I, 17 мы знаем, что после «законов, по которым должно управляться государство», должны были рассматриваться iura et iussa populorum, в том числе римские iura civilia; но и здесь речь идет о распределении материала внутри каждой отдельной книги, а не между книгами: вторая и сохранившаяся часть третьей книги устроены по схеме: "предисловие - наилучшие законы - их обсуждение", где могут приводиться примеры существовавших в истории какого-либо народа законов (так, II, 28 — пример из афинского законодательства).
Герои диалога - братья Цицероны и Аттик. Тема - наилучшие законы. Под таковыми понимаются соответствующие природе (e. g., De Leg. I, 16-8), но одновременно Цицерон подчеркивает, что они соответствуют наилучшему государственному строю, который был описан в De Re Publica7. Это государственное устройство Рима примерно накануне эпохи Гракхов. De Re Publica и De legibus должны были образовать такую же пару, как диалоги Платона "О государстве" и "О законах"8. Таким образом, Цицерон пытается показать, что исторически сложившееся в Риме законодательство в целом соответствует божественному, заложенному в природе богов и людей закону.
Цицерон также подчеркивает, что его задача - не копаться в подробностях римских установлений, необходимых для тяжбы с соседом, но краткое изложение основных и наиболее важных законов (De Leg. I, 14). При этом предполагается, что разумный человек, зная принцип, лежащий в основе закона, сможет из него сделать вывод для каждого конкретного случая, подпадающего под этот закон - De Legibus претендует на замену нацеленных на практику книг о римском праве, от которых трактат должен был отличаться понятностью и краткостью (De Leg. II, 47). В трактате употребляются термины, относящиеся к политической, а не юридической реальности9; в некоторых местах заметно неточное употребление терминов10 11. Наконец, среди законов Цицерона много моральных предписаний. Все это отделяет De Legibus от юридической литературы и должно учитываться при толковании текста.
Действие De Re Publica помещено в 129 г. до н. э. - условно можно принять, что большинство законов De Legibus будут соответствовать реальным законам, действовавшим к этому году. Очевидно, что они не вполне совпадут с действовавшими во время Цицерона; такие отличия очень важны для понимания того, какие проблемы в устройстве Рима и какие средства их решения видел Цицерон. Однако несколько мест в трактате оговаривают возможность изменений по сравнению со строем, описанным в De Re Publica. Приводим текст:
De Leg. II, 23 [M.] An censes, cum in illis de republica libris persuadere videatur Africanus omnium rerum publicarum nostram veterem illam fuisse optimam, non necesse esse optimae reipublicae leges dare consentaneas?
[Q.] Immo prorsus ita censeo.
[M.] Ergo adeo expectate leges quae genus illud optimum rei publicae contineant; et si quae forte a me hodie rogabuntur quae non sint in nostra re publica nec fuerint tamen erunt fere ^1 in more maiorum, qui tum ut lex valebat.
Марк. Или ты думаешь, что, хотя Сципион, кажется, убеждает, что из всех государственных устройств именно наше старое государство было лучшим, дать законы, согласные с этим наилучшим государством не обязательно?
Квинт. Я-то как раз уверен, что обязательно.
Марк. Итак, тем более ожидайте законов, которые будут содержать в себе тот наилучший вид государства; а если я сегодня и внесу на рассмотрение законы, которых не было и нет в нашем государстве, то будут они почти что <такие, как некогда были> в обычае предков, который тогда имел ту же силу, что и закон.
De Leg. III, 37 [Q.] Quamobrem, quoniam non recognoscimus nunc leges populi Romani sed aut repetimus ereptas aut novas scribimus, non quid hoc populo obtineri possit sed quid optimum sit tibi dicendum puto.
Квинт. Поэтому, так как мы сейчас не пересматриваем законы римского народа, но либо возрождаем старые, либо пишем новые, я думаю, тебе нужно говорить не то, что могло удержаться у этого народа12, но то, что лучше всего.
Именно такие изменения интересовали нас в нашем исследовании.
Мы выбрали три сюжета. Первые два касаются De Leg. III, 6 - предполагаемое возрождение телесных наказаний над римскими гражданами и отмена права провокации на военной службе. Эти вопросы тесно связаны с историей законов о провокации. В значительной степени на упоминаниях Цицерона (De Leg. III, 6; 27) была построена теория Моммзена, признававшая провокацию обязательной частью судебного процесса в Риме13. Таким образом, решение вопросов, связанных с De Leg. III, 6, имеет большое значение для понимания римского права.
Третий выбранный нами сюжет косвенно связан с первыми двумя. В. Кункель14 предполагает, что роль, отведенная Цицероном народному собранию в связи с правом провокации, была существенно важнее той, которую оно играло во время Цицерона - и, вероятно, той, которую оно когда-либо имело в римской истории. Э. Роусон, Э. Джонс, Э. Линтотт заходят еще дальше: Цицерон, по их мнению, считал нужным отдать на рассмотрение в народном собрании уголовные дела, которые со времени Суллы рассматривались специальными комиссиями под председательством претора (т. н. quaestiones perpetuae). Не имея возражений против мнения Кункеля, мы полагаем, что степень идеализации римского прошлого и, в частности, народных собраний, нельзя переоценивать.
Купить