Элегика в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»
|
Введение 4
Глава 1. Элегическое начало 8
1.1 Конститутивные признаки элегии 8
1.1.1 Чувства в элегии. «Смешанные ощущения» 10
1.1.2 Поэтика времени в элегии 14
1.1.3 Пространство в элегии 17
1.1.4 Субъект элегии 18
1.1.5 Адресат элегии 20
1.1.6 Устойчивый стиль элегии 24
1.1.7 Метрический строй элегии 30
1.2 Жанр элегии к 1820-м гг 32
1.3 Концепция В. И. Козлова 35
1.3.1 Жанровые модели элегии 35
1.3.2 Общая доминанта элегий 38
1.3.3 Кризис элегии или ее эволюция? 39
1.4 Выводы 39
Глава 2. Элегика в «Горе от ума» 43
2.1 Герой и его слово в драме 43
2.2 Сюжет 45
2.3 Экспозиция. Игра со временем 46
2.4 Время в комедии 52
2.5 Сон Софьи 54
2.6 Слово Чацкого 64
2.6.1 Монолог «Пускай в Молчалине ум бойкий, гений смелый...» .... 64
2.6.1 Монолог «Ну вот и день прошел, и с ним.» 74
2.7 Репетилов 78
2.8 Ночное объяснение 83
2.9 Отъезд Чацкого 86
2.10 Выводы 90
Заключение 99
Библиография 101
Глава 1. Элегическое начало 8
1.1 Конститутивные признаки элегии 8
1.1.1 Чувства в элегии. «Смешанные ощущения» 10
1.1.2 Поэтика времени в элегии 14
1.1.3 Пространство в элегии 17
1.1.4 Субъект элегии 18
1.1.5 Адресат элегии 20
1.1.6 Устойчивый стиль элегии 24
1.1.7 Метрический строй элегии 30
1.2 Жанр элегии к 1820-м гг 32
1.3 Концепция В. И. Козлова 35
1.3.1 Жанровые модели элегии 35
1.3.2 Общая доминанта элегий 38
1.3.3 Кризис элегии или ее эволюция? 39
1.4 Выводы 39
Глава 2. Элегика в «Горе от ума» 43
2.1 Герой и его слово в драме 43
2.2 Сюжет 45
2.3 Экспозиция. Игра со временем 46
2.4 Время в комедии 52
2.5 Сон Софьи 54
2.6 Слово Чацкого 64
2.6.1 Монолог «Пускай в Молчалине ум бойкий, гений смелый...» .... 64
2.6.1 Монолог «Ну вот и день прошел, и с ним.» 74
2.7 Репетилов 78
2.8 Ночное объяснение 83
2.9 Отъезд Чацкого 86
2.10 Выводы 90
Заключение 99
Библиография 101
Большинство критических и литературоведческих работ, посвященных комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума», направлены на анализ и интерпретацию пьесы в рамках драматического рода литературы. Первой же попыткой посмотреть на этот текст с точки зрения принципов и правил другого рода - лирики - была работа А. С. Кушнера (1972), который обратил внимание на возможность увидеть в драматическом тексте Грибоедова лирическое начало.
Так, Кушнер определяет монолог Чацкого «Ну вот и день прошел...» как лирическое высказывание: «.что это, как не одно из лучших стихотворений в русской лирике?». И призывает: «.перечитайте монологи Чацкого: это законченные стихотворения, годные к печати отдельно, как самостоятельные стихи». Этот же монолог С. А. Фомичев назвал законченной элегией.
Лирические высказывания проявляются не только в речи Чацкого, как отмечает Кушнер. «И среди реплик Софьи встречаются такие, что сделали бы честь любому лирическому стихотворению, например: “И свет и грусть. Как быстры ночи!”».
В «Горе от ума» «еще в драматическом платье, выступила поэтическая лирика, освободившаяся от жанровых ограничений оды, послания, элегии».
К жанровой структуре произведения обращается В. М. Маркович в работе «Комедия в стихах А. С. Грибоедова “Горе от ума”» (1988). Структура пьесы, по убеждению Марковича, заключается в «своеобразном хороводе различных жанровых и родовых форм», каждая из которых не завершена, по убеждению ученого. «Они все не довоплощены. Это позволяет им сосуществовать, не сталкиваясь и не вытесняя друг друга, танцуя некий совместный танец», образуя «гармоническое сочетание». Такими жанровыми и родовыми формами Маркович считает поэму («сценическую» и романтическую), балладу, элегию, сатиру и оду.
О таком взаимодействии жанровых начал писала и Б. А. Кичикова: «Предваряя появление нового русского романа, “Г оре от ума” с “романной” органичностью вбирает в себя окружающие литературно-поэтические жанры, выявляя их полемические свойства и истинно драматическую способность вступать в диалог друг с другом».
В современном литературоведении существует работа, посвященная обнаружению и интерпретации одного из элементов грибоедовского «хоровода различных жанровых и родовых форм» в структуре пьесы «Горе от ума» - это статья С. И. Монахова о балладном начале в комедии. Взаимодействие определенных фабульных элементов пьесы, как считает Монахов, может быть интерпретировано как «обыгрывание писателем расхожих балладных сюжетов». В результате такого сопоставления исследователю представляется, что текст комедии, «играя своими смысловыми возможностями» («The text shows different aspects of its semantic potential»), приводит читателя к новым трактовкам произведения в целом и отдельных его фрагментов, а балладное начало является тем планом в структуре комедии, который придает ей «поразительную смысловую глубину» («some deep meaning»). Например, «любовный треугольник Софья - Молчалин - Чацкий предстает вариацией баллады о женихе-мертвеце» («построение любовной интриги в “Горе от ума” как образное, метафорическое переосмысление баллады Жуковского»), а «бал в доме Фамусова - сатирическим преломлением сюжета о пирующих чудовищах» и мертвецах.
Думается, что не только балладное начало в «Горе от ума» придает комедии «поразительную смысловую глубину» - каждая из названных жанровых форм играет значительную роль в образовании глубинных смыслов грибоедовской пьесы.
Определить местоположение и функционирование одного из упомянутых «недовоплощенных» жанров в структуре комедии - элегического начала (элегики) - и будет целью данной работы.
Термин «элегика» уже давно является частью научного дискурса. В. Шмид в работе «Об эволюции поздней элегии Пушкина» характеризует этим термином творчество поэта 1820-1830-х гг. Несмотря на то, что в это время Пушкин мало пишет «чистых элегий», «зрелый» поэт «насквозь элегичен», замечает Шмид (т. е. в текстах просматриваются как признаки более ранних элегий поэта и его современников, так и элементы этого жанра, модифицированные со временем). Грехнев называет творчество поэта в данный период «зрелым элегическим стилем Пушкина». Для пушкинских текстов позднего периода характерна элегическая модальность - элегика.
Г. А. Токарева пишет, что такие понятия, как «элегический стиль», «элегическая тематика» и даже «элегические жанры» вводятся теорией жанров в литературоведческий обиход (примером такой
«перепрофилизации», с точки зрения исследователя, является термин «сатира», который из названия жанра «превращается в определение пафоса или типа оценочного смеха»).
Материалом для данного исследования служат различные редакции комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» (ранняя редакция, т. н. «Музейный автограф», Жандровский список и Булгаринский, принятый как основной и авторитетный вариант пьесы), а также элегии русских поэтов 1790-1840-х гг. (В. А. Жуковского, А. И. Тургенева, К. Н. Батюшкова, Н. И. Гнедича, В. Ф. Раевского, М. В. Милонова, Н. Ф. Остолопова, П. А. Вяземского, В. К. Кюхельбекера, Е. А. Баратынского, А. С. Пушкина, В. И. Туманского, В. Н. Олина, А. А. Крылова, А. А. Дельвига, М. Н. Муравьева, К. Ф. Рылеева, М. Ю. Лермонтова, Н. М. Языкова, Н. П. Огарева).
Методологической основой данной работы является поэтологический анализ.
Актуальность работы обусловлена отсутствием в науке исследования, представляющего структуру комедии «Горе от ума» как органичное сосуществование разнородных жанровых начал, в т. ч. элегики, и подробный анализ данного начала.
В первой главе представлен обзор конститутивных признаков элегии и их трансформаций в истории русской литературы с опорой на научные и критические работы, посвященные рассматриваемому жанру, его положению в жанровой системе лирики первой половины XIX в.; также дано смысловое наполнение термина «элегика». Во второй главе предпринята попытка проанализировать отдельные реплики действующих лиц «Горя от ума» как высказывания, в которых проявляется элегика. Некоторые композиционные элементы грибоедовской комедии сопоставляются с построением элегических текстов. Рассматривается функционирование элегики в грибоедовской комедии. В заключении подведены итоги данной работы, отмечены возможные пути ее продолжения.
Так, Кушнер определяет монолог Чацкого «Ну вот и день прошел...» как лирическое высказывание: «.что это, как не одно из лучших стихотворений в русской лирике?». И призывает: «.перечитайте монологи Чацкого: это законченные стихотворения, годные к печати отдельно, как самостоятельные стихи». Этот же монолог С. А. Фомичев назвал законченной элегией.
Лирические высказывания проявляются не только в речи Чацкого, как отмечает Кушнер. «И среди реплик Софьи встречаются такие, что сделали бы честь любому лирическому стихотворению, например: “И свет и грусть. Как быстры ночи!”».
В «Горе от ума» «еще в драматическом платье, выступила поэтическая лирика, освободившаяся от жанровых ограничений оды, послания, элегии».
К жанровой структуре произведения обращается В. М. Маркович в работе «Комедия в стихах А. С. Грибоедова “Горе от ума”» (1988). Структура пьесы, по убеждению Марковича, заключается в «своеобразном хороводе различных жанровых и родовых форм», каждая из которых не завершена, по убеждению ученого. «Они все не довоплощены. Это позволяет им сосуществовать, не сталкиваясь и не вытесняя друг друга, танцуя некий совместный танец», образуя «гармоническое сочетание». Такими жанровыми и родовыми формами Маркович считает поэму («сценическую» и романтическую), балладу, элегию, сатиру и оду.
О таком взаимодействии жанровых начал писала и Б. А. Кичикова: «Предваряя появление нового русского романа, “Г оре от ума” с “романной” органичностью вбирает в себя окружающие литературно-поэтические жанры, выявляя их полемические свойства и истинно драматическую способность вступать в диалог друг с другом».
В современном литературоведении существует работа, посвященная обнаружению и интерпретации одного из элементов грибоедовского «хоровода различных жанровых и родовых форм» в структуре пьесы «Горе от ума» - это статья С. И. Монахова о балладном начале в комедии. Взаимодействие определенных фабульных элементов пьесы, как считает Монахов, может быть интерпретировано как «обыгрывание писателем расхожих балладных сюжетов». В результате такого сопоставления исследователю представляется, что текст комедии, «играя своими смысловыми возможностями» («The text shows different aspects of its semantic potential»), приводит читателя к новым трактовкам произведения в целом и отдельных его фрагментов, а балладное начало является тем планом в структуре комедии, который придает ей «поразительную смысловую глубину» («some deep meaning»). Например, «любовный треугольник Софья - Молчалин - Чацкий предстает вариацией баллады о женихе-мертвеце» («построение любовной интриги в “Горе от ума” как образное, метафорическое переосмысление баллады Жуковского»), а «бал в доме Фамусова - сатирическим преломлением сюжета о пирующих чудовищах» и мертвецах.
Думается, что не только балладное начало в «Горе от ума» придает комедии «поразительную смысловую глубину» - каждая из названных жанровых форм играет значительную роль в образовании глубинных смыслов грибоедовской пьесы.
Определить местоположение и функционирование одного из упомянутых «недовоплощенных» жанров в структуре комедии - элегического начала (элегики) - и будет целью данной работы.
Термин «элегика» уже давно является частью научного дискурса. В. Шмид в работе «Об эволюции поздней элегии Пушкина» характеризует этим термином творчество поэта 1820-1830-х гг. Несмотря на то, что в это время Пушкин мало пишет «чистых элегий», «зрелый» поэт «насквозь элегичен», замечает Шмид (т. е. в текстах просматриваются как признаки более ранних элегий поэта и его современников, так и элементы этого жанра, модифицированные со временем). Грехнев называет творчество поэта в данный период «зрелым элегическим стилем Пушкина». Для пушкинских текстов позднего периода характерна элегическая модальность - элегика.
Г. А. Токарева пишет, что такие понятия, как «элегический стиль», «элегическая тематика» и даже «элегические жанры» вводятся теорией жанров в литературоведческий обиход (примером такой
«перепрофилизации», с точки зрения исследователя, является термин «сатира», который из названия жанра «превращается в определение пафоса или типа оценочного смеха»).
Материалом для данного исследования служат различные редакции комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» (ранняя редакция, т. н. «Музейный автограф», Жандровский список и Булгаринский, принятый как основной и авторитетный вариант пьесы), а также элегии русских поэтов 1790-1840-х гг. (В. А. Жуковского, А. И. Тургенева, К. Н. Батюшкова, Н. И. Гнедича, В. Ф. Раевского, М. В. Милонова, Н. Ф. Остолопова, П. А. Вяземского, В. К. Кюхельбекера, Е. А. Баратынского, А. С. Пушкина, В. И. Туманского, В. Н. Олина, А. А. Крылова, А. А. Дельвига, М. Н. Муравьева, К. Ф. Рылеева, М. Ю. Лермонтова, Н. М. Языкова, Н. П. Огарева).
Методологической основой данной работы является поэтологический анализ.
Актуальность работы обусловлена отсутствием в науке исследования, представляющего структуру комедии «Горе от ума» как органичное сосуществование разнородных жанровых начал, в т. ч. элегики, и подробный анализ данного начала.
В первой главе представлен обзор конститутивных признаков элегии и их трансформаций в истории русской литературы с опорой на научные и критические работы, посвященные рассматриваемому жанру, его положению в жанровой системе лирики первой половины XIX в.; также дано смысловое наполнение термина «элегика». Во второй главе предпринята попытка проанализировать отдельные реплики действующих лиц «Горя от ума» как высказывания, в которых проявляется элегика. Некоторые композиционные элементы грибоедовской комедии сопоставляются с построением элегических текстов. Рассматривается функционирование элегики в грибоедовской комедии. В заключении подведены итоги данной работы, отмечены возможные пути ее продолжения.
Как мы показали во второй главе, вместе с элегикой в драму проникают мотивы, принципы и приемы другого рода литературы (лирики). А элегика, модифицируя традиционные элементы драмы, нарушает их привычное функционирование. Измененным, новаторским оказывается обращение к событиям, которые предстают перед читателем. Перед нами разворачиваются не только внешние события - нам открывается и внутренний мир героя, его интимные переживания. На такие переживания нацелена, в первую очередь, лирика, фокусируясь как на конкретной личности, так и на обращенности говорящего к другому сознанию. Такое жанрово-родовое заимствование оказывается возможным именно в комедии в стихах, которая отходит от строгих принципов драмы и тем самым дает драматургу огромную свободу. Благодаря этой свободе Грибоедов мог проявить неожиданный поэтический талант. Маркович определял монолог Чацкого на балу в доме Фамусова («Ну вот и день прошел, и с ним...») как «лирическое стихотворение, <...> которое мог бы написать поэт середины XIX века - Огарев, например». Грибоедов писал лирику, но эта лирика - «в духе шаблонов» первой четверти XIX в., «в духе шаблонов устойчивых стилей». Всего за два-три года, как полагает Б. А. Кичикова, с «головокружительной быстротой» происходит созревание поэтического таланта Грибоедова», «развитие и изменение его литературной позиции»: за «едкой пародией на “унылую” сентиментальную элегию в ранней редакции пьесы (“В саду была...”)» следует «подлинно лирический шедевр» - элегичное объяснение Чацкого.
Элегика в «Горе от ума», как полагал В. М. Маркович, «так тесно связана с судьбами русской элегической поэзии, вступавшей тогда в пору расцвета, что содержит в себе и тенденцию развития жанра: в диалектике сложного чувства, движущей признанием героя, предугадывается, например, знаменитое:
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим».
В 1830-е гг. в русской лирике только зарождалась тенденция синтеза разных жанров и родов литературы. В конце десятилетия Лермонтов введет в русскую поэзию жанр стихотворения, который охватит всю лирическую систему, до этого времени дифференцированную на определенные жанры. Внежанровое стихотворение отменяет строгие границы тех или иных жанров (идиллия, ода, послание, элегия и т. д.), вбирая в себя элементы каждого из них. Позже в лирике вместе с нарушением стихотворного ритма, синтаксиса, фразеологии и т. п. будет намечаться тенденция к прозаизации, которая станет активным процессом для русской литературы середины XIX в.
Если данные процессы соотнести с грибоедовским текстом, создававшимся с 1822 по 1824 гг., то «Горе от ума» должно быть воспринято как произведение, которое является своего рода прорывом, предвестником тех явлений и преобразований в литературе, которые произойдут спустя десятилетия.
Ю. Н. Тынянов писал, что элегическая лирика стала для Пушкина «как бы средством овладения действительностью в ее конкретных чертах и первым, главным путем к эпосу и драме». Думается, что творческий путь Грибоедова осуществлялся в противоположном направлении: драма
позволила автору перейти к лирической модальности. Но этот переход был осуществлен только в рамках стихотворной комедии «Горе от ума».
Более полное описание такого прорыва в литературе возможно при обращении к другим жанровым началам: идиллии, сатире, оде (лирика), басне, роману, поэме (эпос), анекдоту и сплетне (фольклор) - сочетание которых образует гармоническое единство произведения. Описание и анализ этих жанровых форм может стать продолжением данной работы. Предполагается, что итоговая объемная и многоуровневая картина «хоровода недовоплощенных жанров» позволит обнаружить новые смысловые возможности комедии.
Элегика в «Горе от ума», как полагал В. М. Маркович, «так тесно связана с судьбами русской элегической поэзии, вступавшей тогда в пору расцвета, что содержит в себе и тенденцию развития жанра: в диалектике сложного чувства, движущей признанием героя, предугадывается, например, знаменитое:
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим».
В 1830-е гг. в русской лирике только зарождалась тенденция синтеза разных жанров и родов литературы. В конце десятилетия Лермонтов введет в русскую поэзию жанр стихотворения, который охватит всю лирическую систему, до этого времени дифференцированную на определенные жанры. Внежанровое стихотворение отменяет строгие границы тех или иных жанров (идиллия, ода, послание, элегия и т. д.), вбирая в себя элементы каждого из них. Позже в лирике вместе с нарушением стихотворного ритма, синтаксиса, фразеологии и т. п. будет намечаться тенденция к прозаизации, которая станет активным процессом для русской литературы середины XIX в.
Если данные процессы соотнести с грибоедовским текстом, создававшимся с 1822 по 1824 гг., то «Горе от ума» должно быть воспринято как произведение, которое является своего рода прорывом, предвестником тех явлений и преобразований в литературе, которые произойдут спустя десятилетия.
Ю. Н. Тынянов писал, что элегическая лирика стала для Пушкина «как бы средством овладения действительностью в ее конкретных чертах и первым, главным путем к эпосу и драме». Думается, что творческий путь Грибоедова осуществлялся в противоположном направлении: драма
позволила автору перейти к лирической модальности. Но этот переход был осуществлен только в рамках стихотворной комедии «Горе от ума».
Более полное описание такого прорыва в литературе возможно при обращении к другим жанровым началам: идиллии, сатире, оде (лирика), басне, роману, поэме (эпос), анекдоту и сплетне (фольклор) - сочетание которых образует гармоническое единство произведения. Описание и анализ этих жанровых форм может стать продолжением данной работы. Предполагается, что итоговая объемная и многоуровневая картина «хоровода недовоплощенных жанров» позволит обнаружить новые смысловые возможности комедии.
Содержание бакалаврской работы – Элегика в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»
Содержание бакалаврской работы – Элегика в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»