Введение 3
Глава 1. Смех в культуре и языке. Лексико-семантическое поле как единица описания лексики 7
1.1. Явление смеха в культуре и его отражение в языке 7
1.2. Лексико-семантическое поле как метод исследования лексики в синхронии и диахронии 15
1.3. Понятие «лексико-семантическая группа» в лингвистической литературе 22
1.4. Изменение лексического состава языка. Семантические сдвиги внутри значения слова 27
Глава 2. Состав и структура лексико-семантического поля «Смех» в древнерусском языке 34
Глава 3. Семантика и функционирование единиц лексико-семантического поля «Смех» в древнерусском языке 51
3.1. Лексико-семантическая группа существительных-наименований смеха 52
3.2. Лексико-семантическая группа существительных-наименований улыбки 56
3.3. Лексико-семантическая группа существительных, называющих отношение к кому-, чему-л. с издевательством, насмешкой 57
3.4. Лексико-семантическая группа существительных-наименований лиц по поведению 61
3.5. Лексико-семантическая группа существительных, обозначающих шутку 65
3.6. Лексико-семантическая группа существительных-наименований веселого состояния, времяпрепровождения 66
3.7. Лексико-семантическая группа глаголов смеха 69
3.8. Лексико-семантическая группа глаголов улыбки 73
3.9. Лексико-семантическая группа глаголов, обозначающих отношение к кому-, чему-л. с насмешкой, издевательством 76
3.10. Выводы 81
Заключение 84
Словари 88
Литература 89
Приложение 95
Смех как отличительная эмоция человека, как определенное поведение и как отдельная философская проблема давно изучается в разных аспектах многими исследователями. Собственно русской смеховой культуре также посвящено немалое количество работ, отличающихся между собой ракурсами исследования, степенью проработки материала, центральной проблемой и т. п. Глубокому изучению смехового мира именно Древней Руси положила начало работа Д. С. Лихачева1 2, которая в дальнейшем во многом дополнялась и расширялась и вслед за которой появилось большое число других не менее любопытных исследований.
Однако при всех заметных отличиях в работах такого типа можно выделить один общий момент: собственно материалом, основой, на которой строятся анализ, размышления, обобщения и происходит постановка вопросов, всегда являются некие общие места в сюжетах тех или иных древних текстов, которые и провоцируют читателей, зрителей, окружение на смеховую реакцию, подразумевают ответное поведение, включающее смех как основную составляющую.
Так, «смеховыми» становятся тексты, основанные на иронии или сатире 2, устоявшиеся и повторяющиеся (и поэтому смешные) сюжетные узлы, определенные ритуалы, сопровождаемые смехом и весельем, призванные отвлечь людей от реальности, направленные, по мнению исследователей, на символическое «преодоление земного мира, смерти»3, связанные с идеей обновления и очищения, (например, масленичные гуляния или святочное ряженье) и т. д. Безусловно, это огромнейший пласт древнерусской культуры, важность которого нельзя отрицать.
Однако думается, что важна и собственно лингвистическая сторона анализа, ведь практически все, что мы знаем о древнерусской культуре, в том числе и смеховой, основывается на материале только письменных источников. Поэтому кажется невозможным также не учитывать собственно те лексемы, которые в разной степени концентрируют в себе базовый семантический (в нашем случае — смеховой) компонент. Представляется важным рассмотрение функционирования в памятниках лексических единиц со значением смеха и улыбки, а также ряда других лексем, содержащих в себе семы, связанные со смехом.
Следует отметить, что материалом исследования будут являться памятники древнерусского периода (XI—XIV вв.), так как в разножанровых произведениях этого времени семантика лексем носит наиболее широкий и обобщенный характер, смысл древнерусских слов является, по словам В. В. Колесова наиболее «синкретичным и емким»4, что представляет большой интерес для исследования лексики древнего периода, в то время как в более поздних текстах значение постепенно конкретизируется, сменяется «более точными и строгими наименованиями»5. Кроме того, представляется логичным, что именно с текстов XI—XIV вв. стоит начать рассмотрение лингвистической стороны смеховой культуры Древней Руси.
В данной работе единицей описания служит лексико-семантическое поле (далее — ЛСП), так как изучение лексических единиц как элементов системы языка является важным аспектом исследования лексики вообще, в том числе и ее истории, и также, что важно, «обусловливает раскрытие глубинных структур семантики»6. Используя в работе термин «лексико-семантическое поле», мы вслед за Л. А. Новиковым будем понимать под ним «множество языковых единиц, объединенных общим (инвариантным) значением»7, а лексико-семантическую группу (далее — ЛСГ) как «относительно замкнутый ряд лексических единиц одной и той же части речи, объединенных общей семой, а именно архисемой более конкретного содержания и классификационно более низкого порядка, чем архисема поля»8.
Целью работы является комплексный анализ и характеристика функционирования лексико-семантического поля «Смех» в текстах древнерусского периода, описание употребления лексем, принадлежащих основным ЛСГ, включая этимологию, синтаксические и морфологические характеристики, а также стилистический компонент.
Достижение цели предполагает решение следующих задач:
• изучение теоретического материала, касающегося явления смеха и смеховой культуры вообще, понятия ЛСГ и методов ее исследования, а также основных процессов, повлиявших на развитие лексики в XI—XIV вв.;
• определение состава и объема лексико-семантического поля смеха в русском языке на основании данных словарей древнерусского языка;
• составление и анализ словообразовательных гнезд основных лексем, входящих в лексико-семантическое поле «Смех»;
• выделение фрагментов памятников, маркированных лексемами, принадлежащими ЛСП «Смех»;
• описание семантической структуры лексем, входящих в основные лексико-семантические группы, выявление наиболее частотных и типичных случаев употребления этих лексем в текстах;
• анализ внутренних изменений и проведение обобщений, касающихся особенностей функционирования основных лексических единиц, лексико-семантических групп и лексико-семантического поля в целом.
Источниками примеров употребления лексических единиц, извлекаемых методом сплошной выборки, являются авторитетные издания памятников, а также следующие электронные ресурсы:
1. Библиотека литературы Древней Руси Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН9 (далее — БЛДР) ;
2. Рукописные памятники Древней Руси10 (далее — Рукописные памятники);
3. Национальный корпус русского языка11 (далее — НКРЯ).
Научная новизна работы состоит в исследовании собственно лингвистической стороны древнерусской смеховой культуры, что способствует более ясному осознанию закономерностей развития такого сложного и неоднозначного явления, как смех вообще, так как внутриязыковые процессы всегда так или иначе коррелируют с культурным контекстом.
Решение указанных выше задач предполагает использование нескольких методов исследования. Прежде всего, в работе используется описательный метод, подразумевающий выделение единиц описания и их характеристик, дальнейшее обобщение и классификацию материала, метод сплошной (из словаря) и частичной (из текстов) выборки. Кроме того, при анализе семантических особенностей лексем использовались метод компонентного анализа и метод семантического поля. При необходимости также применялись элементы словообразовательного анализа и стилистической характеристики.
Работа содержит введение, в котором определяются цели и задачи исследования, теоретическую главу, посвященную основным понятиям, используемым в работе, и научным проблемам, связанным с ними, две исследовательские главы, где определяется состав и структура ЛСП «Смех», проводится анализ языкового материала, рассматривается характер функционирования выбранных ЛСГ в памятниках, а также заключение, содержащее выводы и обобщения.
Итак, в ходе работы был изучен и освещен теоретический материал, посвященный явлению смеха в культуре и языке, а также основным понятиям, используемым в работе, и научным проблемам, связанным с ними. Кроме того, нами был определен состав и объем лексико-семантического поля смеха в древнерусском языке, предложена классификация единиц поля с точки зрения составляющих поле более мелких словарных объединений (лексико-семантических групп), а также их принадлежности к ядру и периферии.
В работе были рассмотрены деривационные связи основных лексем, составляющих ЛСП «Смех», составлены и проанализированы их словообразовательные гнезда, даны этимологические и морфологические характеристики лексических единиц. Также был выполнен анализ основных фрагментов памятников XI—XIV вв., маркированных лексемами, входящими в наиболее частотные ЛСГ, включая стилистическую характеристику, а также лексическую и синтаксическую сочетаемость слов.
В ходе исследования удалось прийти к следующим выводам:
Лексико-семантическое поле смеха является одним из важных фрагментов древнерусского языка и культуры, отражает особенности мировидения, связанные прежде всего с христианизированной культурой Древней Руси. Так, практически все лексемы, принадлежащие ЛСП «Смех» (как ядерные, так и периферийные) имеют функциональную закрепленность: характерной сферой их употребления является учительная литература или фрагменты дидактической направленности, где смех и его проявления осуждаются как неприемлемое для религиозного человека поведение. Исключением можно считать центральный глагол смъятися (и его глагольные дериваты), который может употребляться при описании реакции действующего лица на что-либо без отрицательных коннотаций.
Лексико-семантическое поле смеха, в силу размытости семантики составляющих его лексем, а также нечеткости внешних границ, имеет ряд пересечений с рядом смежных ЛСП древнерусского языка: полем эмоций, игры, межличностных отношений, поведения и т. д., специфика которых сохраняется и на уровне лексики и ее системных связей в ЛСП смеха.
Своеобразие системных отношений лексем, составляющих ЛСП «Смех», определяется рядом специфических особенностей, среди которых стоит отметить наличие большого количества параллельных форм, семантически тождественных друг другу: ср. веселитися и веселоватися, глумьникъ и глумьцъ,, посмихатися и посмияватися и т. д. Стоит подчеркнуть, что вариантность чаще всего обусловлена процессами префиксации и суффиксации, при этом в лексикографических источниках зафиксированы фонетические и орфографические варианты слов.
Кроме того, необходимо отметить диффузность и синкретизм значения слова в древнерусском языке, что затрудняет четкое различение отдельных ЛСВ слова и в сочетании с системной вариативностью приводит к функциональной дублетности. Можно предположить, что отсутствие семантического многообразия лексических единиц, составляющих ЛСП «Смех», и обусловливает потребность в многоморфемных дериватах.
Большинство словообразовательных гнезд, включающих основные единицы ЛСП, отличается частеречной насыщенностью, однако большую часть пространства СГ занимает глагол, так как слова именно этой части речи являются носителями семантики процессуальности, динамичности — основными категориями, определяющими явление смеха и связанных с ним действий в древнерусских текстах. Самыми объемными и разнообразными СГ с точки зрения составляющих их единиц являются СГ с вершинами смъятися (37 лексем), игра (15 лексем), веселыи (13 лексем), что может говорить о высокой значимости данных сфер для древнерусской культуры и позволяет отнести соответствующие им ЛСГ к ядру и ближней периферии ЛСП «Смех».
При общем внешнем разнообразии лексем стоит отметить практически полное отсутствие дифференциальных сем у единиц собственно внутри выделенных ЛСГ, что не позволяет представить группы в виде градационных рядов, выявить тонкие смысловые оттенки, различающие анализируемые лексемы. Данный факт, как уже было отмечено, связан с диффузной семантикой слова в древнерусском языке, варьирующейся в достаточно широких пределах и отчасти обусловливающей возможность построения объемных, многокомпонентных синонимических рядов с этими лексемами.
С точки зрения различных семантических блоков, составляющих ЛСП смеха, стоит отметить превалирующее число лексем, связанных с насмешкой (ср. хотя бы существенную долю подобных значений в СГ с вершиной смъятися, а также наибольшее количество слов в ЛСГ глаголов, обозначающих насмешку, по сравнению с остальными ЛСГ), что указывает на релевантность данной сферы для смеховой культуры Древней Руси: через насмешку реализуется категория оценки, эксплицируется набор значимых для древнерусского человека ценностей и моделей поведения. Следует, однако, иметь в виду ощутимую семантическую отдаленность значений подобных лексем от собственно смеховых и их отнесенность к дальней периферии ЛСП.
В результате проведенного исследования можно предположить, что национальная специфика ЛСП смеха проявляется а) на парадигматическом уровне, что находит выражение в довольно большом количестве ЛСГ, синонимических рядов (так, синонимический ряд с доминантой насмъхатися насчитывает 30 лексем); б) на синтагматическом уровне: анализ фрагментов, содержащих сущ. смтъхъ, позволил выявить типичные случаи употребления этой лексемы в качестве осуждаемого поведения, его маркированность отрицательными коннотациями и сочетание с прил. лихои, непохвальныи, неудрьжимыи и т. д.; в) деривации: наличие объемных словообразовательных гнезд и высокая словообразовательная активность основных лексем указывает на большую значимость рассмотренного семантического пласта для древнерусского языка и в целом для культуры Древней Руси.
Что касается развития значения и употребления основных глаголов в текстах старорусского периода (XV—XVII вв.), то можно сделать следующие выводы: а) в отношении глагола смъятися прослеживается превалирующее число употреблений в значении ‘насмехаться’, меньшее количество контекстов, описывающих чью-либо реакцию, и совсем редкое употребление этого глагола во фрагментах дидактической направленности. В текстах старорусского периода наблюдаются новые варианты синтаксической сочетаемости глагола (с мест. п.), а также уменьшение вариативности префиксов; б) в отношении глагола улыскатися прослеживается тенденция к снижению частоты употреблений, а в целом для глаголов улыбки по сравнению с древнерусским периодом не отмечается качественных преобразований в семантической структуре лексем; в) глагол грохотатися не претерпевает изменений в семантической структуре, в текстах XV—XVII вв. фиксируется реже. По сравнению с древнерусским периодом меняется характер памятников, включающих данный глагол: это только непереводные тексты; г) в отношении глагола ругатися можно говорить о преобладающем числа употреблений в значении ‘бранить’, кроме того, в старорусский период отмечается единственный случай употребления лексемы ругатися с вин. п.; д) наконец, лексема глумитися в текстах XV—XVII вв. по сравнению с древнерусским периодом не претерпевает существенных семантических преобразований, однако можно говорить о постепенном нарастании количества ее употреблений в старорусских памятниках в значении ‘насмехаться, издеваться’.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
