ТРАГЕДИЙНАЯ ПРИРОДА ДРАМ ЛЕОНИДА АНДРЕЕВА И ФУНКЦИИ СИМВОЛИЗАЦИИ
|
ВВЕДЕНИЕ.....................................................................................3
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПРОБЛЕМЫ ЭСТЕТИКИ ДРАМ Л. АНДРЕЕВА В
КОНТЕКСТЕ ИСКАНИЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ КОНЦА XIX-
НАЧАЛА XX ВЕКА........................................................................10
1.1. Кризис сознания и русская литература конца XIX – начала XX вв...10
1.2. Истоки трагического мироощущения Л. Андреева и его концепция
пантрагизма...................................................................................22
1.3. Андреевская драматургия нового типа и проблема панпсихизма как
основа трагического........................................................................37
ГЛАВА ВТОРАЯ. ПОЭТИКА И ФУНКЦИИ СИМВОЛИЧЕСКИХ
ОБРАЗОВ В ДРАМАХ Л. АНДРЕЕВА.......................................... ...51
2.1. Идейно-концептуальные построения в драмах Л.Н. Андреева как
основа символизации.....................................................................51
2.2. Проблема авторского символизма и экспериментальный характер
драматургии Л. Андреева...............................................................59
2.3. Поэтика символа и функции символизации в пьесах «Черные маски»,
«Анатэма», «Океан»......................................................................64
ЗАКЛЮЧЕНИЕ...........................................................................85
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ............................................................89
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПРОБЛЕМЫ ЭСТЕТИКИ ДРАМ Л. АНДРЕЕВА В
КОНТЕКСТЕ ИСКАНИЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ КОНЦА XIX-
НАЧАЛА XX ВЕКА........................................................................10
1.1. Кризис сознания и русская литература конца XIX – начала XX вв...10
1.2. Истоки трагического мироощущения Л. Андреева и его концепция
пантрагизма...................................................................................22
1.3. Андреевская драматургия нового типа и проблема панпсихизма как
основа трагического........................................................................37
ГЛАВА ВТОРАЯ. ПОЭТИКА И ФУНКЦИИ СИМВОЛИЧЕСКИХ
ОБРАЗОВ В ДРАМАХ Л. АНДРЕЕВА.......................................... ...51
2.1. Идейно-концептуальные построения в драмах Л.Н. Андреева как
основа символизации.....................................................................51
2.2. Проблема авторского символизма и экспериментальный характер
драматургии Л. Андреева...............................................................59
2.3. Поэтика символа и функции символизации в пьесах «Черные маски»,
«Анатэма», «Океан»......................................................................64
ЗАКЛЮЧЕНИЕ...........................................................................85
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ............................................................89
Леонид Андреев был яркой и очень заметной фигурой даже среди таких
звезд первой величины «Серебряного века» русской литературы, как
А. Блок, А. Белый, Д. Мережковский, Ф. Сологуб, И. Бунин и М. Горький.
Современники свидетельствовали, что «ни одно произведение его не выходило
из печати, не ставилось на сцене без того, чтобы не возникли споры, чтобы
одни не восхищались, другие не негодовали» 1 . При этом одни считали его
«виртуозом околесицы» (Ю. Айхенвальд), а другие же называли «Иваном
Карамазовым русской литературы» (В. Львов-Рогачевский). Андреев задевал за
живое, не оставляя равнодушными критиков и марксистской, социологической
ориентации (В. Воровского, П. Когана, А. Луначарского, В. Фриче), и
литераторов религиозно-философского толка (Д. Мережковского, А. Крайнего
(З. Гиппиус), В. Розанова, Д. Философова, В. Брюсова, А. Белого и др.).
Интеллектуальным фундаментом творчества Леонида Андреева стали
философские идеи Ф. Достоевского, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, Э. Гартмана,
С. Кьеркегора и др. 2 Особый интерес представляют переклички творческих
поисков Андреева с идеями современных ему русских экзистенциалистов
Н. Бердяева и Л. Шестова, философские концепции которых складывались
параллельно со становлением творчества писателя 3 . Под их влиянием
мировоззрение Андреева испытало сильное воздействие народнических идей.
Знакомство с философскими трудами немецких мыслителей и прежде всего
А. Шопенгауэра и Ф. Ницше обусловило становление трагического
миросозерцания Л. Андреева, в котором преобладало представление о мировой
дисгармонии и героическом долге личности выстоять перед лицом жестокости существования4.
На фоне литературной эпохи рубежа ХIХ – ХХ веков, демонстрирующей
разнообразие художественных поисков и самоидентификаций, эстетическая
позиция Леонида Андреева выделяется принципиальной
непоследовательностью: почти декларативное безразличие писателя к
«оболочке» своих произведений сочеталось с высоким градусом эстетической
рефлексии и постоянными творческими новациями как в прозе, так и в
драматургии. Столь противоречивая позиция не могла не сказаться на судьбе
писателя в современной ему критике и в историко-литературной перспективе.
Современники указывали на метафизически-трагический характер его
драм. «Та литературная группа, среди которой он случайно оказался в начале
своего писательского поприща – Бунин, Вересаев, Чириков, Телешов, Гусев-
Оренбургский, Серафимович – была внутренне чужда Леониду Андрееву. То
были бытописатели, волнуемые вопросами реальной действительности, а он
среди них был единственный трагик, и весь его экстатический, эффектный,
чисто театральный талант, влекущийся к грандиозным, преувеличенным
формам, был лучше всего приспособлен для метафизико-трагических тем», -
писал К. Чуковский5.
Категория трагического нами понимается в аспекте философии и
эстетики катарсиса как понятия «Поэтики» Аристотеля и в связи с
философским обоснованием этого явления.6 В. Румянцев в своей работе «Конец
трагического сознания» пишет, что если античная трагедия стала началом
открытия сознания человека в мире противоречий как позиции «свидетеля» и
«судьи», то «объективизация трансцендентной позиции разума предполагает в
качестве своего условия отделение мысли от ее выражения, —
отделение выражаемого от выражения»7, то есть поиск способов выражения
трагического. «Дальнейшие мои рассуждения, - пишет исследователь, - будут
развивать тезис, что трансцендентная позиция мысли конституирует трагедию,
а отсутствие внемирной позиции мысли в современной культуре является хотя
и не единственным, но самым ярким показателем завершения трагического
сознания. Но это такое завершение, которое, в свою очередь, есть новое начало,
поскольку трагедия передает свою функцию перманентного открытия сознания
(притом, конечно, с течением времени и данная функция существенно
модифицировалась, и сознание европейского человека уже другое) иной инстанции»8.
Трагический катарсис у Л. Андреева нами понимается как объективация
иррационального сознания через метафизические символические образы. Это
убеждение является гипотезой нашей работы.
Материалом исследования стали драматические и прозаические
произведения Л. Н. Андреева, его статьи и письма. В качестве
текстологической базы выступает Собрание сочинений писателя в шести томах
(1990 - 1996) 9 , двухтомник Драматические произведения (1989) 10 , в ряде
случаев представивших андреевский текст наиболее полно, с восстановлением
цензурных изъятий. Используются и отдельные тома из Полного собрания соч.
и писем Л. Андреева в 23 т. (М., 2012).
Предметом исследования является трагизм и символизм в
драматических произведениях Л.Андреева, их функции и природа этих
художественных приемов.
Актуальность данной работы обусловлена тем, что трагедийная
природа творчества Леонида Андреева недостаточно исследована на данный
момент. Также функция символизма и его пригорода в произведениях автора не
были достаточно изучены. К настоящему времени «символизм Андреева» как
уникальный стиль автора нуждается в осмыслении и комплексном исследовании.
Объектом исследования является драматургия Л. Андреева и прежде
всего его пьесы трагического и символического характера («Жизнь человека»,
«Черные маски», «Анатэма», «Океан» и другие) в контексте русского
театрального искусства и театрально-критической мысли 1908 -1910-х гг. годов.
Эти пьесы выделены в особый ряд, так как именно они являются примерами
радикальных художественных экспериментов в области театрального
воплощения экстремального психологического состояния человека и связаны с
концепцией писателя о панпсихическом театре. Они основаны на особом,
присущем Л. Андрееву типе трагизма, тяготеющему к страху и ужасу как
основе существования человека. В аспекте авторского символизма они мало
изучены, исследуется главным образом концептуальная основа произведений11.
Основу методологии составляет комплексный подход, выработанный на
основе сравнительно-типологического, культурно-исторического,
аналитического и семиотического методов, а также принципов семантического
и философского анализа символа, намеченных в трудах А.Ф. Лосева,
С.С. Аверинцева, Ю.М. Лотмана и других исследователей. Учитывается также
философия символа, разработанная русскими символистами Д. Мережковским,
В. Брюсовым, Вяч. Ивановым, А. Белым и другими.
Гипотеза основана на понимании динамики трансформации знака в
символ, который, как пишет А.Ф. Лосев, «в какой-то мере является символом
или зародышем символа и что всякий символ, по крайней мере в некоторой
степени, тоже является знаком или развитым знаком». 12 В связи с этим он
указывает: «Всякий знак, всякое обозначенное и всякий акт обозначения
возможен только как область чистого смысла, освобожденная от всякой
материи и какой бы то ни было субстанции».13
С.С. Аверинцев считает, что «переходя в символ, образ становится
“прозрачным”, смысл “просвечивает” сквозь него, будучи дан как смысловая
глубина, смысловая перспектива, требующая нелегкого “вхождения” в
себя». 14 Это определяет многозначную природу трагического в драматургии
Л. Андреева, так как, по мысли Ю.М. Лотмана, символ, выражающий
иррациональную природу сознания, является знаковым выражением «высшей и
абсолютной незнаковой сущности».15
Новизна исследования заключается в том, что намеченная нами
проблема природы трагизма и функций символизации в драмах Л. Андреева не
была отдельно исследована ранее.
Практическое значение работы заключается в том, что материалы
исследования могут быть востребованы при уточнении закономерностей
развития русской литературы, при разработке спецкурсов для филологических специальностей.
Разработка намеченных нами проблем может способствовать
формированию новых подходов в осмыслениидраматическихпроизведенийЛ.
Андреева Она также позволяет дополнить существующее видение российской
драматургии и театра данного периода. Этим обуславливается и теоретическая
значимость исследования.
Практическое значение работы заключается в том, что материалы
исследования могут быть востребованы при уточнении функций и
особенностей символизма в творчестве Л. Андреева, природы происхождения
трагизма в его драмах и вообще в произведениях российских драматургов.
Данная работа может быть полезна для студентов филологических
специальностей, как пример изучения функций символических образов для
воплощения трагического сознания.
Следовательно, в центре нашего внимания будет анализ трагизма и его
специфики в драмах Леонида Андреева, а также функции и особенности
символизации в его произведениях, выбранных для анализа. Кроме того,
анализируя произведения, относящиеся к переходному этапу реализации
модели панпсихологической драмы, которую хотел воплотить Андреев, можно
понять процесс развития пьесы Андреева.
Цель исследования – раскрыть содержание «театра панпсихизма» на уровнях эстетической концепции, драматургической практики и опыта сценической реализации, учитывая диалектику их взаимодействия и взаимовлияния.
В соответствии с целью очерчен круг исследовательских задач:
1) Провести развернутый анализ пьес Л. Андреева;
2) Выявить доминантные образы-символы и обосновать их природу;
3) Исследовать стилевое новаторство произведений Л. Андреева на
основе современной методологии;
4) Определить принципы функционирования символизации в пьесах
автора, имеющих трагический характер;
5) Выявить экспериментальное новаторство драматургии Л. Андреева.
Выпускная квалификационная работа состоит из вступления, двух глав,
заключения, и списка литературы.
Первая глава посвящена анализу трагического миросозерцания и
эстетики драмы в творчестве Л. Андреева, а также изучению подходов к
пониманию его пьес критиками и писателями.
Во второй главе рассмотрены проблемы, важные для создания
символических образов в драмах Л. Андреева. Уделено внимание драмам
писателя, раскрывающим способ создания особой системы символических образов.
В заключении обобщаются полученные результаты.
звезд первой величины «Серебряного века» русской литературы, как
А. Блок, А. Белый, Д. Мережковский, Ф. Сологуб, И. Бунин и М. Горький.
Современники свидетельствовали, что «ни одно произведение его не выходило
из печати, не ставилось на сцене без того, чтобы не возникли споры, чтобы
одни не восхищались, другие не негодовали» 1 . При этом одни считали его
«виртуозом околесицы» (Ю. Айхенвальд), а другие же называли «Иваном
Карамазовым русской литературы» (В. Львов-Рогачевский). Андреев задевал за
живое, не оставляя равнодушными критиков и марксистской, социологической
ориентации (В. Воровского, П. Когана, А. Луначарского, В. Фриче), и
литераторов религиозно-философского толка (Д. Мережковского, А. Крайнего
(З. Гиппиус), В. Розанова, Д. Философова, В. Брюсова, А. Белого и др.).
Интеллектуальным фундаментом творчества Леонида Андреева стали
философские идеи Ф. Достоевского, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, Э. Гартмана,
С. Кьеркегора и др. 2 Особый интерес представляют переклички творческих
поисков Андреева с идеями современных ему русских экзистенциалистов
Н. Бердяева и Л. Шестова, философские концепции которых складывались
параллельно со становлением творчества писателя 3 . Под их влиянием
мировоззрение Андреева испытало сильное воздействие народнических идей.
Знакомство с философскими трудами немецких мыслителей и прежде всего
А. Шопенгауэра и Ф. Ницше обусловило становление трагического
миросозерцания Л. Андреева, в котором преобладало представление о мировой
дисгармонии и героическом долге личности выстоять перед лицом жестокости существования4.
На фоне литературной эпохи рубежа ХIХ – ХХ веков, демонстрирующей
разнообразие художественных поисков и самоидентификаций, эстетическая
позиция Леонида Андреева выделяется принципиальной
непоследовательностью: почти декларативное безразличие писателя к
«оболочке» своих произведений сочеталось с высоким градусом эстетической
рефлексии и постоянными творческими новациями как в прозе, так и в
драматургии. Столь противоречивая позиция не могла не сказаться на судьбе
писателя в современной ему критике и в историко-литературной перспективе.
Современники указывали на метафизически-трагический характер его
драм. «Та литературная группа, среди которой он случайно оказался в начале
своего писательского поприща – Бунин, Вересаев, Чириков, Телешов, Гусев-
Оренбургский, Серафимович – была внутренне чужда Леониду Андрееву. То
были бытописатели, волнуемые вопросами реальной действительности, а он
среди них был единственный трагик, и весь его экстатический, эффектный,
чисто театральный талант, влекущийся к грандиозным, преувеличенным
формам, был лучше всего приспособлен для метафизико-трагических тем», -
писал К. Чуковский5.
Категория трагического нами понимается в аспекте философии и
эстетики катарсиса как понятия «Поэтики» Аристотеля и в связи с
философским обоснованием этого явления.6 В. Румянцев в своей работе «Конец
трагического сознания» пишет, что если античная трагедия стала началом
открытия сознания человека в мире противоречий как позиции «свидетеля» и
«судьи», то «объективизация трансцендентной позиции разума предполагает в
качестве своего условия отделение мысли от ее выражения, —
отделение выражаемого от выражения»7, то есть поиск способов выражения
трагического. «Дальнейшие мои рассуждения, - пишет исследователь, - будут
развивать тезис, что трансцендентная позиция мысли конституирует трагедию,
а отсутствие внемирной позиции мысли в современной культуре является хотя
и не единственным, но самым ярким показателем завершения трагического
сознания. Но это такое завершение, которое, в свою очередь, есть новое начало,
поскольку трагедия передает свою функцию перманентного открытия сознания
(притом, конечно, с течением времени и данная функция существенно
модифицировалась, и сознание европейского человека уже другое) иной инстанции»8.
Трагический катарсис у Л. Андреева нами понимается как объективация
иррационального сознания через метафизические символические образы. Это
убеждение является гипотезой нашей работы.
Материалом исследования стали драматические и прозаические
произведения Л. Н. Андреева, его статьи и письма. В качестве
текстологической базы выступает Собрание сочинений писателя в шести томах
(1990 - 1996) 9 , двухтомник Драматические произведения (1989) 10 , в ряде
случаев представивших андреевский текст наиболее полно, с восстановлением
цензурных изъятий. Используются и отдельные тома из Полного собрания соч.
и писем Л. Андреева в 23 т. (М., 2012).
Предметом исследования является трагизм и символизм в
драматических произведениях Л.Андреева, их функции и природа этих
художественных приемов.
Актуальность данной работы обусловлена тем, что трагедийная
природа творчества Леонида Андреева недостаточно исследована на данный
момент. Также функция символизма и его пригорода в произведениях автора не
были достаточно изучены. К настоящему времени «символизм Андреева» как
уникальный стиль автора нуждается в осмыслении и комплексном исследовании.
Объектом исследования является драматургия Л. Андреева и прежде
всего его пьесы трагического и символического характера («Жизнь человека»,
«Черные маски», «Анатэма», «Океан» и другие) в контексте русского
театрального искусства и театрально-критической мысли 1908 -1910-х гг. годов.
Эти пьесы выделены в особый ряд, так как именно они являются примерами
радикальных художественных экспериментов в области театрального
воплощения экстремального психологического состояния человека и связаны с
концепцией писателя о панпсихическом театре. Они основаны на особом,
присущем Л. Андрееву типе трагизма, тяготеющему к страху и ужасу как
основе существования человека. В аспекте авторского символизма они мало
изучены, исследуется главным образом концептуальная основа произведений11.
Основу методологии составляет комплексный подход, выработанный на
основе сравнительно-типологического, культурно-исторического,
аналитического и семиотического методов, а также принципов семантического
и философского анализа символа, намеченных в трудах А.Ф. Лосева,
С.С. Аверинцева, Ю.М. Лотмана и других исследователей. Учитывается также
философия символа, разработанная русскими символистами Д. Мережковским,
В. Брюсовым, Вяч. Ивановым, А. Белым и другими.
Гипотеза основана на понимании динамики трансформации знака в
символ, который, как пишет А.Ф. Лосев, «в какой-то мере является символом
или зародышем символа и что всякий символ, по крайней мере в некоторой
степени, тоже является знаком или развитым знаком». 12 В связи с этим он
указывает: «Всякий знак, всякое обозначенное и всякий акт обозначения
возможен только как область чистого смысла, освобожденная от всякой
материи и какой бы то ни было субстанции».13
С.С. Аверинцев считает, что «переходя в символ, образ становится
“прозрачным”, смысл “просвечивает” сквозь него, будучи дан как смысловая
глубина, смысловая перспектива, требующая нелегкого “вхождения” в
себя». 14 Это определяет многозначную природу трагического в драматургии
Л. Андреева, так как, по мысли Ю.М. Лотмана, символ, выражающий
иррациональную природу сознания, является знаковым выражением «высшей и
абсолютной незнаковой сущности».15
Новизна исследования заключается в том, что намеченная нами
проблема природы трагизма и функций символизации в драмах Л. Андреева не
была отдельно исследована ранее.
Практическое значение работы заключается в том, что материалы
исследования могут быть востребованы при уточнении закономерностей
развития русской литературы, при разработке спецкурсов для филологических специальностей.
Разработка намеченных нами проблем может способствовать
формированию новых подходов в осмыслениидраматическихпроизведенийЛ.
Андреева Она также позволяет дополнить существующее видение российской
драматургии и театра данного периода. Этим обуславливается и теоретическая
значимость исследования.
Практическое значение работы заключается в том, что материалы
исследования могут быть востребованы при уточнении функций и
особенностей символизма в творчестве Л. Андреева, природы происхождения
трагизма в его драмах и вообще в произведениях российских драматургов.
Данная работа может быть полезна для студентов филологических
специальностей, как пример изучения функций символических образов для
воплощения трагического сознания.
Следовательно, в центре нашего внимания будет анализ трагизма и его
специфики в драмах Леонида Андреева, а также функции и особенности
символизации в его произведениях, выбранных для анализа. Кроме того,
анализируя произведения, относящиеся к переходному этапу реализации
модели панпсихологической драмы, которую хотел воплотить Андреев, можно
понять процесс развития пьесы Андреева.
Цель исследования – раскрыть содержание «театра панпсихизма» на уровнях эстетической концепции, драматургической практики и опыта сценической реализации, учитывая диалектику их взаимодействия и взаимовлияния.
В соответствии с целью очерчен круг исследовательских задач:
1) Провести развернутый анализ пьес Л. Андреева;
2) Выявить доминантные образы-символы и обосновать их природу;
3) Исследовать стилевое новаторство произведений Л. Андреева на
основе современной методологии;
4) Определить принципы функционирования символизации в пьесах
автора, имеющих трагический характер;
5) Выявить экспериментальное новаторство драматургии Л. Андреева.
Выпускная квалификационная работа состоит из вступления, двух глав,
заключения, и списка литературы.
Первая глава посвящена анализу трагического миросозерцания и
эстетики драмы в творчестве Л. Андреева, а также изучению подходов к
пониманию его пьес критиками и писателями.
Во второй главе рассмотрены проблемы, важные для создания
символических образов в драмах Л. Андреева. Уделено внимание драмам
писателя, раскрывающим способ создания особой системы символических образов.
В заключении обобщаются полученные результаты.
В результате проведенного исследования мы можем сформулировать следующие выводы.
Большая часть драматического наследия Л. Андреева представляет
собой попытку превратить драму в средство анализа и истолкования основных
мировоззренческих проблем, чтобы заставить зрителей вместе с действующими
лицами напряженно искать их решения. Создавая свою социально-
философскую драму, Л. Андреев в равной мере опирался как
на художественный опыт драматургии Чехова и Горького, так и
на достижения русской прозы, в первую очередь романов Ф.М. Достоевского с
присущими им принципами трагедии и философского диспута.
Откликаясь на общетеоретические, общефилософские запросы эпохи, Л.
Андреев задумал создать цикл драм, посвященных жизни человека и
человечества. Правда, он не был осуществлен в полной мере. Уже сам по себе
этот грандиозный драматургический замысел, в котором должны были быть
увязаны между собой судьбы отдельных людей с судьбами всего человечества,
четко соотносился с острейшими философскими запросами времени и по-
своему отражал потребность в новом уровне философско-исторической
и художественно - философской мысли.
Новаторские идейно-художественные задачи побудили Л. Андреева,
как он сам говорил, уже в «Жизни человека» попытаться реформировать драму.
Писателю требовались простота, ясность, доходчивость и обобщенность. И
он нашел эти качества в синтезе новой драмы с формами и приемами
античного и народного искусства. Так появился жанр пьесы-притчи, в которой
тесно сплелись назидательность и философичность.
Андреев-драматург «стремился проникать в сущность вещей,
устремлялся от метафизического общего к реальному. И это движение
андреевской мысли привело к смешению в творчестве писателя таких течений,
как реализм, театр абсурда, символизм и экспрессионизм.
Драмы Андреева несомненно выделяются из общей картины
драматургии начала XX столетия. Пьесы Андреева наполняются
символическими и условными звуками, красками, метафизическими образами и
аллегориями. Он одним из первых использует музыку как действующего
персонажа, который помогает ему усиливать эффект воздействия на зрителя,
делая произведение еще более психологичным.
Л. Андреев как предтеча экзистенциализма в России обратил свой взгляд
на иррациональную область подсознательного. Писатель, в соответствии со
своими размышлениями о сущности и иррациональности человеческого бытия,
о дихотомии добра и зла, фокусируется на изображении глубинных слоев
человеческого сознания. Изображенная в его пьесах зыбкость границ между
миром реальным и ирреальным, тонкая грань между внешним и внутренним
миром позволяет сделать вывод о соотнесенности идейного замысла пьесы с
зарождающимися идеями экзистенциального направления, которое остается
важным для развития современной философии.
В рассмотренных в работе пьесах постепенно возрастает концептуальная
и художественная значимость рамочной образности. Если в первых
драмах очевидной была кодирующая функция названия произведений, то в
«Жизни Человека» и «Царе Голоде» Андреев вводит в художественную ткань
пьес и такие паратекстуальные структурные элементы, как заголовки
картин, имплицитно моделирующие их сюжетную схему.
В этих драмах трансформируется функция ремарок, которые из
вспомогательных все больше превращаются в полноценные лиро-эпические
фрагменты текста, почти равноценные диалогам персонажей («Анатэма», «Океан»).
Наконец, видоизменяется структурное членение
драматургических произведений Андреева: на смену сценической прагматике
действий и сцен приходит большая описательность и хронотопическая
функциональность картин.
Таким образом, художественной природе творчества Л. Андреева
свойственны философский аспект видения мира, наклонность к кардинальному
пересмотру всех моральных, философских и социальных представлений
прошлого, оценка современности в свете будущего, наконец, чисто
просветительский перевес осмысления над изображением.
В «Письмах о театре» Андреев наметил основы «новой» драмы, которые
он попытался отразить в своих пьесах. Не все, что вложил в них Андреев, было
понято и правильно растолковано критиками, ориентирующимися еще на
догматы старого театра. Однако, так или иначе, Леонида Андреева по праву
можно назвать первопроходцем в области создания новой психологической
драмы, в которой, на смену внешним действиям и театральным эффектам,
вышли внутренние переживания человека, аспекты его сознания.
Если мы посмотрим на мир с панпсихологической точки зрения, это все
существа, отделенные от изначальной космической души. Элементы, из
которых состоит эта космическая душа, составляют все в мире, и все в мире,
живые или неодушевленные, разделяют единый духовный мир.
Тогда те, кто может даже сказать, что у них есть одна фундаментальная
душа, общаются через «сочувствие». Для людей бывают моменты, когда
существа, которые кажутся мертвыми, такие, как объекты или природные
явления, приходят к нам как живые существа, а также как существа,
разделяющие общий духовный мир. Простую теорию конфронтации можно
назвать принципом панпсихизма. Поэтому пространство Андреева - это не
просто пространство, занятое персонажами, а место, где можно
посочувствовать и пообщаться друг с другом. Сами персонажи определяют
характер пространства, а пространство определяет психологию персонажей.
Звук, цвет и свет, появляющиеся в произведении, не просто
используются как сценическое явление, они символизируют психологические
эмоции персонажей выражаются различными способами, чтобы еще больше
усилить драматический эффект.
Были предприняты многочисленные попытки дать
определение произведениям Леонида Андреева. Некоторые пытались
определить автора, как неореалиста, понимая под неореализмом
экспериментальную сущность «нового реализма», выделить специфические
разновидности реализма. 162 Анализировались также многочисленные
направления в искусстве, такие как импрессионизм, экспрессионизм и
символизм, разнообразные пути анализа были опробованы различными критиками.
Таким образом, Андреев определяется как неореалист, экспрессионист
или символист. Исследователи сделали его пионером экзистенциализма,
«Маленьким Достоевским», писателем-авангардистом, писателем-декадентом.
Однако на самом деле, невозможно определить художественный мир
Андреева с помощью какого-то одного направления или теории. Ведь Леонид
Андреев - писатель - экспериментатор, который никогда не боялся пробовать
новые литературные приемы. Без преувеличения можно сказать, что его
усилия были созвучны экзистенциализму в литературе и философии Франции.
Большая часть драматического наследия Л. Андреева представляет
собой попытку превратить драму в средство анализа и истолкования основных
мировоззренческих проблем, чтобы заставить зрителей вместе с действующими
лицами напряженно искать их решения. Создавая свою социально-
философскую драму, Л. Андреев в равной мере опирался как
на художественный опыт драматургии Чехова и Горького, так и
на достижения русской прозы, в первую очередь романов Ф.М. Достоевского с
присущими им принципами трагедии и философского диспута.
Откликаясь на общетеоретические, общефилософские запросы эпохи, Л.
Андреев задумал создать цикл драм, посвященных жизни человека и
человечества. Правда, он не был осуществлен в полной мере. Уже сам по себе
этот грандиозный драматургический замысел, в котором должны были быть
увязаны между собой судьбы отдельных людей с судьбами всего человечества,
четко соотносился с острейшими философскими запросами времени и по-
своему отражал потребность в новом уровне философско-исторической
и художественно - философской мысли.
Новаторские идейно-художественные задачи побудили Л. Андреева,
как он сам говорил, уже в «Жизни человека» попытаться реформировать драму.
Писателю требовались простота, ясность, доходчивость и обобщенность. И
он нашел эти качества в синтезе новой драмы с формами и приемами
античного и народного искусства. Так появился жанр пьесы-притчи, в которой
тесно сплелись назидательность и философичность.
Андреев-драматург «стремился проникать в сущность вещей,
устремлялся от метафизического общего к реальному. И это движение
андреевской мысли привело к смешению в творчестве писателя таких течений,
как реализм, театр абсурда, символизм и экспрессионизм.
Драмы Андреева несомненно выделяются из общей картины
драматургии начала XX столетия. Пьесы Андреева наполняются
символическими и условными звуками, красками, метафизическими образами и
аллегориями. Он одним из первых использует музыку как действующего
персонажа, который помогает ему усиливать эффект воздействия на зрителя,
делая произведение еще более психологичным.
Л. Андреев как предтеча экзистенциализма в России обратил свой взгляд
на иррациональную область подсознательного. Писатель, в соответствии со
своими размышлениями о сущности и иррациональности человеческого бытия,
о дихотомии добра и зла, фокусируется на изображении глубинных слоев
человеческого сознания. Изображенная в его пьесах зыбкость границ между
миром реальным и ирреальным, тонкая грань между внешним и внутренним
миром позволяет сделать вывод о соотнесенности идейного замысла пьесы с
зарождающимися идеями экзистенциального направления, которое остается
важным для развития современной философии.
В рассмотренных в работе пьесах постепенно возрастает концептуальная
и художественная значимость рамочной образности. Если в первых
драмах очевидной была кодирующая функция названия произведений, то в
«Жизни Человека» и «Царе Голоде» Андреев вводит в художественную ткань
пьес и такие паратекстуальные структурные элементы, как заголовки
картин, имплицитно моделирующие их сюжетную схему.
В этих драмах трансформируется функция ремарок, которые из
вспомогательных все больше превращаются в полноценные лиро-эпические
фрагменты текста, почти равноценные диалогам персонажей («Анатэма», «Океан»).
Наконец, видоизменяется структурное членение
драматургических произведений Андреева: на смену сценической прагматике
действий и сцен приходит большая описательность и хронотопическая
функциональность картин.
Таким образом, художественной природе творчества Л. Андреева
свойственны философский аспект видения мира, наклонность к кардинальному
пересмотру всех моральных, философских и социальных представлений
прошлого, оценка современности в свете будущего, наконец, чисто
просветительский перевес осмысления над изображением.
В «Письмах о театре» Андреев наметил основы «новой» драмы, которые
он попытался отразить в своих пьесах. Не все, что вложил в них Андреев, было
понято и правильно растолковано критиками, ориентирующимися еще на
догматы старого театра. Однако, так или иначе, Леонида Андреева по праву
можно назвать первопроходцем в области создания новой психологической
драмы, в которой, на смену внешним действиям и театральным эффектам,
вышли внутренние переживания человека, аспекты его сознания.
Если мы посмотрим на мир с панпсихологической точки зрения, это все
существа, отделенные от изначальной космической души. Элементы, из
которых состоит эта космическая душа, составляют все в мире, и все в мире,
живые или неодушевленные, разделяют единый духовный мир.
Тогда те, кто может даже сказать, что у них есть одна фундаментальная
душа, общаются через «сочувствие». Для людей бывают моменты, когда
существа, которые кажутся мертвыми, такие, как объекты или природные
явления, приходят к нам как живые существа, а также как существа,
разделяющие общий духовный мир. Простую теорию конфронтации можно
назвать принципом панпсихизма. Поэтому пространство Андреева - это не
просто пространство, занятое персонажами, а место, где можно
посочувствовать и пообщаться друг с другом. Сами персонажи определяют
характер пространства, а пространство определяет психологию персонажей.
Звук, цвет и свет, появляющиеся в произведении, не просто
используются как сценическое явление, они символизируют психологические
эмоции персонажей выражаются различными способами, чтобы еще больше
усилить драматический эффект.
Были предприняты многочисленные попытки дать
определение произведениям Леонида Андреева. Некоторые пытались
определить автора, как неореалиста, понимая под неореализмом
экспериментальную сущность «нового реализма», выделить специфические
разновидности реализма. 162 Анализировались также многочисленные
направления в искусстве, такие как импрессионизм, экспрессионизм и
символизм, разнообразные пути анализа были опробованы различными критиками.
Таким образом, Андреев определяется как неореалист, экспрессионист
или символист. Исследователи сделали его пионером экзистенциализма,
«Маленьким Достоевским», писателем-авангардистом, писателем-декадентом.
Однако на самом деле, невозможно определить художественный мир
Андреева с помощью какого-то одного направления или теории. Ведь Леонид
Андреев - писатель - экспериментатор, который никогда не боялся пробовать
новые литературные приемы. Без преувеличения можно сказать, что его
усилия были созвучны экзистенциализму в литературе и философии Франции.
