Введение 2
Глава 1. Содержание, специфика и рецепция цикла брошюр «Явления русской жизни под критикой эстетики» 8
1.1. Содержание цикла 8
1.2. Специфика цикла 17
1.3. Рецепция цикла 21
Глава 2. Риторика К. К. Случевского в цикле брошюр «Явления русской жизни под критикой эстетики» 26
2.1. Риторика как искусство убеждать 26
2.2. Риторические стратегии К. К. Случевского на примере брошюры «О
том, как Писарев эстетику разрушал» 29
2.3. К. К. Случевский и имитация «писаревских способов доказательств» 33
Глава 3. Адресат цикла брошюр «Явления русской жизни под критикой
эстетики» 39
3.1. Обращения к читателю в цикле брошюр. Образ читателя. Отношение к
нему 39
3.2. Читатель К. К. Случевского и читатель Н. Г. Чернышевского: сходства
и различия 46
3.3. Литературная игра К. К. Случевского 49
Заключение 52
Библиография 54
I. Источники 55
II. Критика и исследования
Шестидесятые годы — значимое и удивительное время для общественно-литературной жизни России XIX века. В эти годы в литературу вместе с новыми веяниями пришли и новые лица , среди которых особую роль играли разночинцы, отстаивающие свои позиции на страницах толстых журналов, а роль полемики в литературном процессе стала важнее, чем когда-либо. Так, литературная критика превратилась в «публичную трибуну политической и идеологической борьбы».
Бурная полемика развернулась между представителями двух литературных лагерей — эстетического и радикального. В противопоставлении этих лагерей мы следуем за американским исследователем Чарльзом Мозером. Под радикальным лагерем он понимает тех, кто считал, что литература и искусство имеют социальные функции и ими же исчерпываются, а под эстетическим — тех, кто верил в их автономность и тяготел к концепции «чистого искусства». При этом ни один из лагерей не был един, и внутри каждого из них наблюдались разногласия. Яркий тому пример — Д. И. Писарев и М. А. Антонович, которые, несмотря на общую радикальность своих взглядов, постоянно полемизировали друг с другом. Такая ситуация во многом была обусловлена соперничеством за роль лидера внутри лагеря, на что также указывает Мозер.
Основной проблемой, которую обсуждали между собой критики, была проблема искусства и шире — проблема эстетики . Что представляет собой категория прекрасного? Так ли необходимо искусство для человечества? Какую роль для общества играет литература? И зачем нужна эстетика? Такими вопросами задавались Н. Г. Чернышевский, Д. И. Писарев, М. А. Антонович, В. А. Зайцев, Н. И. Соловьев и многие другие. Среди тех, которого интересовали те же вопросы, оказался в то время еще не очень известный поэт К. К. Случевский.
Константин Константинович Случевский (1837—1904) — фигура неоднозначная, но, несомненно, важная в литературном процессе второй половины XIX века. Случевский был не только писателем, талант которого вызывал большие сомнения у его современников, но и государственным деятелем. Его карьера чиновника была тесно связана с литературой. Так, например, в 1867 году Случевский устроился в Главное управление по делам печати, а в 1891—1902 годах занимал пост главного редактора официальной газеты «Правительственный вестник». При этом нельзя сказать, что Случевский был сугубо консервативен: «на служебных постах он не выступал на стороне прогрессивных сил, но и не был их душителем». Вообще, исследователи Случевского неоднократно отмечали противоречие между двумя сторонами его жизни — «чиновничьей» и «писательской», внешней и внутренней, — на что указывают И. Б. Роднянская, В. И. Сахаров и В. Перельмутер. Это противоречие нашло отражение в литературно-эстетических взглядах писателя.
Вернувшись из-за границы в 1866 году, Случевский включился в развернувшуюся полемику вокруг эстетики. Оказавшись в новой реальности, тенденции которой его не устраивали, он решил издать цикл статей под заглавием «Явления русской жизни под взглядом эстетики». В этот цикл вошли три брошюры: 1) «Прудон об искусстве, его переводчики и критики» (1866); 2) «Эстетические отношения искусства к действительности, господина Ч.*» (1866); 3) «О том, как Писарев эстетику разрушал» (1867). Цикл можно считать своеобразным манифестом писателя, в котором он не только выразил свое отношение к происходящему в литературном процессе середины 1860-х гг. и уделил особое внимание разбору «антиэстетических» теорий Чернышевского и Писарева, но и попытался сформулировать свои, особые и часто противоречивые взгляды на искусство.
Сам Случевский в предисловии к брошюрам так объяснял причину, по которой решил написать их: «Вот уже три месяца, что я опять в России; каждым нервом моего нравственного существа натолкнулся я или на противоречие, или на ошибку, или на уродство (здесь и далее курсив мой — А.Ж.). Мне показалось это достойным исследования и вот причина того, что я пишу “Явления русской жизни под критикой эстетики”.» . Мотив уродства, безобразия происходящего, тесно связанный для Случевского с уродством нравственным, впоследствии окажется одним из ключевых в творчестве писателя. Обнародовать порочность и безнравственность современного ему общественного устройства и высмеивать их он будет в своей прозе: такие произведения, как роман «От поцелуя к поцелую» (1872), повести «Виртуозы» (1881) и «Застрельщики» (1883), сборники рассказов «Тридцать три рассказа» (1887) и «Исторические картинки» (1894), повесть «Профессор бессмертия» (1891, 1892) и др., также продолжат критику общественных тенденций эпохи.
Когда мы говорим о Случевском и цикле его брошюр, мы невольно задаемся следующими вопросами: для кого Случевский написал и издал этот цикл? Какова была цель, которую он преследовал? И главное: на кого или что ориентировался Случевский? На широкую публику или «вечные» эстетические ценности?
В связи с этими вопросами объектом нашего исследования станет позиция Случевского, которую он выражает на страницах своего цикла. Предмет же исследования — сам цикл брошюр «Явления русской жизни под критикой эстетики». При работе с циклом брошюр особое внимание мы будем уделять третьей брошюре, посвященной Писареву («О том, как Писарев эстетику разрушал»). К другим же брошюрам мы будем обращаться по мере необходимости.
Как правило, циклу брошюр Случевского в истории литературы уделяют немного внимания. Например, в комментарии к статье «Разрушение эстетики» в Полном собрании сочинений Д. И. Писарева в 12 томах (2001—2013) брошюры Случевского только упоминаются в контексте других статей оппонентов Писарева, но не подвергаются более подробному анализу . При этом цикл брошюр интересен как текст, дающий более полное представление не только о взглядах самого Случевского, но и об эпохе. Этим и обусловлена актуальность нашей работы.
Цель нашей работы — установить адресата цикла брошюр «Явления русской жизни под критикой эстетики», для того, чтобы понять, для кого создан этот цикл: для читательской публики или же для «вечности». Для выполнения этой цели мы ставим перед собой следующие задачи:
1) проанализировать содержание цикла брошюр «Явления русской жизни под критикой эстетики» и установить тот контекст, в котором он был создан и воспринят читающей публикой;
2) выявить, каким образом Случевский строит свою аргументацию на примере его брошюры «О том, как Писарев эстетику разрушал»;
3) сравнить брошюру «О том, как Писарев эстетику разрушал» с текстами Д. И. Писарева и Н. Г. Чернышевского с целью обнаружения параллелей между ними;
4) установить, каким образом и с какой целью Случевский ориентируется в своем цикле брошюр на стиль полемики, характерный для радикалов;
5) в соответствии с полученными результатами сделать выводы о характере позиции Случевского и специфике его взаимодействия с читающей публикой.
При выполнении этих задач мы ориентируемся на понимание критики как института «публичной сферы». Концепция «публичной сферы» была разработана немецким философом и социологом Ю. Хабермасом и представлена в его книге «Структурное изменение публичной сферы: Исследования относительно категории буржуазного общества», впервые опубликованной в 1963 году . Хабермас понимает под «публичной сферой» некоторую общественную площадку, на которой происходит свободный обмен мнениями и информацией, независимый от властей. Именно на этой площадке формируется общественное мнение. Мы следуем за авторами книги «История русской литературной критики: советская и постсоветская эпохи» (2011), рассматривая историю критики «как метаописания литературы, сложнейшего социально-культурного института, одновременно связанного с политикой, идеологией, искусством и наукой» . Именно поэтому для нас важно понять, на кого ориентировался Случевский работая над своим циклом: на вкус относительно широкой или «чистое искусство».
В первой главе работы представлен общий анализ содержания и специфики цикла брошюр «Явления русской жизни под критикой эстетики», а также рассмотрена его рецепция. Вторая глава посвящена разбору риторических стратегий Случевского в цикле брошюр «Явления русской жизни под критикой эстетики» на примере брошюры «О том, как Писарев эстетику разрушал», а также сравнению этой брошюры со статьей Писарева «Разрушение эстетики» (1865) с целью обнаружения мест, которые Случевский мог намеренно пародировать. В третьей главе анализируется специфика адресата цикла брошюр Случевского и его сходства и различия с читателем романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?» (1863) для того, чтобы понять, является ли созданный критиком образ читателя литературной игрой. В заключении намечены возможные перспективы дальнейшего исследования.
В первой главе мы рассмотрели содержание, специфику и рецепцию цикла брошюр «Явления русской жизни под критикой эстетики». Тем самым мы воссоздали тот общественно-литературный контекст, в котором он был воспринят читающей публикой, что является важной составляющей нашей работы, без которой дальнейший анализ брошюр был бы невозможен.
Воссоздание общественно-литературного контекста позволило нам сделать определенные выводы об идеологической и эстетической позиции Случевского. Так, для идеологической позиции критика характерно тотальное непринятие радикальных настроений шестидесятых годов и принципиальный отказ примыкать к какому-либо литературному лагерю; для эстетической — уверенность в тесной связи этики и эстетики и эстетики и научного прогресса.
Проанализировав во второй главе риторику Случевского и сопоставив текст его брошюры «О том, как Писарев эстетику разрушал» со статьей Писарева «Разрушение эстетики» мы убедились, что Случевский намеренно ориентировался на стиль полемики, свойственный для его оппонента и радикалов в целом. Так, он использовал риторические приемы, характерные для способа ведения полемики нигилистов: сатиру, имитацию способов доказательств оппонента, обобщение и типизацию. Это позволило нам предположить, что критик не только намеренно использует против оппонентов их же «оружие», но и осознанно ведет некую литературную игру с читателем.
Третья же глава, в которой мы проанализировали образ читателя Случевского и сравнили его с читателем романа Чернышевского «Что делать?», показала, что критик действительно включил публику в свою литературную игру. На это указывает не только имитация риторических приемов Писарева и стиля ведения его полемики, которые мы проанализировали в предыдущей главе, но и намеренные отсылки Случевского к роману «Что делать?» Чернышевского и схожесть образов читателей цикла брошюр и романа. Очевидно, что читательская публика увидела бы параллели между этими двумя текстами.
Таким образом, мы убедились, что Случевский при создании своего цикла брошюр «Явления русской жизни под критикой эстетики» явно ориентировался на мнение публики, а не на «чистое искусство». Это объяснимо тем, что без публики невозможна та литературная игра, которую критик задумал и осуществил. Парадоксальным выводом стало то, что в этой ориентации на публику Случевский оказался схож со своими главными оппонентами. При этом критик, в отличие от радикалов, не выражает мнение публики — он выражает собственную позицию, которая, по его мнению, уникальна и маргинальна. Однако при этом Случевский явно ориентируется на мнение публики и реконструирует его в своем цикле.
Сделанные нами выводы позволяют пересмотреть принцип деления критиков и писателей на радикальный и эстетический лагеря, который заложен Чарльзом Мозером в работе “Esthetics as Nightmare: Russian Literary Theory, 1855— 1870”. Исследователь выделяет эстетический лагерь на основании того, что его представители ориентируются на «чистое искусство», в отличие от радикального лагеря, которого интересует исключительно социальное. Однако анализ цикла брошюр Случевского позволяет нам предположить, что это не так. Случевского в соответствии с его взглядами можно условно отнести к эстетическому лагерю, однако, как мы установили, он явно ориентируется на публику. В связи с этим нам представляется перспективным пересмотр принципов, лежащих в основе деления критиков на идеологические лагеря, началом которого может стать анализ не только брошюр Случевского, но и критических текстов других представителей эстетического лагеря, например, Н. И. Соловьева, с которым активно полемизировали радикалы.
Помощь студентам и аспирантам в выполнении работ от наших партнеров
