
Тип работы:	Предмет:	Язык работы:

Стрессоустойчивость европейских общественных и политических институтов на национальном и наднациональном уровнях в условиях эпохи постправды

Работа №	128364
Тип работы	Магистерская диссертация
Предмет	международные отношения
Объем работы	91
Год сдачи	2020
Стоимость	5600 руб.
ПУБЛИКУЕТСЯ ВПЕРВЫЕ
Просмотрено	18

Не подходит работа?

Узнай цену на написание

Содержание

Введение 2
Глава 1: Постправда: причины появления, характеристика и последствия 13
1.1 Генеалогия и концептуальная гетерогенность концепции «постправда» 13
1.2 Теоретические основы постправды и её концептуальные рамки 20
Глава 2: Стрессоустойчивость как новая категория стратегического мышления в европейской политике 28
2.1 Академическая и политическая интерпретация концепции «стрессоустойчивости» 29
2.2 Сопоставимость категории «стрессоустойчивости» с явлениями эпохи постправды: адаптивная и патерналистская парадигмы противодействия 36
Глава 3: Постправда как вызов для европейских институтов на наднациональном уровне (выработка наднациональной стрессоустойчивости перед выборами в Европейский парламент 2019 г.) 43
3.1 Концептуальные сложности в развитии современного подхода Европейского союза к проблеме распространения политики постправды 43
3.2 Подготовка к выборам в Европейский парламент 2019 г. как пример комбинированной стратегии противодействия негативному влиянию политики постправды 49
Глава 4: Влияние политики постправды на стрессоустойчивость национальных общественно-политических институтов (выборы в Бундестаг 2017 г. и трансформации немецкой политической системы) 59
4.1 Проявления политики постправды перед выборами в Бундестаг в 2017 г. и государственные меры по противодействию им 60
4.2 Итоги выборов в Бундестаг 2017 г. как вызов для немецкой политической стрессоустойчивости 66
Заключение 74
Список использованных источников и литературы 79

Введение

Процесс общественного развития непрерывно вносит изменения в традиционные для человека категории и понятия. Технические и дискурсивные трансформации второго десятилетия двадцатого века привели к снижению общественного статуса верифицируемых истин, выраженного в формировании политики постправды. Данное понятие привнесло новый стимул в философские дебаты вокруг категорий «правды» и «лжи», как неотъемлемых составляющих человеческих коммуникаций. Однако общественная повестка, связанная с ростом недоверия большому количеству традиционных институтов, а также децентрализация источников распространения информации привели к тому, что вопросы философского характера приобрели конкретное воплощение в политической плоскости. С 2016 г., после ярких примеров проявления постправды в связи с «Брекзитом» и президентскими выборами в США, данное понятие не исчезает из дискурса большого количества стран, преимущественно Запада. В каждом конкретном случае такой интерес к процессу роста влияния эмоциональности в рамках политических процессов находится на стыке влияния глобальных процессов в информационной сфере и конкретных (национальных) предпосылок для развития феномена в отдельном сообществе. Зачастую при этом вопросы влияния политики постправды выходят далеко за пределы национальных государств, имея свои проявления в рамках международных отношений, о чём свидетельствует в частности пример Европейского союза (ЕС).
Европа во многом является наиболее интересным примером распространения постправды в мире, т.к. представляет из себя сочетание наднационального, национального и регионального уровней проявления проблемы. На каждом из уровней существует свой ответ на угрозы, связанные с постправдой, а именно фейковые новости и риторику ненависти. В то же время общественно-политические институты различных уровней имеют разную степень стрессоустойчивости к данным вызовам, что даёт возможность изучить многообразие форм проявления угрозы и обозначить различные практики выстраивания стрессоустойчивости к феномену. В рамках данного исследования особое внимание уделено проявлениям постправды, а также примерам выработки стрессоустойчивости к ним на уровне Европейского союза (наднациональном), Федеративной республики Германия (национальном) и отдельных федеральных земель ФРГ (региональный).
Актуальность данного исследования связана с несколькими причинами. Прежде всего, распространение постправды как в рамках национальных государств, так и в мировой политике (о чём свидетельствует постепенное разрушение доверия и действующих глобальных режимов), ведёт к необходимости изучения многообразия её проявления. Снижение доверия и рост артикулируемой агрессии на всех уровнях системы характеризуют непредсказуемость действий ключевых общественно-политических институтов. Устранение данной непредсказуемости возможно именно через анализ примеров различных уровней системы. При этом чёткое выстраивание связей между уровнями позволит объяснить происходящие сдвиги в политическом дискурсе и практике. В то же время, важным и актуальным аспектом является стрессоустойчивость отдельных элементов системы к угрозе. Именно рассмотрение способности системы справляться с исследуемыми вызовами даёт ответ на вопрос, как выработать наилучшую практику борьбы с постправдой. Опыт Германии и ЕС предоставляет важный набор примеров успешного и неудачного опыта противодействия фейковой информации и риторики ненависти. Результаты его изучения могут помочь выработать другим странам успешные механизмы, усиливающие общественные институты и делающие их менее восприимчивыми к росту недостоверной информации в рамках единой информационной среды.
Новизна работы связана как с самой проблематикой распространения эпохи постправды, так и с применяемой для её анализа теории стрессоустойчивости. Постправда требует диверсификации исследуемых примеров. Разнообразие примеров, предоставляемых в рамках Европейского союза позволяют сформировать новый многосторонний взгляд на проблему. В то же время использование при анализе междисциплинарной концепции стрессоустойчивости позволяет применить несколько важных предпосылок, позволяющих структурировать понимание воздействия постправды на сообщество, а также реакцию разных уровней сообщества на угрозу. Важнейшими составляющими теории при этом выступают различные парадигмы стрессоустойчивости, понимание неразделимости угрозы и системы, многоуровневость самой системы, а также акцент на ресурсах системы, как ключевого аспекта стрессоустойчивости. Также исследование дополнено авторской интерпретацией соотношения мер по противодействию угрозе фейковых новостей с различными парадигмами стрессоустойчивости. В качестве основных примеров для демонстрации разработанной классификации выбраны актуальные события последних лет, включающие выборы в немецкий парламент (Бундестаг) в 2017 г., а также выборы в Европейский парламент 2019 г.
Целью данной работы является комплексное исследование проблемы распространения постправды при помощи теории стрессоустойчивости, а также концептуализация ключевых форм противодействия ей.
Исходя из поставленной цели можно выделить следующие задачи, поставленные в рамках исследования:
• Определить концептуальные рамки и теоретические основы постправды;
• Выявить ключевые предпосылки развития и становления постправды (в частности в Европейском союзе);
• Сопоставить категорию «стрессоустойчивости» с феноменами фейковых новостей и риторики ненависти, а также определить основные формы противодействия им;
• Изучить опыт и ключевые документы Европейского союза и Германии в области борьбы с явлениями эпохи постправды и укрепления общественной стрессоустойчивости к информационным угрозам;
• Исследовать на примере выборов в Бундестаг 2017 г. и Европейский парламент 2019 г. последствия применения различных стратегий укрепления общественной стрессоустойчивости, а также выявить основные проявления постправды в рамках избирательного процесса и после него;
• Установить какие факторы способствуют устранению при помощи стрессоустойчивости кризисных явлений, адаптируясь под угрозу, а какие вызывают стагнацию политической системы, формируя неблагоприятные последствия.
Объектом исследования данной работы является постправда как феномен и угроза современному обществу. Предмет исследования - процессы и тенденции, происходящие в связи с распространением постправды на национальном и наднациональном уровнях европейской системы, в особенности воздействие таких вызовов как фейковые новости, риторика ненависти и дезинформация на политическую стрессоустойчивость в процессе проведения выборов.
В рамках проведённого исследования был затронут большой пласт литературы и источников, затрагивающих концепцию «постправды» и теорию «стрессоустойчивости». Основными работам, давшими характеристику начального этапа развития и формирования концепции «постправда» являются статья Стива Тесича (в рамках которой произошло первое употребление термина),1 а также монографии Ральфа Кейса,2 Джеймса Балла,3 Мэттью д’Анкона4 и Евана Дэйвиса.5 Для отображения междисциплинарного характера постправды внимание было уделено работам из области философии,6 антропологии,7 международных отношений,8 статистического анализа,9 культурологии.10 Кроме того, особое значение имели исследования связанные с такими подходами как критические политические исследования11 и дискурсивная психология.12
Ключевыми монографиями, заложившими в рамках исследования теоретические основы в понимании постправды, являлись работы таких авторов как Игнас Калпокас,13 Дэвида Блока,14 Стьюарта Сима,15 Розмари Оверелл и Бретта Ничоллса.16 Важную роль в концептуализации бинарной оппозиции фактов и эмоций, имеющую существенное значение при понимании постправды, сыграли работы Анны Дурновой. 17 В методологическом плане большое значение имела работа Даниэля Канемана,18 позволившая рассмотреть проблему распространения постправды с точки зрения теории ограниченной рациональности. Монографии Кэтлин Халл Джамиесон и Джозефа Н. Саппелла19 и Элли Парисер20 стали основой для понимания таких феноменов как «эхо камера» и «пузыри-фильтры», связанных с техническими трансформациями современного общества.
Среди использованных русскоязычных исследований феномена постправды особое место следует отвести первой научной монографии данной тематики на русском языке авторского коллектива СПбГУ под руководством О.В. Поповой.21 Кроме того, работа С. В. Чугрова22 дополнила понимание эмоциональной составляющей феномена постправды.
В рамках освящения концептуальных основ теории стрессоустойчивости основное внимание было уделено работам основоположника научного использования термина, Кроуфорда Холлинга,23 а также других исследователей и последователей теории, таких как Джереми Уолкер, Мелинда Коопер,24 Стив Карпентер, Брайан Уолкер. Ж. Марти Андериес и Ник Абель.25 Ключевую роль сыграла монография коллектива исследователей стрессоустойчивости под редакцией Д. Чендлера и Д. Коффи.26 Классификации типов стрессоустойчивости, представленные в ней самими Чендлером и Коффи, а также их коллегой Ф.Бурбо составляют основу теоретического аппарата для исследования реакции системы на вызовы.
Не менее значимую роль в рамках исследования сыграли исследования российских авторов, в особенности Т.А. Романовой,27 Е.Б. Павловой,28 Е.Ю. Трещенкова,29 Н.Н. Гудалова и Д.С. Тулупова.30 В совокупности именно российское видение и понимание проблематики, связанной со стрессоустойчивостью и легло в основу данной работы.
Следует также отметить перечень работ, затрагивавших методы противодействия различным угрозам, прежде всего фейковым новостям. Данные работы позволили отобразить имеющиеся подходы к восприятию информационных угроз через различные парадигмы стрессоустойчивости. К ним относились работы, связанный с классификацией типов фейковых новостей,31 а также раскрывавшие имеющиеся практики противодействия им.32 Важную роль играла и работа Д. В. Винника, раскрывавшая сущность и другой угрозы эпохи пострпавды, а именно риторики ненависти.33
Источники, использованные в рамках данной работы, можно разделить на 4 категорий:
Первая категория представляет из себя документы, выпущенные или принятые различными институтами или органами Европейского союза, а также федеральными ведомствами и правительственными учреждениями Германии. К данной категории относятся резолюции Европейского парламента,34 доклады, стратегии и сообщения Европейской комиссии,35 Глобальная стратегия ЕС,36 законодательные акты ФРГ,37 доклады подразделений Бундестага,38 а также документы, выпущенные Министерством экономики и энергетики ФРГ.39
Вторую категорию источников составляют официальные заявления политиков разных стран и представителей различных институтов ЕС. К этой категории могут относиться как комментарии и цитаты политиков из новостных изданий, так и официальные выступления или речи. Среди ключевых фигур, чьи цитаты и выступления были использованы, находятся бывший Председатель Европейского совета Дональд Туск,40 Жан- Клод Юнкер, Экс-председатель Европейской комиссии,41 Рамон Луис Валькарсель Сисо, бывший Вице-президент Европейского парламента,42 Андрус Ансип, Экс-вице-президент Европейской комиссии,43 Федерика Могерини, бывший Высокий представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности,44 Ангела Меркель, Федеральный канцлер Германии,45 а также ряд других немецких политиков регионального и федерального значения.
Третья категория - статистические данные. В основном статистика затрагивает результаты выборов в Европейский парламент,46 Бундестаг,47 немецкие региональные парламенты,48 а также результаты опросов общественного мнения.49
Четвертая категория состоит из новостных статей, публикуемых в интернете различными информационными изданиями и агентствами на собственных ресурсах. Источники из этой категории активно используются в данной работе в рамках ивент- анализа. Используемые статьи написаны на различных языках. К англоязычным статьям относятся материалы таких новостных агентств как Reuters,50 The Guardian.51 Среди рассматриваемых немецкоязычных изданий и СМИ следует отметить ресурсы федерального и регионального значения. В первую категорию входят Suddeutsche Zeitung,52 Die Zeit.53 К региональному уровню относятся Mitteldeutscher Rundfunk,54 Rheinische Post,55 Passauer Neue Presse.56 Также используются русскоязычные СМИ, среди которых следует отметить в частности РБК.57
Методологической основой данного исследования стала комбинация ивент-анализа и дискурс-анализа (в его критической разновидности). Основное своё применение ивент- анализ получил при анализе причинно-следственных связей и динамики взаимодействия различных политических субъектов в рамах предэлекторального, электорального и постэлекторального периодов. Данный метод активно используется в рамках 4 главы для изучения событий 2016-2020 гг. в Германии, и роли в них политики постправды. Основными источниками являются новостные сообщения из СМИ. Также ивент-анализ применяется для выстраивания логики трансформации в подходах институтов ЕС к выработке мер по противодействию дезинформации. Документы основных институтов ЕС являются при этом ключевыми источниками.
Дискурс-анализ дополняет исследование в вопросах выстраивания идентичности субъектов и их позиционирования по отношению к угрозам на основе речевых практик и языковой деятельности. Дискурс выступает в рамках работы как «динамическая форма социальной практики».58 Особое значение имеет изменение дискурса и взаимосвязь различных дискурсивных процессов. Наибольшего применения дискурс-анализ получает в рамках третьей главы при анализе публичных заявлений политиков и функционеров европейских институтов. С его помощью удаётся выявить различные артикуляции проблемы фейковых новостей при определении его положения по отношению к системе (внешний или внутренний характер).
Свою роль в исследовании имеют также и другие методы. В частности, использование теории стрессоустойчивости ведёт к применению системной логики при выстраивании различных отношений в рамках рассматриваемой проблематики. В особенности важны такие элементы системного анализа как положение угрозы в рамках системы (внутри неё или за её пределами), ресурсные возможности системы (какие элементы система может мобилизовать, чтобы выработать стрессоустойчивость), а также акцент на сравнении уровней системы (в случае изучения ЕС как системы - наднациональный, национальный и региональный, а иногда и локальный).
Также при анализе проблемы появления и становления политики постправды используется парадигма теории ограниченной рациональности59 Вопросы роста влияния дискурсивных практик, основанных на неверифицируемых утверждениях, объясняются при помощи включения ограниченной рациональности в системное понимание проблемы, при котором частичная иррациональность индивидов является имманентной составляющей самой общественной системы. Данное свойство инструментализируется в рамках политических действий, а также при помощи различных механизмов распространения недостоверной информации, имеющей эмоциональную привлекательность для конкретной социальной группы.
В процессе написания данной работы отдельные её фрагменты прошли апробацию на всероссийских и международных научных конференциях, в том числе на 13-ой Пан- Европейской конференции по международным отношениям (София, Болгария, 11-14 сентября 2019 г.), международном молодежном научном форуме «Ломоносов-2019» и VII Всероссийской студенческой научной конференции «Россия в глобальном мире: новые вызовы и возможности». Кроме того, по результатам исследований были написаны и опубликованы 4 публикации по теме выпускной работы, среди них 2 статьи,60 1 коллективная монография (участие в написании главы, посвященной проблемам фейковых новостей и дезинформации - § 3.2.)61 и 1 рабочая тетрадь Российского совета по международным делам (РСМД).62 Проведенная в рамках написания научных работ исследовательская деятельность финансировалась в рамках гранта РНФ № 17-18-01110 «Концепция стрессоустойчивости (resilience) Европейского союза: артикуляция и её последствия для России».

Возникли сложности?

Нужна помощь преподавателя?

Помощь студентам в написании работ!

ДИПЛОМНЫЕ МАГИСТЕРСКИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Курсовые Статьи Диплом Рязань

Заключение

Исследование проблемы распространения постправды наглядно демонстрирует наличие большого количества уязвимостей в рамках любого общества, находящегося в условиях повышенной информатизации и цифровизации. Технологические новации в совокупности с острой социальной повесткой порождают снижение влияния фактических данных, что наносит непоправимый ущерб социальному доверию и функционированию институтов. Важным инструментом противодействия такому влиянию является укрепление и развитие общественной стрессоустойчивости, выражающейся в способности системы вернуться к состоянию до воздействия угрозы или даже эволюционировать, приспособившись к существованию кризисных явлений. В итоге стрессоустойчивость выступает одновременно и характеристикой общества или системы, и теоретическим аппаратом, позволяющим изучать, анализировать и описывать кризисные явления таким образом, чтобы найти оптимальную возможность противодействовать им. Обе данные предпосылки учтены и реализованы при написании работы.
В рамках исследования были сделаны следующие выводы:
1. Несмотря на относительно давнее появление самого понятия «постправда», популярность оно снискало в конкретном социально-политическом контексте, связанном с политическими трансформациями, вылившимися в события 2016 года (Брекзит и избрание Д. Трампа президентом США). После данных событий и последовавшей за ними волны публикаций, постправда быстро стала объектом исследования в академической среде. В то же время рост интереса к постправде породил множественность интерпретаций феномена в совершенно разных плоскостях, сделав его гетерогенным по своей сущности и междисциплинарным в исследовательском отношении явлением.
2. Постправду можно определить, как особые условия меняющихся в дискурсе приоритетов в рамках формируемой бинарной оппозиции эмоций и фактов с преобладанием первых над вторыми. Эти изменения обусловлены целым рядом факторов, изменивших социальную жизнь. К ним относятся как технические предпосылки, такие, как распространение интернета и новых типов массмедиа, рост использования колоссальных объемов персональных данных пользователей посредством алгоритмов, децентрализация источников информации, так и социально обусловленный рост недоверия во всем многообразии своего проявления. Кроме того, эпоху постправды характеризует меняющееся отношение к эмоциям со стороны общественности и осознание их важности.
3. При анализе постправды особое значение имеет применение новых подходов для расширения исследовательской повестки. Примером такого подхода является концепция «стрессоустойчивости». На сегодняшний день Европейский союз наглядно демонстрирует практическую реализацию термина «стрессоустойчивость» в своем политическом дискурсе. За более чем три десятилетия термин интегрировался в стратегическое мышление европейских институтов. В то же время современная реализация термина меняет свойства стрессоустойчивости с академической точки зрения, превращая концепцию в политический инструмент. Процесс наделения стрессоустойчивости нормативными свойствами, а также процесс секьюритизации угроз вызывают деформацию изначального смысла понятия. Тем не менее академическая сторона стрессоустойчивости позволяет рассматривать процессы противодействия угрозам в ЕС с системной точки зрения, определяя ресурсы и уровни противодействия, которыми система обладает.
4. При анализе постправды через призму стрессоустойчивости и свойственных ей теоретических рамок, следует выделить процесс эмоциональной аффилиации человека в качестве имманентного свойства системы общественных отношений, из которого проистекает инструментализация «правды», являющаяся источником вызовов для системы. Таким образом, постправда является средой, имеющей внутренний характер для системы, проистекающий из единства информационной среды, вне зависимости от того что или кто является источником угрозы. Угрозами в рамках системы видятся прежде всего фейковая информация и риторика ненависти, противодействие которым породили два подхода. Патерналистский метод завязан на ограничительных мерах с целью поддержания внутреннего баланса системы и блокирования негативного воздействия. Адаптивный же подход стремиться использовать вызовы, совместно с ресурсами самой системы для процесса трансформации и адаптации к угрозе. Обе стратегии принимаются на всех уровнях системы от наднационального до локального. Несмотря на имеющиеся ограничения в оценке стрессоустойчивости, существует консенсус относительно важности образования (а также самого образовательного процесса) и в качестве меры по противодействию постправде, и в качестве индикатора стрессоустойчивости.
5. Европейский подход к проблеме дезинформации и фейковых новостей характеризуют два спорных явления. Разделение фейков на внутренние и внешние дополняется колебаниями между используемыми терминами. Данная путаница мешает внятно ответить на вопрос, перед чем ЕС обязан выработать стрессоустойчивость. С точки зрения концепции стрессоустойчивости и внешняя угроза дезинформации, и внутренняя угроза фейковой информации от популистов являются частью единой системы. Система сама является источником своих угроз, и решением может служить лишь обращение к собственным ресурсам через адаптацию к информационным угрозам в целом, а не по отдельности. Несмотря на то, что ЕС на данный момент не принял для себя в рамках политического дискурса данного единства угроз и ресурсов (в контексте фейков), он, тем не менее, стремится обеспечить стрессоустойчивость общественности, по крайней мере к внешним аспектам постправды. Данный опыт по своей природе также неоднороден и в целом соотносим с адаптивной и патерналистской стратегией противодействия дезинформации. При этом в практическом выражении оба подхода комбинируются, о чём свидетельствует деятельность ЕС в преддверии выборов в Европейский парламент 2019 г.
6. Стрессоустойчивость наднациональных институтов ЕС в контексте эпохи постправды характеризуются следующими чертами: во-первых, доминирует логика внешнего характера угрозы над внутренней; во-вторых, стрессоустойчивость является ключевой концепцией, на базе которой строится практика противодействия дезинформации, выраженная в патерналистской и адаптивной стратегиях; в-третьих, адаптивная стратегия доминирует в политике противодействия дезинформации в ЕС, выделяя в качестве основного ресурса системы индивида и общество, а их образованность в качестве главного условия стрессоустойчивости; в-четвертых, смещение фокуса на внешнего врага (при частичной стигматизации России в качестве основного источника дезинформации) снижает внимание институтов ЕС к проблеме эмоциональности и фрагментации политических дискуссий в сети (способствующей росту популизма); в- пятых, внутри понятийного аппарата в рамках европейского дискурса существует путаница между дезинформацией, фейковыми новостями и стратегическими коммуникациями (пропагандой). В итоге, пример наднационального влияния постправды демонстрирует, что общественно-политические институты способны вырабатывать отдельные меры по совершенствованию общественной стрессоустойчивости к возможным угрозам. В то же время, европейский пример наглядно показывает, что разделение угрозы на внешнюю и внутреннюю составляющую противоречит не только логике стрессоустойчивости, но и эффективному управлению угрозой.
7. Характеризуя предвыборный период перед выборами в парламент Германии в 2017 г., важно подчеркнуть явное преобладание оградительных и патерналистских мер в действиях федеральных институтов. Отдельные практики адаптивной самоорганизации общественных платформ и СМИ дополняют, но не определяют общую картину. Ключевой угрозой видится распространяющаяся в обществе и социальных медиа эмоциональная, агрессивная риторика ненависти, имеющая особенно сильный эффект в контексте событий перед выборами и эксплуатируемая ключевой популистской партией в Германии - Альтернативой для Германии.
8. Германия наглядно продемонстрировала влияние политики постправды на национальном уровне, показав её возможные последствия для политической системы и институтов. Несмотря на то, что сама стрессоустойчивость системы позволила выйти из кризисов и на региональном (кризис в Тюрингии и его последствия), и на национальном уровне (проблемы с формирование правительственной коалиции), решения выбранные в рамках системы были патерналистского и гомеостатического характера. В то же время попытки вернуться в докризисное состояние позволяют лишь временно справиться с проявлениями проблемы, но не с ней самой. Новая угроза создания агрессивной повестки в Германии закрепилась и уже имела свои проявления и в росте насилия, и в стремлении различных партий соответствовать актуальной и эмоциональной проблематике. Отсюда возвращение к докризисному состоянию не способно предотвратить угрозу, необходима новая логика решения развивающегося социального конфликта, основанная на трансформации. Сохранение статуса-кво может повлечь за собой далеко идущие последствия, которые скажутся на системе в будущем более радикальным образом.
Сравнение двух указанных в выводах примеров позволяет сформировать определенные рекомендации, основанные на существующей практике по противодействию постправде. Влияние фейковых новостей и рост риторики ненависти следует воспринимать как часть более общей проблемы, а именно распространения политики постправды. Разработка мер по противодействию её должна происходить с учётом системного воздействия проблемы на различных уровнях, а также её внутреннего и внешнего измерения. Комплекс мер должен учитывать невозможность отгородиться от угрозы в силу неделимости информационного пространства, из чего следует, что патерналистская стратегия может иметь лишь ограниченный эффект, т.к. рассчитана на быстрое реагирование с краткосрочным результатом. Для долгосрочных изменений, подразумевающих адаптацию к проблеме и дающих более комплексный ответ на проблему, следует обратиться к адаптивной стратегии. Основными её составляющими является децентрализация управления угрозой с переносом отдельных функций на индивидов и их способность к самоорганизации. Ключевую роль здесь играет образовательный процесс, и добровольные практики, позволяющие при низкой угрозе нарушения свободы самовыражения выработать комплексный и разносторонний ответ.
Анализ национальной и наднациональной практики также показал, что более низкие уровни системы способны попадать под влияние кризисных явлений, связанных с информационными угрозами, в той же степени, что и более высокие. При этом в институциональной логике Европейского союза сохраняется значительная роль государств, что делает угрозы национального и регионального уровня опасными для всей системы в целом. Два кризиса в Германии после выборов в Бундестаг в 2017 г. имели для европейского пространства в сравнительном отношении не меньшее значение, чем сохранившееся влияние популистов после выборов в Европейский парламент в 2019 г. Отсюда угроза постправды не должна разграничиваться между различными уровнями системы, т.к. выработка стрессоустойчивости к ней является общесистемным вопросом, а наилучшей формой противодействия являются практики локального характера, сфокусированные на индивидах.

Литература

Источники:
Резолюции Европейского парламента:
1. European Parliament resolution of 17 July 2014 on Ukraine (2014/2717(RSP)) // OJ C 224. - 2016. - P. 14-18.
2. European Parliament resolution of 23 November 2016 on EU strategic communication to counteract propaganda against it by third parties (2016/2030(INI)) // OJ C 224. - 2018. - P. 58-67.
3. European Parliament resolution of 15 June 2017 on online platforms and the digital single market (2016/2276(INI)). URL: https://www.europarl.europa.eu/doceo/document/TA-8- 2017-0272 EN.html (дата обращения: 15.04.2020).
4. European Parliament resolution of 3 May 2018 on media pluralism and media freedom in the European Union (2017/2209(INI)). URL: https://www.europarl.europa.eu/doceo/document/TA-8-2018-0204 EN.html (дата обращения: 15.04.2020).
Стратегии и белые книги:
1. Bundesministerium fur Wirtschaft und Energie. WeiBbuch Digitale Plattformen - Digitale Ordnungspolitik fur Wachstum, Innovation, Wettbewerb und Teilhabe / Bundesministerium fur Wirtschaft und Energie - Berlin: Hirschen Group, 2017. URL: https://www.bmwi.de/Redaktion/DE/Publikationen/Digitale-Welt/weissbuch-digitale- plattformen.html (дата обращения: 02.05.2020).
2. European Union. Shared Vision, Common Action: A Stronger Europe - A Global Strategy for the European Union’s Foreign and Security Policy / European Union - Brussels, 2016. URL: http://eeas.europa.eu/archives/docs/top stories/pdf/eugs review web.pdf (дата обращения: 15.04.2020).
Доклады и документы органов ЕС и ФРГ:
1. Council of the European Union. Council Conclusions on EU Approach to Resilience - 3241st Foreign Affairs Council meeting, Brussels, 2013, 28 May / Council of the European Union - Brussels, 2013. URL: https://www.consilium.europa.eu/uedocs/cms Data/docs/pressdata/EN/foraff/137319.pdf (дата обращения: 14.04.2020).
2. European Commission. A multi-dimensional approach to disinformation Report of the independent High Level group on fake news and online disinformation / European Commission - Luxembourg: Publications Office of the European Union, 2018. - 40 p.
3. European Commission. Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions Tackling online disinformation: a European Approach COM/2018/236 final / European Commission - Brussels, 2018. URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=CELEX%3A52018DC0236 (дата обращения: 15.04.2020).
4. European Commission. Joint Communication to the European Parliament, the European Council, the Council, the European Economic and Social Committee, the Committee of the Regions Action Plan against Disinformation JOIN(2018) 36 final / European Commission - Brussels, 2018. URL: https://ec.europa.eu/commission/sites/beta-political/files/eu-communication-disinformation-euco-05122018 en.pdf (дата обращения: 16.04.2020).
5. European Commission. Joint communication to the European Parliament, the European Council, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions Report on the implementation of the Action Plan Against Disinformation JOIN(2019) 12 final / European Commission - Brussels, 2019. URL: https://eeas.europa.eu/sites/eeas/files/joint report on disinformation.pdf (дата обращения: 14.04.2020).
6. European Commission. Joint Communication to the European Parliament and the Council A Strategic Approach to Resilience in the EU's external action JOIN(2017) 21 final / European Commission - Brussels, 2017. URL: https://eur-lex.europa.eu/legal- content/en/TXT/?uri=celex :52017JC0021 (дата обращения: 30.03.2020).
7. European Commission. Report From the Commission to the European Parliament, the European Council, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee Of The Regions on the implementation of the Communication "Tackling online disinformation: a European Approach" COM(2018) 794 final / European Commission - Brussels, 2018. URL: https://ec.europa.eu/digital-single-market/en/news/report-implementation-communication-tackling-online-disinformation-european-approach (дата обращения: 16.04.2020).
8. Wissenschaftliche Dienste des Deutschen Bundestages. Bekampfung von Fake-News im europaischen Ausland WD 10 - 3000 - 004/17 / Deutscher Bundestag - 2017. URL: https://www.bundestag.de/resource/blob/502160/b90e2e68a419dc63e466f0728ccdcd62/ WD-10-004-17-pdf-data.pdf (дата обращения: 02.05.2020).
9. Wissenschaftliche Dienste des Deutschen Bundestages. Der Umgang mit Fake-News - Rechtslage und Reformansatze WD 10 - 3000 - 067/16 / Deutscher Bundestag - 2016. URL: https://www.bundestag.de/resource/blob/494418/4321d229204080dce488ebd0356b5db2/ wd-10-067-16-pdf-data.pdf (дата обращения: 02.05.2020).
...