На наш взгляд, ответ на вопрос, поставленный в конце предыдущего параграфа кроется в сравнении теоретических положений философии Хасана ат-Тураби и попыткой их непосредственного воплощения во внутренней и внешней политике Судана. Очевидно, что философская концепция ат-Тураби представляет собой идеалистический вариант функционирования, а также преобразования мусульманского сообщества. Рассуждая с точки зрения теории, взгляды ат-Тураби действительно можно отнести к модернистским, во-первых, ввиду их направленности на обновление мировоззренческого потенциала ислама в современных условиях. Во -вторых, теоретическая концепция данного обновления основана на принципах рационализма, в первую очередь на широком применении иджтихада и высокой роли муджтахидов, (а также других рационалистических источников права - иджмы, истислаха, кыяса и т.д.), что с одной стороны открывает возможность для возникновения качественно новых, актуальных интерпретаций Священного писания, а с другой - является неотъемлемой характеристикой философских систем других представителей модернистского движения, начиная с его основоположников, например, М. Абду. В-третьих, обновление исламской мысли, согласно ат-Тураби, предполагало инкорпорацию достижений западной науки, а мировоззрение самого философа было также подвержено влиянию западной философии и образа жизни, что также является одной из основных характеристик модернистского движения. В- четвертых, обновление ат-Тураби также подразумевало возврат к истокам, т.е. было фундаменталистским в том смысле, что предполагало отказ от существующих традиций и пересмотр Священного писания без влияния мнений ученых, которые были выработаны в совершенно другой исторической и социокультурной среде. Наконец, с точки зрения мотивации обновления религии, кроме цели ее возрождения как таковой, концепция ат- Тураби явилась ответом на постколониальное доминирование западной культурной и интеллектуальной мысли в мусульманских странах. Фактически, это повторяет историческую тенденцию возникновения движения модернизма в XIX веке, как попытки изменить второстепенное положение мусульман по отношению к колонизаторам. Другими словами, Хасан ат-Тураби внес большой вклад в интеллектуальное наследие мусульманских ученых, создав глубоко продуманную концепцию обновления на общественном, культурном и политических уровнях. На наш взгляд, к ней не может применяться термин «радикальная» в общепринятом понимании, поскольку на теоретическом уровне ат -Тураби постулировал полный отказ от насилия как метода исламизации мусульманских стран, а также обращения в ислам немусульман. Несмотря на то, что для ат-Тураби это является естественным процессом с известным итогом, исламский призыв является скорее обязанностью с точки зрения религии и предметом веры в обращение в ислам остальных людей, нежели конкретной политической или социальной программой/целью для ат -Тураби. В том числе это не является исключением и среди других модернистов, как мы могли убедиться на примере Тарика Рамадана. Таким образом, концепция обновления Хасана ат-Тураби может считаться во многом реформистской, в особенности с точки зрения формального равенства прав мусульман и немусульман, равноправия женщин и мужчин, а также функционирования демократических механизмов (шура, иджма) и верховенства права. При этом важно помнить об ограниченности умозрительных методов и человеческого разума по отношению к божественному.
Говоря о практической реализации концепций ат-Тураби, можно утверждать, что ему удалось перенять опыт выстраивания успешной политической активности, свойственной Хасану ал-Банне, однако обновленческие тенденции, свойственные, например, М. Абду так и остались во много нереализованными. В качестве лидера исламистского движения в Судане Х. ат-Тураби действительно проделал впечатляющую работу по расширению сторонников движения, а также его политического влияния до одной из лидирующих сил в стране. Однако реформы, которые были инициированы исламистами вызывают серьезные вопросы точки зрения их содержания, имплементации и последствий, а также соответствия теоретическим концепциям самого ат-Тураби. Наше исследование показало, что на практике исламское государство ат-Тураби, а также его внешняя политика практически не совпадают с тем, о чем он писал в своих работах. Во внутренней политике достаточно вспомнить введение Сентябрьских законов в 1983 году, исламизацию уголовного законодательства в 1990-х годах, дискриминацию женщин и людей отличного от ислама вероисповедания, чтобы понять, что все это мало напоминает переосмысление усул ал-фихк и выработку новой правовой системы на основе современных тенденций или пересмотра положения женщин в мусульманском обществе. Как отмечалось ранее, внешняя политика также ознаменовалась тесными связями с международным терроризмом, попытке экспорта исламской революции силовыми методами, а также жесткими экономическими санкциями и международной изоляцией страны. Неслучайно ат-Тураби пытался оставаться в тени и пытался отмежеваться от наиболее плачевных результатов внутренней и внешней политики. На наш взгляд, такому сильному расхождению между теорией и практикой может быть несколько причин. Первая, и по-видимому, основная заключается в том, что ат-Тураби был в первую очередь политиком, а не философом или идеологом. Другими словами, его действия очень сильно зависели от внутренних и внешних факторов суданской политики. В них мы можем наблюдать оппортунизм, попытки извлечь выгоду из определенной ситуации, например, использование внутриполитической межпартийной борьбы, чтобы усилить влияние исламистов или сговор с военными в 1989 году с целью оказаться у власти; во внешней политике - попытки использовать радикальные исламистские группировки в других странах, чтобы распространить процесс исламизации, хотя это прямо противоречило его убеждениям. Возможно, подобное поведение связано с постоянно менявшейся политической конъюнктурой в Судане, что заставляло ат-Тураби лавировать между меняющимися расстановками сил во внутренней политике. Вводившиеся реформы имели мало связи с теоретически переосмысленными принципами функционирования государства, и скорее были направлены на исламизацию ради исламизации и одновременное усиление власти самих исламистов. Очевидно, что ат-Тураби понимал, что любому государству потребуется длинный путь, чтобы прийти к воплощению всех его идей, но в то же время мы не наблюдаем наличия практического плана их воплощения в его собственных работах. Попытка исламизировать страну, но не нести за это ответственность, т.е. переложить воплощение собственных идей в руки других исламистов и военных стало причиной навязывания жесткого исламского законодательства даже самим мусульманам, смертным казням, отсутствия обещанного равноправия для людей других вероисповеданий в Судане, в первую очередь христиан, ухудшения экономического положения населения и международной изоляции. Нельзя не упомянуть и том, что исламизация страны происходила во многом с опорой на существующие в Судане политические и общественных институты, созданные колонизаторами, что уже на концептуальном уровне несло противоречия, мешавшие полноценному воплощению реформ 90 -х годов. Таким образом, практическую деятельность ат-Тураби, в том числе и методы, которые применялись для исламизации можно назвать радикальными в самой негативной коннотации этого слова, поскольку они ввергли Судан в глубокий политический, экономический и социальный кризис, последствия которого видны до сих пор. Подобно двойственности сочетания в Х. ат- Тураби западной и мусульманской культур, в нем сошлись стремление к реформе ислама и радикальные методы ее осуществления, которые стали проявлением жесткости реальности и хитросплетений суданской политической жизни, которую и создавал сам Хасан ат-Тураби. И если в отношении практических результатов исламизации страны мы можем сделать окончательный вывод, то его философская концепция, хоть и не 86
лишена противоречий, но представляет большой интерес точки зрения ее наполнения и идей, которые, возможно, когда-то найдут свое полноценное воплощение в жизни.


Купить