Род и число в амхарском языке в типологическом и сравнительно-историческом контексте

В ходе исследования было выяснено, что категории рода и числа в амхарском языке типологически очень схожи с другими языками южной подгруппы эфиосемитских языков. Так же, как и в амхарском языке, в харари, зай и гафате женский род существительного морфологически за редким исключением не выражен, что отличает эту подгруппу от других семитских языков, в том числе от северных эфиосемитских, так как для большинства семитских языков характерно маркирование женского рода с помощью морфемы -t, восходящей к прасемитскому языку.
Что касается непосредственно амхарского языка, то в литературе обычно указывается, что данная морфема полностью утрачена и встречается только в заимствованиях из геэза или в существительных и прилагательных, образованных с помощью продуктивных суффиксов -awit, -it, которые были заимствован из геэза. Тем не менее в ходе работы удалось установить, что как минимум два исконно амхарских слова женского рода сохранили прасемитскую морфему -t: ^ahat («сестра») и set («женщина»). Изначально предполагалось, что слово ^anat («мать») тоже восходит к семитскому корню и содержит в себе морфему -t, однако в ходе исследования выяснилось, что это слово является кушитизмом, а конечное -t не имеет прасемитского происхождения и является не маркированием женского рода, а суффиксом образования терминов родства.
Однако, хотя было найдено два слова с общесемитской морфемой женского рода -t, остается без сомнений тот факт, что она перестала быть продуктивной как в амхарском, так и в других языках южной подгруппы. В результате чего в большинстве слов грамматический род оказывается морфологически не выражен. Более того, значительная часть одушевленных существительных в языках южной подгруппе относится к словам общего рода и может согласоваться с другими частями речи как по женскому, так и по мужскому роду в зависимости от биологического пола подразумеваемого лица. Хотя исследователи и исследовательницы не выделяют общий род в амхарском или других языках южной подгруппы, нам кажется важным это сделать для лучшего понимания логики языка и диахронических процессов развития южной подгруппы, так как данная черта отличает эти языки от других семитских.
Большинство неодушевленных существительных в амхарском языке относятся к мужскому роду. Тем не менее небольшая группа неодушевленных существительных склонна употребляться в женском роде. И хотя, согласно литературной норме, она должна согласоваться по женскому роду, в современной устной речи этим словам присуща родовая вариативность и можно встретить их употребление в мужском роде. Однако подобная родовая вариативность отдельных неодушевленных существительных не является особенностью амхарского языка. Она встречается и в других эфиосемитских языках, и в ЛАЯ, и в ДЕЯ. Примечательно, что во всех языках речь идет о неодушевленных существительных, чья принадлежность к женскому роду морфологически не выражена, в чем, по-видимому, кроется причина их родовой вариативности в речи: судя по всему, носители и носительницы не воспринимают данные слова как относящиеся к женскому роду, так как это не выражено ни в значении, но в форме данных слов. Тем не менее удалось выявить закономерность употребления амхарского слова (h)agar («страна») в мужском роде вместо женского рода, то есть литературной нормы. Так, (h)agar склонно употребляться в мужском роде, если под этим словом понимается население страны или если название страны еще не было упомянуто. Для других слов выявить закономерность употребления в мужском роде не удалось.
Примечательно, что согласование по женскому роду может иметь в амхарском языке различные коннотации и значения. Так, обращение к мужчине в женском роде может иметь как пейоративный оттенок, так и, наоборот, подчеркивать близость, родство и/ли наставнические отношения между участниками конверсации в зависимости от ситуации и контекста. Однако значение близости обращение в женском роде к мужчине может приобретать только в том случае, если это делает мужчина. От женщины обращение к мужчине в женском роде всегда считывается как оскорбление.
Кроме того, суффикс женского рода -(i)t может использоваться не как феминитив, а как уменьшительно-ласкательный суффикс, что, однако, не является феноменом амхарского языка и встречается в т.ч. в индоевропейских языках, например, во французском или русском. Однако данный суффикс используется в качестве уменьшительно-ласкательного с неодушевленными или животными.
В то время как большинство ученых выделяет в амхарском языке всего два или иногда три числа, Хартманн выделяет, помимо единственного и обычного суммирующего множественного, еще ассоциативное (которое у Хартманна называется групповым), дистрибутивное и партитивное множественные числа. Примечательно, что ассоциативное, дистрибутивное и партитивное множественные имеются выражаются только у имени существительного и не проявляются при согласовании с другими частями речи (согласование происходит по множественному числу). К сожалению, остальные южные эфиосемитские языки исследованы недостаточно для того, чтобы судить о наличии в них какого-то из трех перечисленных выше разновидностей числа, поэтому сравнить амхарский с другими языками подгруппы в этом контексте не удалось.
Что касается образования обычного множественного числа, то во всех эфиосемитских языках, кроме геэза, способ образования множественного числа не зависит от грамматического рода. Так как в других группах семитских языков образование множественного числа напрямую связано с категорией рода, геэз является в данном случае, по-видимому, наиболее архаичным языком эфиосемитской группы. В то время как в тигре и тигринье для образования множественного числа преимущественно используются различные алломорфы -(V)t, восходящие к прасемитской морфеме множественного числа женского рода, в южной подгруппе употребляются алломорфы -(V) c(c)(V). В настоящей работе была выдвинута гипотеза о том, что данная морфема также восходит к прасемитской морфеме множественного числа женского рода. В качестве доказательства данной гипотезы был использован тот факт, что при спряжении глаголов и словообразовании указательных местоимений -с выражает женский род и соответствует прасемитскому -t в аналогичных позициях.
Одной из важнейших проблем категории числа в амхарском языке, как и в других эфиосемитских языках, является поиск рудиментов двойственного числа, которое характерно для других семитских языков, например, для ДЕЯ и ЛАЯ, и реконструируется для прасемитского языка. Тем не менее ни в одном современном эфиосемитском языке двойственное число не прослеживается. Учеными выдвигались различные гипотезы касательно рудиментов двойственного числа в геэзе. Так, Брокельманн считает числительное 'asra («двадцать») исторически формой двойственного числа. Однако с помощью морфемы -а образованы и другие десятки в геэзе. Кроме того, в других ДЕЯ и ЛАЯ числительное «двадцать» является формой множественного числа, а не двойственного. В данной работе была предложена гипотеза, что данная морфема - это рудимент не двойственного числа, а суффикса множественного числа. Примечательно, что в амхарском языке десятки образуются по той же модели при помощи морфемы -а (в отличие от геэза в амхарском гласные не различаются по долготе и краткости). Если выдвинутая относительно десяток гипотеза верна, то подобная форма числительных в амхарском также является рудиментом более архаичной формы образования множественного числа, нежели современное -осс. Хотя Хартманн полагает, что морфема -а, используемая в образовании числительных в амхарском языке, является интерфиксом партитивного множественного, при помощи которого небольшая группа существительных образует особую форму множественного числа, на его суждения явно оказывает влияние его родной немецкий язык, так как он полагает, что числительные от 11 до 19 и от 21 до 99 образуются в амхарском по-разному, как это происходит в ЛНЯ, но на самом деле модель образования числительных от 11 до 99 в амхарском языке одна и та же.
В амхарском языке прослеживается тенденция употреблять существительное с числительными и другими счетными словами в единственном числе. Как выяснилось в ходе работы, данная тенденция не является уникальной для амхарского языка, а прослеживается в других южных эфиосемитских языках и даже в некоторой степени - в ДЕЯ И ЛАЯ, хотя согласование по числу существительного с другими членами предложения при наличии числительного или счетного слова в разных семитских языках отличается.
Таким образом, в ходе работы удалось найти два исконно амхарских слова, сохранивших прасемитскую морфему женского рода -t и обосновать важность выделения категории общего рода у одушевленных существительных в южных эфиосемитских языках, а также были выдвинуты гипотезы касательно происхождения суффикса множественного числа в амхарском и других языках южной подгруппы -(V) c(c)(V) и морфемы образования десяток в геэзе (-а) и амхарском (-а). Кроме того, было выяснено, что типологически амхарский язык является типичным представителем южной эфиосемитской подгруппы.
Кроме того, было обнаружено, что амхарский, а также другие языки южной подгруппы, хотя и относятся к языкам флективного строя, имеют тенденцию к агглютинации именной морфологии. Это может быть наглядно продемонстрировано следующей таблицей22:
Таблица 823
язык
признак
амхарский
геэз
тигринья
тигре
харари
зай
ДЕЯ
ЛАЯ
кумулятивность
рода и числа
имени
-
+
±
±
-
-
+
+
семантичность (+)/ асемантичность (-) рода неодушевленных имен
±
-
-
-
±
+
±
±
морфологическое
выражение ж.р.
±
+
+
+
±
-
+
+
лексическое
выражение ж.р.
+
-
+
-
+
+
-
-
родовое различение показателей
множественного
числа
-
+
-
-
-
-
+
+
форма мн.ч. с
лексическими
квантификаторами
-
±
±
-
-
±
+ до 10,
+ до 11, - после
«ломанное
(разбитое)
множественное»
±
+
+
+
-
±
24
-
+
продуктивность феминитивов
±
+
+
+
±
-
+
+
гетеронимия терминов родства
+
±
±
±
±
+
±
±
слова общего рода
+
-
-
±
+
+
-
-
колебание в роде
+
+
+
+
+
-
+
+
согласование глагола по роду в ед. ч.
+
+
+
+
+
+
+
+
согласование
глагола по роду во мн. ч.
-
+
+
+
-
-
+
+
Конец таблицы 8.
Как видно из таблицы, некоторые элементы агглютинации именной морфологии прослеживаются и в других семитских языках, например, опциональность использования формы множественного числа существительного с числовыми квантификаторами больше 10 в ДЕЯ. Тем не менее, именно южные эфиосемитские языки практически полностью утратили именные флексии, заменив их на агглютинативный («сепаратистский») способ выражения категорий рода и числа, в результате чего появился ряд инноваций, в большей или меньшей степени свойственных языкам подгруппы, а именно: одушевленные существительные общего рода, практически полное отсутствие морфологической выраженности женского рода и образования множественного числа посредством внутренней флексии, а также более частотное использование гетеронимии как способа образования терминов родства2 и обозначения лиц и домашних животных и употребление отдельных лексических единиц для выражения рода. Две последние тенденции характерны также для тигриньи, хотя и в меньшей степени, чем для южной подгруппы, в других семитских языках подобные тенденции не прослеживаются. Тот факт, что среди северных эфиосемитских языков тигринья является наиболее близким типологически к языкам южной подгруппы, может сыграть роль в разрешении проблем классификации внутри эфиосемитской группы, которые уже были затронуты ранее в исследовании, поэтому данная работа представляет научную ценность для дальнейших исследований в области типологии и классификации эфиосемитских языков.

Купить