Введение: постановка проблемы 3
Глава 1. Правовая природа отношений, складывающихся между арбитром и сторонами спора 11
Глава 2. Ответственность арбитра 26
Глава 3. Анализ оснований гражданско-правовой ответственности арбитра 48
§ 1. Договорные основания привлечения арбитра к гражданско-правовой ответственности 52
§ 2. Внедоговорные основания привлечения арбитра к гражданско-правовой ответственности 59
Заключение 70
Список использованной литературы 73


Купить

Согласно статье 51 Федерального закона от 29.12.2015 N 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» (далее – Закон об арбитраже) арбитр не несет гражданско-правовой ответственности перед сторонами арбитража, а также перед постоянно действующим арбитражным учреждением в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением функций арбитра и в связи с арбитражем, за исключением ответственности в рамках гражданского иска по уголовному делу, который может быть предъявлен к арбитру в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации в целях возмещения ущерба, причиненного преступлением, в совершении которого арбитра будет признан виновным в установленном законом порядке. При этом правилами постоянно действующего арбитражного учреждения может быть предусмотрена возможность снижения гонорара арбитра в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения им своих функций .
Регулирование института ответственности арбитров (третейских судей) в связи с осуществлением третейского разбирательства является новеллой для российской правовой системы. Природа складывающихся между арбитром и сторонами арбитража правоотношений, сочетающих в себе элементы договорно-правовых и процессуально-правовых отношений, отсутствие правового регулирования по вопросам о характере указанных правоотношений, порождает многочисленные научные подходы к определению объема ответственности арбитров. Так, в США арбитры и арбитражные учреждения обладают абсолютным иммунитетом за любые действия арбитров при исполнении ими своих обязанностей. В рамках договорной концепции арбитража стороны, оплачивая услуги арбитра, имеют право полагать, что, выполняя свои обязательства, арбитр несет ответственность за свои действия. Преобладающей в большинстве стран является позиция о необходимости наделения арбитров ограниченным или квалифицированным иммунитетом, в соответствии с которым ответственность арбитров наступает лишь в строго определенных случаях.
В соответствии с положениями Закона об арбитраже главной обязанностью арбитров является надлежащее разрешение спора в соответствии с правилами ведения арбитража (ст. ст. 18, 19 и др. гл. 5 Закона об арбитраже). Арбитром должны соблюдаться положения применимых правил беспристрастности и независимости арбитров, содержащихся в правилах постоянно действующих арбитражных учреждений (п. 8 ч. 4 ст. 45 Закона об арбитраже). Согласно пункту 1 статьи 12 Закона об арбитраже арбитр должен в письменной форме сообщить сторонам о любых обстоятельствах, вызывающих сомнения относительно его беспристрастности или независимости при разбирательстве соответствующего спора. Арбитр не вправе разглашать сведения, ставшие ему известными в ходе арбитража, без согласия сторон (ст. 21 Закона об арбитраже). Арбитр, наконец, должен принять меры для того, чтобы арбитраж был завершен в срок, установленный постоянно действующим арбитражным учреждением (п. 8 ч. 5 ст. 45 Закона об арбитраже).
Между тем, положения указанной ранее статьи 51 Закона об арбитраже устанавливают так называемый ограниченный или квалифицированный иммунитет арбитров от гражданско-правовой ответственности перед сторонами спора и третейским институтом в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением функций арбитра и в связи с арбитражем (в том числе в связи с вынесением заведомо неправомерного (неправосудного) решения и за упущения и нарушения применимого регламента в ходе разбирательства). Изъятие из данного принципа предполагается только в случае признания арбитра виновным по уголовному делу путем предъявления гражданского иска в рамках уголовного дела. Следует отметить, что статья 16 Арбитражного регламента ЮНСИТРАЛ в редакции 2010 года с оговоркой на положения применимого законодательства подразумевает отказ сторон от права предъявлять иски арбитрам, компетентному органу и любому лицу, назначенному арбитражным судом, за любые действия или упущения в связи с арбитражным разбирательством. Аналогичная модель правового регулирования воспринята рядом наиболее авторитетных международных арбитражных учреждений. Так, Регламент МТП 2012 года (статья 40) наделяет арбитров иммунитетом в той степени, в которой это не запрещено применимым правом. Регламент ЛМТС 2014 года (статья 31.1) ограничивает ответственность арбитров, за исключением случаев, когда доказано, что такое действие (бездействие) арбитров являлось умышленным и намеренным правонарушением, либо в случае противоречия нормы об ограничении ответственности применимому законодательству.
Несмотря на то, что принятые новеллы об ответственности арбитров в связи с осуществлением третейского разбирательства соответствуют практике ведущих мировых арбитражных центров, необходимо поставить вопрос о том, насколько выработанная законодателем концепция в отношении ответственности третейских судей непротиворечива по своей сути самой природе третейского разбирательства и отношениям, складывающимся между его участниками.
Является несомненным, что для полного и всестороннего исследования вопроса о том, должны ли третейские судьи быть подвергнутыми ответственности за различные их служебные упущения и нарушения в связи с третейским разбирательством, а также – какой именно ответственности, следует обратиться к истокам данного вопроса. Именно исторический метод предполагает наиболее надежные гарантии правильного уяснения сущности и значения тех или иных правовых институтов. «Ко всякому вопросу можно солидно, с уверенностью подойти, лишь бросив исторический взгляд на развитие его в целом» . Совершенно верно, что в настоящее время изучение права невозможно без рассмотрения его в историческом контексте.
Исходя из указанных позиций, представляется правильным произвести системный анализ вопросов возникновения и развития института ответственности третейских судей в нашей стране. Как процедура разрешения правовых споров третейский суд, равно как и третейские судьи, предшествовали государственным судам и судьям . Обычай разрешать конфликты при помощи добровольно избираемых для того сторонами третейских судей происходит со времени вступления человечества в состояние общественности . С того же времени начинают формироваться нормативные подходы к ответственности судей за различные их упущения при рассмотрении и разрешении споров.
До принятия в 1649 году Соборного уложения в нашей стране отсутствовала нормативная регламентация судоустройства и судопроизводства. Все значимые вопросы, в том числе и вопросы ответственности, регулировались договорными грамотами. Как отмечал А. Куницын, «..всех трудных вопросов древнего судопроизводства известные нам грамоты не разрешают, как потому, что кроме них существовали другие Уставы, до нас не дошедшие, так и потому, что устройство судебной власти и порядок судопроизводства основывались больше на обычаях, чем на законах писаных. При издании судебных грамот не считалось нужным помещать в них такие правила, которые были во всеобщей известности» . Им также утверждалось, что за неявку избранных (третейских) судей к месту рассмотрения дела договорными грамотами предусматривались довольно ощутимые штрафные санкции – от 6 до 12 рублей серебром .
Привлечение третейских судей за нерадивость по исполнению возложенных на них обязанностей к штрафной ответственности, скорее всего, как отмечал П.М. Минц, было воспринято в нашей стране из опыта Древнего Рима, где по жалобе сторон претор мог привлечь третейского судью к штрафной ответственности . Представляется, что подобный подход обусловлен именно существованием договорного отношения сторон о передаче спора на разрешение третейского судьи (судей), что предполагает и возможность предъявления иска как об исполнении договорной обязанности рассмотреть и разрешить спор, так и о возмещении убытков, причиненных неисполнением указанной обязанности. В возможности предъявления подобных исков и заключалась, на наш взгляд, правовая санкция за недобросовестное осуществление судьей (судьями) третейского разбирательства.
Наряду со штрафной ответственностью, в Древнем Риме существовала и дисциплинарная ответственность третейских судей – если третейский судья не рассматривал спорное правоотношение в срок, определенный сторонами, то претор мог заставить его рассматривать дело и вынести по не решение и в праздничный день . Кроме того, как отмечал Н. Ланге, при избрании третейские судьи должны были давать присягу о том, что они «…будут судить без хитрости, в правду, на обе стороны» .
В XV-XVIвеках основания привлечения третейских судей к ответственности, равно как и сам ее размер, изменились. По свидетельству Ф.М. Дмитриева, в случаях, если третейские судьи не приходили к единому мнению, то предполагалось, что один из них говорит не по делу, и тогда он подвергался взысканию – штрафной ответственности в размере трех сумм искового требования, пошлины и пени, размер которой устанавливался самими сторонами . А. Вицын отмечал, что в случаях, когда третейский суд оказывался несостоявшимся по вине посредника (третейского судьи), стороны имели право требовать от посредника вознаграждения издержек, какие понесут они при производстве дела в официальном Суде .
Ответственность третейских судей за вынесение неправосудного решения впервые на государственном уровне получила свое нормативное закрепление в статье 5 главы XV Соборного уложения 1649 года «О третейском суде». В соответствии с положениями данной норма, если по результатам рассмотрения дела третейские судьи «…дадут истцу и ответчику розные приговоры: один третей исца оправит, а ответчика обвинит, а другой третей ответчика оправит, а исца обвинит…», они подлежали штрафной ответственности – «…по записи взяти на нем пеня, что государь укажет, да на нем де велети тому, кого он не по делу обвинит, доправести и волокиты с того числа, как то дело зачнется, да по то число, как то дело вершится, по гривне на день» .
По мнению А.Г. Манькова, в тот исторический период уже в третейской записи стороны должны были закрепить не только условия, на которых приглашались третейские судьи, но и размеры штрафных санкций, взыскиваемых с них при недобросовестном исполнении ими своих обязанностей . Подобного рода гарантия справедливого судебного разбирательства, фактически устанавливаемая самими сторонами спора, несомненно способствовала достижению тех целей и задач, ради которых и избирались третейские судьи. Следует, однако, при этом заметить, что законодательно ни размер штрафных санкций, ни механизм их взыскания в подобных ситуациях регламентирован не был.
Весьма интересным представляется привнесенное в вопрос привлечения третейских судей к ответственности новшество – согласно параграфу 19 Высочайше утвержденного 28 ноября 1828 года положения «О решении третейским судом спорных дел по межам и повинностям эстляндскими помещиками» третейские судьи не подлежали никакой ответственности в связи с осуществлением третейского разбирательства, ни в связи с делопроизводством, ни в связи с принятым ими решением. Подобное нормативное освобождение третейских судей, хотя бы и применительно к отдельно взятой категории дел, от какой-либо ответственности, по нашему мнению, шло в разрез с общей концепцией, в соответствии с которой третейские судьи на протяжении многих веков подлежали различным видам ответственности за те или иные их упущения, возникающие при рассмотрении и разрешении правовых конфликтов.
Подтверждением вышеуказанного служит дальнейшее развитие отечественного законодательства, регулирующего деятельность третейских судей. Так, нормами Положения от 15 апреля 1831 года о третейском суде (применительно к узаконенному третейскому суду) была предусмотрена в отношении третейских судей за волокиту и вынесение неправосудных решений штрафная ответственность наравне с судьями государственных судов .
По нашему мнению, таким образом, вопрос привлечения к ответственности третейских судей (в особенности – к гражданско-правовой) за несвоевременное либо некачественное рассмотрение и разрешение частноправовых споров являлся предметом нормативного регулирования на протяжении многих столетий. Последующие узаконения, предпринятые отечественным законодателем, вплоть до современного этапа развития правового регулирования третейского разбирательства, не содержали в себе каких-либо положений по вопросам привлечения к ответственности третейских судей.
Представляется верным, далее, что для обоснования возможности привлечения третейского судьи к материальной ответственности, является необходимым разобраться, в чем заключается бремя арбитрирования, иными словами, понять какова природа отношений, возникающих между сторонами спора и третейским судьей при принятии последним предложения арбитрировать спор. Только ответив на этот вопрос, поняв какие у третейского судьи возникают обязанности перед сторонами спора, поняв должна ли следовать за нарушение этих обязанностей гражданско-правовая ответственность третейского судьи, можно критически (насколько это возможно) отнестись к установлению в Законе об арбитраже квалифицированного иммунитета третейского судьи, существенным образом ограничивающего случаи привлечения третейского судьи к гражданско-правовой ответственности в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением им функций арбитра.
Целью данной работы является изучение различных подходов к пониманию правовой природы ответственности арбитров перед сторонами арбитража в связи с осуществлением третейского разбирательства. Актуальность же поставленного вопроса обусловлена отсутствием широкого и глубокого изучения данного вопроса в российской юридической литературе. Существующие исследования, как правило, основаны на толковании действующего правового регулирования института ответственности арбитров без попытки подвергнуть критике выработанный законодателем подход.

Купить