Введение 3
1. Цели и задачи, методология работы 3
2. Обзор литературы 6
Глава 1. ОРНАМЕНТ КАК ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ И ДАТИРУЮЩИЙ ПРИЗНАК 13
1.1. Орнамент и декор; термин арабеска 13
1.2. Датирование предметов мусульманского искусства по орнаменту 16
1.3. Классификация мусульманского орнамента 18
1.4. Классификация растительного орнамента 21
1.5. Взаимосвязь надписей и орнаментики 24
1.6. Комплексные орнаментальные композиции 28
Глава 2. ДАТИРОВАННАЯ ТОРЕВТИКА ТИМУРИДОВ (1405-1510 ГГ.) И СЕФЕВИДОВ (1501­-1722 ГГ.) 34
2.1. Исторический очерк периода 34
2.2. Особенности тимуридской торевтики 42
2.3. Особенности сефевидской торевтики 48
Глава З. АТРИБУЦИЯ ИЗДЕЛИЙ ПО ОРНАМЕНТУ НА КОНКРЕТНЫХ ПРИМЕРАХ 53
3.1. Уточнение атрибуций изделий XV в 53
3.2. Спорные атрибуции первой трети XVI в 58
3.3. Сравнение орнамента в разных материалах: возможности для атрибуции 61
Заключение 68
Список использованной литературы 72
Приложение 79
Купить

1. Цели и задачи, методология работы
Цель данной работы - рассмотреть орнамент как художественное явление, которое может быть использовано в качестве действенного инструмента при уточнении датировок предметов мусульманского искусства на примере торевтики Ирана XV-XVII вв.. Основной задачей исследования является изучение возможности выявить совокупность отдельных компонентов орнаментальных композиций, позволяющих уточнять датировки изделий, которые до этого были помещены исследователями лишь в примерные временные рамки.
Работа состоит из введения, включающего постановку проблемы исследования и обзор литературы, трех глав, заключения и каталога рассмотренных изделий, помещенного в приложение (24 номера).
Глава 1; Орнамент как художественное явление и датирующий признак, посвящена рассмотрению орнамента как художественного явления в мусульманском искусстве, классификации растительных орнаментов, а так же выявлению ряда особенностей развития растительного орнамента в искусстве выбранного региона.
Глава 2; Датированная торевтика Тимуридов и Сефевидов, посвящена непосредственному анализу тенденций в орнаментальной обработке датированных изделий иранской торевтики XV-XVII вв., вошедших в каталог.
Глава 3; Датирование и атрибуция изделий на конкретных примерах, посвящена попытке уточнения атрибуций некоторых датированных изделий, а так же рассмотрению отдельных орнаментальных схем, которые являются маркирующими для конкретных временных промежутков.
Предмет исследования: изделия иранской торевтики XV-XVII вв.
Объект исследования: растительный орнамент.
Гипотеза: растительный орнамент в мусульманском искусстве можно использовать в качестве уточняющего датирующего и атрибутирующего признака при работе с изделиями, чьи датировки и атрибуции на данный момент затруднительны.
Методология исследования:
В ходе работы использовались как общенаучные (аналитический, диалектический, дедуктивный), так и частнонаучные методы.
Искусствоведческий анализ был задействован на этапе работы с отдельными предметами декоративно-прикладного искусства; произведено формальное описание, как самих изделий, так и орнаментальной составляющей их декоративной программы. В работе использован сравнительно-исторический (сравнительно-сопоставительный) метод: представлена попытка сопоставления торевтики Тимуридов и Сефевидов с предшествующими эпохами и синхронными по времени школами (торевтика северо-западного Ирака, в частности принадлежащая мосульской школе, сирое-египетская торевтика эпохи правления Мамлюков). Структурный метод был применен на этапе выявления отдельных групп орнаментов, репродуцируемых от эпохи к эпохе - архетипа арабески, реитерируемой вне династийного контекста; рассмотрения формально-стилистических особенностей орнаментов в иранской торевтике XV-XVII вв..
Практическая составляющая работы так же включила в себя зарисовку ключевых орнаментальных схем и прорисовку изделий, непосредственный доступ к которым, равно как и к качественным фотоснимкам которых на данный момент затруднен. Сравнительно-сопоставительный метод так же был применен при анализе наиболее часто повторяющихся орнаментальных схем, с целью выявить их потенциал для уточнения датирования и атрибуции изделий.
На начальном этапе производился отбор изделий для каталога. Принципиальным критерием отбора служило наличие точной даты изготовления изделия. Каждое изделие было описано и проанализировано на предмет его орнаментальной программы.
В основу анализа легло убеждение о том, что орнамент может являться уточняющим датирующим признаком либо по набору своих композиционных составляющих, либо по совокупности своих формально­типологических характеристик (как то тугость переплетения, толщина линии, жесткость линейного рисунка).
Каждое из отобранных изделий было занесено в каталожную карточку, строящуюся по принципу:
• формальная принадлежность к отдельному классу предметов;
• дата изготовления, указанная мастером;
• имя мастера или владельца (чья нисба могла бы стать уточняющим фактором для атрибутации изделия);
• место нахождения изделия;
• инвентарный номер в хранении отдельного музея (лот аукциона);
• описание изделия.
Так как эпиграфический анализ не является для работы центральным, приведение отдельных надписей или полного текстового корпуса, связанного непосредственно с каждым из изделий, в работе показалось нецелесообразным. Однако в отдельных случаях, надписи учитываются при анализе атрибутирующего потенциала орнаментальной программы.
Материалы работы могут быть использованы для дальнейшего исследования потенциала орнамента в качестве уточняющего критерия для датировки и атрибутации изделий иранской торевтики XV-XVII вв.
2. Обзор литературы
Термин «арабеска» современный научный дискурс пришел исключительно благодаря европейской мысли. Итальянское слово rebesco использовалось художниками эпохи Позднего возрождения (XV-XVI вв.) для обозначения книжных орнаментов и декоративного оформления переплетов, идеи для которых они черпали в мусульманском орнаменте1. Для сравнения следует привести упрощенную транскрипцию арабского слова «Ц>о» (/айгаГа), означающего орнамент.
Интерес к изучению мусульманского орнамента в полной мере проявился внутри западной цивилизации в XIX в., в эпоху романтизма, Гранд-тура, поголовного увлечения Востоком. Однако этот Восток оказался максимально приближенным к европейцам: первым исследованием орнамента стал альбом "The Grammar of Ornament" (1856 г.) англичанина Оуэна Джонса. О. Джонс тем самым издал свои зарисовки орнаментов дворцов Альгамбры, снабдив их так же визуальным экскурсом в известные ему орнаменты Греции, Рима, Ближнего Востока. Получившаяся «грамматика орнамента» станет вдохновением для многих поколений художников и дизайнеров (стоит упомянуть хотя бы движение “Arts and Crafts” под руководством Уильяма Морриса).
Первым академическим исследованием мусульманского орнамента, арабески, по праву может считаться книга“Stilfragen” австрийца Алоиза Ригля (1858-1905 гг.), видного представителя венской школы искусствознания и автора концепции «художественной воли» или Kunstvollen. “Stilfragen”(1893 г.) посвящена в первую очередь генезису, а затем уже классификации растительных орнаментов (от Древнего Египта и примитивного искусства полинезийских племен до арабески). В последней главе этого труда Ригль впервые приводит анализ характеристических особенностей арабески, указывая на бесконечную реитерируемость мусульманских растительных орнаментов, новые отростки которых могут возникать не из того же центрального структурообразующего элемента, но из аналогичных им отростков2. Таким образом, основы для изучения мусульманского орнамента западными учеными были положены еще в конце XIX в., что позволило в дальнейшим европейским и американским ученым сгенерировать целый корпус исследовательской литературы. Следует так же отметить, что этому не в последнюю очередь поспособствовало форсированное создание музейных коллекций3, последовавшее в первой половине XX в.. Примером более поздних аналитических работ по теории орнамента может послужить книга Эрнста Гомбриха “The Sense of Order”(1979 г.), в которой он активно полемизирует с А. Риглем , рассматривая генезис мусульманского орнамента шире, чем это делает его предшественник.
Среди работ альбомного характера, каталогизирующих орнаменты, но не дающих им критического комментария можно выделить работы Д. Уэйда “Pattern in Islamic Art” (1976 г.), С. Гумберта и Е. Денизо “Islamic Ornamental Design: 1001 Islamic Ornamental Designs” (1986 г.). Оба этих альбома рассматривают орнамент как предмет для коллекционирования, следуя в этом примеру первого собирателя мусульманского орнамента, Оуэна Джонса. Однако если Уэйд уделяет внимание геометрической составляющей орнамента, то Гумбер и Денизо склоняются к тому, чтобы искать примерные параллели между орнаментальными композициями разных эпох и географических областей. Совершенно альбомный характер носит распространенная на Западе, и переизданная неоднократно книга Али Доулятшахи “Persian Designs and Motifs for Artists and Craftsmen” (десятое издание, 2015 г.). Как следует из названия, данное собрание персидских орнаментов изначально предполагалось к использованию художниками, дизайнерами и мастерами-прикладниками; это свидетельствует о неугасающей заинтересованности и спросе на мусульманский орнамент, как украшение, на Западе.
Когда речь заходит о философии мусульманской орнаментики, чаще всего упоминают книгу О. Грабара “The Mediation of Ornament. The A. W. Mellon Lectures in the Fine Arts” (1989 г.). В ней автор подробно разбирает различные типы орнаментальных построений на предмет их взаимодействия с архитектурным пространством. Классификация орнамента, предложенная им, ставит каллиграфию в один ряд с геометрическими и растительными построениями. Однако Грабар ни в одной из глав своего сочинения не говорит об орнаменте как средстве для аналитического постижения предметов искусства. Для него орнамент самоценен как предмет философского размышления. Европейский коллега О. Грабара, Титус Буркхард в своей книге «Искусство Ислама. Язык и значение» (2009 г.), говоря об орнаменте в отдельной главе, концентрирует свое внимание преимущественно на философских подтекстах мусульманской геометрической орнаментики. Таким образом, можно считать, что на Западе мусульманский орнамент считался и считается самоценным предметом изучения в качестве художественного явления и не более. Такое отношение к изучению мусульманского орнамента, некоторый дисбаланс и предпочтение эстетики и философии орнамента его практическим составляющим Майкл Снодин и Морис Хоуард в своей книге “Ornament/ A Social History Since 1450” (1996 г.) объясняют заинтересованностью в образе Другого4. В XIX-XX вв. Запад не просто изучает, но и активно заимствует орнаменты Востока (речь здесь идет уже о более широком спектре орнаментов, как мусульманских, так и дальневосточных). Таким образом, большинство работ подсознательно направлены на легитимацию копирования элементов мусульманского и прочих восточных орнаментов в рамках западного общества и искусства.
Российская ветвь изучения орнамента развивалась и развивается синхронно западной, преимущественно в том же русле: от ориенталистского, романтического интереса, к постепенному аналитическому переосмыслению феномена мусульманского орнамента. Однако для России (как для Российской Империи, так и для ее приемника, СССР) характерно обращение к тем мусульманским орнаментам, которые оказались наиболее близкими географически. Так, изучение мусульманского орнамента начинается при освоении Средней Азии. Для освоения этого региона в конце XIX в. из столицы выдвигаются экспедиции инженеров путей сообщения, нередко сопровождаемые не только этнографами и учеными, но художниками, специализирующимися на истории искусства5. Именно тогда зарождается первый интерес к каталогизации среднеазиатских мусульманских орнаментов. Пожалуй, первым человеком, популяризовавшим орнаменты Средней Азии в России стал Н. Е. Симаков, в 1889 г. опубликовавший альбом своих зарисовок, сделанных им во время экспедиции 1879 г. в Самарканде. Симаков, приписывал орнаменты Самарканда самобытной культуре местного населения сартов6 и сконцентрировал свое внимание преимущественно на орнаменте архитектурных комплексов города, а так же на орнаменте, используемом в современных ему кустарных производствах. Разумеется, Симаков в своих суждениях не учитывал всю сложность генезиса орнамента в мусульманском искусстве в Средней Азии. Однако первый камень в освоении орнамента региона был заложен, и программа действий для следующих поколений исследователей обозначена так: для изучения орнамента « ... необходимо научное отношение к делу, точное изучение форм орнамента в связи с другими историческими, лингвистическими и антропологическими данными, и строгий сравнительный метод для определения, как в науках о языке, - что принадлежит данному народу и что позаимствовано им, занесено извне»7.
Тем не менее, прежде чем это исследование началось в полной мере, российская публика успела увидеть аналог работы О. Джонса в исполнении Н.Ф. Лоренца «Орнамент всех времен и стран» (1897 г.). В предисловии автор утверждает, что его работа - «первый пример русского издания полного сборника орнаментальных образцов всех художественных эпох с исторически верной окраской»8. Н.Ф. Лоренц не выпускает из внимания и мусульманский орнамент: он представлен в альбоме преимущественно на примере персидских изделий (ткани, металлические изделия, керамика), но параллель с работой О. Джонса просматривается и в увлеченностью орнаментами Альгамбры. Несмотря на сопроводительные статьи, Н.Ф. Лоренц в своей работе так и не претендует на исследование орнаментов, автором руководит, скорее желание зафиксировать разнообразие орнаментального мира, создать живую картину того, как орнамент представлен в современном ему мире.
Реализацией программы, очерченной Н.Е Симаковым, вплотную занялись советские исследователи в постреволюционный период. Их главным интересом стало изучение архитектурного орнамента, именно поэтому книги Б.П. Денике и Л.И. Ремпеля, несмотря на попытку демонстрации комплексного подхода, представляют собой подробные отчеты об изученной архитектуре региона. Книга Денике «Архитектурный орнамент Средней Азии» (1939 г.) коротко обозначила круг доступных на момент исследования, еще не отреставрированных, архитектурных объектов. Ценностью этого исследования представляется то, что Денике имел возможность анализировать орнаменты построек еще до того, как их коснулась рука реставратора. Помимо формальных описаний его работа содержит важные отправные данные для сличения мусульманского орнамента Средней Азии с орнаментами, предшествовавшими им.
Эту мысль подхватывает в своем труде «Архитектурный орнамент Узбекистана. История развития и теория построения» (1961 г.) Л.И. Ремпель. Для него важно проследить происхождение различных форм орнамента, геометрических и растительных, понять, где лежат границы мусульманского орнамента данного региона. Анализируя последовательно исторические эпохи, от Согдианы до современного ему советского этапа, Ремпель выделяет характерные мотивы в орнаментике Узбекистана, предпринимает первую попытку подробной классификации мусульманского орнамента в рамках советского искусствоведения. Работами этого автора будут руководствоваться последующие советские и российские ученые, занимающиеся мусульманским орнаментом в рамках изучения отдельных областей мусульманского декоративно прикладного искусства, мусульманской архитектуры. Тем не менее, даже на сегодняшнем этапе такие исследователи как А. А. Иванов, сотрудник Государственного Эрмитажа, отмечают необходимость более подробного изучения орнамента именно на предмет выявления его потенциала как инструмента для уточнения датирования. О том, насколько это необходимо и актуально для изучения торевтики Средней Азии и Ирана Иванов пишет в своем каталоге «Медные и бронзовые (латунные) изделия Ирана второй XIV половины - середины XVIII века»9. Дело в том, что современные отечественные публикации, ставящие целью познакомить читателя с мусульманским орнаментом, стоят в одном ряду с альбомом Н.Е. Симакова: собрания красивых иллюстраций, как то сравнительно недавно вышедший альбом В.И. Ивановской «Исламский орнамент» (2010 г.), обладают малым научным потенциалом.
Отдельно остро сегодня стоит вопрос эволюции геометрического мусульманского орнамента10. Эта разновидность мусульманского орнамента изучается и разрабатывается все активнее, в дело идут специальные расчетные программы и специальные программы-конструкторы. Интерес к технической стороне геометрических построений так или иначе обусловлен и современными веяниями в архитектуре.
Тем не менее, вопрос датирования предметов искусства по орнаментальным композициям поднимается в книгах западных исследователей, когда речь заходит об узкоспециальных проблемах, таких как точное датирование металлических изделий времен Тимуридов (Л. Комарофф “The golden disk of heaven: metalwork of Timurid Iran” (1992 г.)) и Сефевидов (А. С. Меликян Ширвани “Le chant du monde. L’Art de l’Iran Safavide; 1501-1736/ catalogue de l’exposition” (2007 г.)). Именно к этим работам следует обращаться, в качестве, пожалуй, единственных примеров того, когда исследователи действительно используют свои наблюдения относительно развития тенденций в растительной орнаментике применительно к датировке предметов декоративно прикладного искусства.
Купить