Введение 17
Глава первая. Космогонические мифы 34
1.1. Основные подходы к изучению мифа 34
1.2. Космогонические представления в скандинавской мифологии 42
1.3. Картина космогенеза в японской мифологии 44
1.4. Мифы о сотворении человека 47
1.5. Структура мира и мировая ось 48
1.6. Смерть и эсхатологические представления 65
Глава 2. Архетипы героев и образцы героического поведения 71
2.1. Герои в скандинавской и японской мифологии: победители и
побежденные 71
2.2. Оружие как атрибут героев 80
Заключение 83
Список использованных источников 87
Список использованной литературы 87

Купить

В ХХ веке миф в его многообразных аспектах - образы, символика, архетипы, универсальные черты и национальная специфика - является предметом глубокого изучения ученых, принадлежащих к различным научным школам и направлениям. Актуальность мифа заключается, по мнению исследователей, в том, что он является своеобразным «окном», позволяющим проникнуть в мир наших далеких предков и реконструировать базовые черты их ментальности. С другой стороны, именно ХХ век показал, что миф - это не только отражение архаичных структур сознания древних людей. Его черты присутствуют и в сознании современного человека. Более того, реконструкции мифа используются политиками, идеологами, философами, для достижения своих целей. Почему это происходит, в чем причины возрождения мифа в современной культуре, каковы познавательные возможности сравнительно-исторического изучения мифа - эти проблемы являются предметом рассмотрения в данной работе.
Следует отметить, что еще в 18 веке миф принимали как вещь сугубо архаичную, выходящую за границы реальности. Такие мыслители эпохи Просвещения как Дидро, Шарль Монтескье и Вольтер узревали в нем лишь негативные аспекты, рассматривая его лишь как дремучий предрассудок прошлого. Рациональность мифа отрицалась. По мнению известного исследователя мифа Мирчи Элиадэ, причина такого отношения кроется в христианской полемике. Раннее христианство определяло все то, что не отражено в Ветхом либо Новом Завете, как фикцию-небылицу1. А в эпоху Просвещения целью философов-просветителей была схватка насмерть со всяческими выдумками, к которым относили и миф. Однако уже романтики, в XIX веке, реабилитировали миф. Стало ясно, что наука не в состоянии победить миф, так как не может дать ответ на извечные вопросы людей: «Есть ли жизнь после смерти?», «В чем смысл жизни?», «Зачем мы живем?»
1 Элиаде М. Мифы, сновидения, мистерии. — М., 1996, с.3-6 и так далее. В то же время миф, согласно Е.М. Мелетинскому, не оставляет «смысложизненных» вопросов без ответа, принося душе человека внутреннее созвучие, что невообразимо важно по причине того, что человек по своей природе питает хронический страх перед тем, что объяснить не может.
К.Г. Юнг связывал мифологию и проблему души человека. По его мнению, остроту и злободневность проблеме души человека сегодняшнего дня придает именно её современность. По его словам, глубоко осознавший свою современность человек чувствует себя покинутым, ибо с каждым шагом своим, он удаляется от чрева древней бессознательности.
Наше исследование носит компаративный характер. В работе дается сравнительная характеристика мифологических систем Японии и Скандинавии. Почему выбраны именно эти регионы? Обратимся сначала к географии.
Япония - это расположенное на Японском архипелаге островное государство, относящееся к региону Восточной Азии. По морю эта страна граничит с Российской Федерацией, Китайской Народной Республикой и Республикой Корея. Сухопутных границ, ввиду особенностей своего географического положения, Япония не имеет. Сам архипелаг состоит из более чем 6000 островов. Самые крупные его острова - Сикоку, Хонсю, Кюсю и Хоккайдо. Япония обладает развитой экономикой, что позволяет ей занимать третье место в мире по валовому внутреннему продукту (ВВП) и десятое место в мире по индексу развития человеческого потенциала (ИРЧП). Япония обладает древней и изысканной культурой, в том числе - богатой и сложной системой мифологических воззрений, сформировавшихся из пантеонов племен архипелага, а также под влиянием буддизма, даосизма и, возможно, сибирского шаманизма.
Что касается северо-западного региона, то само слово «Скандинавия» в свою очередь берет свое начало из труда Плиния Старшего под названием «Естественная история». Скандинавия - это регион Северной Европы, в который обычно включают такие государства, как Норвегию, Данию и Швецию. Страны региона имеют тесные связи в культурно-историческом отношении. Географически термин «Скандинавия» соответствует Скандинавскому полуострову, на котором вышеназванные государства и расположены.
Скандинавия в историческом плане находится в некоторой обособленности от остальной континентальной Европы. Контакты с соседями традиционно происходили через набеги, вторжение, торговлю и колонизацию. Были заселены Исландия, Гренландия и даже сделаны попытки продвинуться еще западнее — в Винландию, современную Америку. Многие государства Европы начали свою новую жизнь с норманнских правителей — на Русь пришел Рюрик, Англию покорил Вильгельм Завоеватель.
Дополним наши сведения краткой справкой об этногенезе народов, мифологию которых нам предстоит рассмотреть. По поводу происхождения японского этноса существует множество теорий. М.В. Воробьев в работе «Древняя Япония: историко-археологический очерк» отмечал, что вопросы, касающиеся этногенеза, являются самыми спорными и трудноразрешимыми. Александр Николаевич Мещеряков, известный отечественный японист, утверждает, что в плейстоцен, шестую эпоху Кайнозойской эры по геологическому летоисчислению Земли, между Японией и материком существовали сухопутные мосты . Японских остров в качестве отдельного архипелага еще не существовало. Территория современной нам Японии представляла собой единый массив суши. Очевидно, что это облегчало выходцам с континента совершать миграции в данную область. Первые переселенцы, по господствующему сейчас в науке мнению, прибыли в Японию из Юго-Восточной Азии. В дальнейшем складывании японского этноса свою особую роль сыграли новые волны переселения с материка и геологическая трансформация массива суши в систему отдельных друг от друга островов - Японский архипелаг.
Некоторые специалисты считают, что определенную роль в этногенезе японцев сыграли так называемые тунгусо-манчжурские народы. В самой Японии гипотезой о влиянии сибирских народов занимался один из первых японских археологов Хамада Косаку. Некоторые особые моменты данной теории рассмотрел Дмитрий Александрович Суровень в статье «Участие Тунгусо-Маньчжурских народов в заселении японских островов». Передвижения этих племен, по его мнению, можно проследить по богатому археологическому материалу. В рамках классификации, предложенной отечественными антропологами, тунгусов относят к сибирской (байкальской), или североазиатской группе, которая представляет собой одно из подразделений северных монголоидов. Автор предполагает, что тунгусы - кочевники пришли из Минусинской котловины Алтая, а затем, пройдя через Внутреннюю Монголию, а если быть конкретными, через плато Ордос, оказались в северных районах Китая .
В настоящее время японцы - народ достаточно монолитный. При этом дать справку про этногенез скандинавов будет намного сложнее ввиду большого количества проживавших в регионе народов и их сложных взаимоотношений, поэтому в сжатом виде приведу информацию о викингах. Викингами называли племена шведов, норвежцев и датчан, у которых происходил процесс разложения родоплеменной общины, и в связи с этими происходило усиление знати. Вожди и военная аристократия нуждались в новых богатствах и военной добыче, которая являлась для них главным источником обогащения. Мотивация знати, перенаселение и голод питали обширную экспансию скандинавов. Викингами были люди, искавшие лучшей доли в чужих странах.
Норманнами принято называть викингов, шедших на запад, в отечественных летописях викингов называют варягами.
Справки об этногенезе были приведены, чтобы еще раз показать непохожесть и удаленность Японии и Скандинавии: друг для друга они почти иная планета, чужой мир.
Бытует мнение, что место жительство народа, подобно хтоническому кузнецу, кует сам народ как таковой. Географический детерминизм является наиболее древним воззрением. В его основе лежит мысль о влиянии, оказываемой окружающей средой, на народы и их историю. Здесь важны такие факторы, как: климат, богатство почв, изобилие рек, наличие пресной воды и так далее. Интересны работы античных ученых, занимавшихся этой областью: Геродота, Фукидида, Гиппократа. После великих географических открытий эта мысль нашла свое продолжение в западной науке. Например, знаменитый мыслитель Шарль Монтескье причину различий законодательного устройства разных государств видел в разности климатов. Холодный климат создает сурового и нравственного человека, а жаркий наоборот ослабляет характеры. Из-за слабости характера, по мнению Монтескье, и стало возможно рабство. 7 Жители умеренного климата обладают неустойчивой нравственностью. Несомненно, география определенно оказывает свое влияние на историю культуру народов, однако, например, Джордж Миллар замечал, что существует множество наций, где климат одинаков, но политические институты и характер совершенно разные. У китайцев и японцев сильно различается менталитет, хоть они и соседи. Также могут разниться государственные институты и законодательная
7 Монтескье Ш. О духе законов // Избранные произведения. М., 1955. С. 366
Империи
Сыграл ли географический детерминизм основную роль в становлении и развитии мифологических систем Японии и Скандинавии ? Так ли они отличны друг от друга? На эти вопросы также мы постараемся найти ответы в нашем исследовании.
Таким образом, тема работы действительно является достаточно актуальной, так как напрямую связана с развитием культуры различных стран, народов и государств, затрагивая самые базовые черты, саму стержневую ось их мировоззренческой картины. Нахождение общего позволит разным народам лучше понять друг - друга, наладить культурные и торгово-экономические связи, и в тоже время лучше понять самих себя и свою идентичность, найти свое место в этом большом и сложном мире.
М. В. Воробьев писал в предисловии к своей книге «Япония в III-VII вв.»: научный интерес к Японии обусловлен в значительной степени островным, изолированным положением этой страны. Это может позволить ученым исследовать и изучать этнические, культурные, исторические и многие другие процессы в «наиболее чистом виде».Скандинавская же древняя культура повлияла на формирование многих европейских мифологий, но сама в значительной степени сохранила свою изначальную структуру и чистоту.
Если принять во внимание все вышесказанное, то становится ясно, что по причине удаления друг от друга и полного отсутствия связи, между Японским архипелагом и Скандинавией мало общего, кроме близости моря, и то совершенно разного. Из данного постулата и вытекает специфика и актуальность нашего исследования - мы сравниваем абсолютно разные миры, разделенные двумя континентами, что может привести нас к важным и значимым выводам, так как при сравнении абсолютно различных по происхождению и не имеющих никаких контактов культур ярче прослеживается их аутентичная уникальность и особенность.
Практическая значимость данного исследования состоит в том, что его результаты могут помочь в предоставлении систематизированного сравнительного материал по мифологическим воззрениям достаточно удаленных друг от друга регионов планеты.
Однако почему, предпринимая сравнительный анализ двух национальных культур, мы выбираем именно миф? Обратимся еще раз к роли мифа в культуре. Современный человек живет сразу в нескольких пространствах и измерениях, которые явственно разнятся между собой. Они широко представлены в таких сферах, как материальная, вещно-предметная, социально-институциональная, духовная, универсально-мировоззренческая, культурно-символическая и знаковая. Человек своей деятельностью созидает духовную среду, в которой он существует сам и передает ее поколениям. Он творит и создает искусство, науку, философию, формирует системы ценностей, смыслов, объясняющих окружающий мир, а на их основе утверждаются модели поведения, обряды, традиции, обычаи - все то, что образует ткань социальной жизни. Но социум, чтобы быть сплоченным, должен получить «санкцию свыше», от богов, предков и т.д. Сакрализация духовных основ жизни социума - это также функция мифа. И, конечно же, следует вспомнить вечно волнующие человечество вопросы: «каким образом человек исходит из бытия и каким образом коренится в нём? Какие структуры его бытия определяют постижение им этого мира?». Для их понимания также необходимо обратиться к мифу.
Миф, безусловно, является одной из универсалий бытия человеческого. О неистребимой долговечности мифа свидетельствует его значимость для науки и культуры. Сегодня становится, очевидно, что без мифа человеческое общество превращается в духовно мертвый труп цивилизации, поэтому проблема человеческого бытия, важная для философии в целом, может быть более полно раскрыта на основе постижения места мифа в его структуре.
Страстное желание раскрыть феномен мифа в качестве структуры бытия составляет ядро онтологического подхода к его изучению. И, следовательно, для этой задачи требуется построить философскую онтологию мифа. А это миссия совсем непростая. Разработка решения этой проблемы начата, как мы можем видеть, в исследованиях целой группы известных философов, таких как: Эрнст Кассирер, Клод Леви-Стросс, Алексей Федорович Лосев, Мирче Элиаде, Курт Хюбнер и других ученых, стремящихся отыскать лежащую в основе мифа онтологию. Начало положено, но эта работа должна быть непременно продолжена.
Сегодня налицо процесс своеобразной реабилитации мифа, и следующая за ним ремифологизация общественного сознания, включая гуманитарные науки. Эта новая парадигма сменила демифологизацию науки с ее рационалистически-позитивистскими традициями. В связи с этим требуется дальнейшее исследование теории познания мифа. В особенности, в более детальной проработке нуждается проблема рациональности мифа. Необходимо обоснование одинаковой ценности научно-логического и мифического подходов к постижению реальности, что в свою очередь требует переосмысления гносеологического аспекта мифа. Поль Рикер писал в своем труде «Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике», что демифологизация мифа представляет собой его сознательное разоблачение, а Мирче Элиэде считал этот процесс «гибелью богов». Однако В. Иванов увидел и положительные стороны демифологизации. По его мнению, вышеназванный процесс, проведенный с сохранением керигмы (рациональной части религии), приводит к свободе мифотворчества .
Существует потребность выявить и отрицательные аспекты современного процесса ремифологизации общественного сознания. В наши дни имеет место прагматичная практика использования мифического с определенно манипулятивными целями, что приводит к тому, что миф зачастую теряет подлинность, приобретая фальшивый и эфемерный характер «превращённой формы» и симулякра. Симулякр в данном случае - просто продукт и порождение массовой культуры. Возможность использования мифа как инструмента политической технологии серьезно беспокоила Эрнста Кассирера . Он говорил, что политический миф есть предтеча многих тоталитарных режимов.
Значимость проблемы состоит также и в том, что и сам концепт мифа, его форма и сущностные характеристики в современных исследованиях нуждаются в более серьезном уточнении.
Обстоятельный экскурс в историю исследования мифа читатель находит в труде известного немецкого философа Курта Хюбнера под названием «Истина Мифа». В книге ученый делает попытки иерархически выстроить различные истолкования мифа по степени увеличения в них стремления видеть в мифе не только сказку, но и определенный способ осмысления реальности. Автор выделяет такие трактовки мифа, как аллегорическая и эвгемерическая, интерпретация мифа в качестве «болезни языка», а также понимание мифа как поэзии и так называемой «прекрасной видимости».
Цель данного исследования - выявить базовые черты мифологических систем Японии и Скандинавии, на основе их сравнительного анализа.
Заявленная цель обусловила следующие задачи:
1. охарактеризовать основные школы и концепции, анализирующие
происхождение, структуру и функции мифа;
2. показать познавательные возможности структурно-функционального подхода
3. выявить основные структурные элементы космогонических мифов Скандинавии и Японии
4. рассмотреть образы героев и образцы героического поведения в мифологических системах двух стран
5. выявить черты сходства и различия в базовых чертах национальных мифологиях
Объект и предмет исследования.
Объектом исследования данной дипломной работы являются базовые элементы мифологических систем японского архипелага и Скандинавии.
Предмет исследования в данном случае - это универсальные черты и региональные особенности данных мифологических систем.
Хронологические рамки.
Определение хронологических рамок исследования в области мифологии не может быть произведено с достаточной точностью в связи со спецификой изучаемого объекта. Точно неизвестно, когда произошло зарождение мифологии как попытки человека ответить на интересующие его вопросы, объяснить окружающий мир. Фольклорист А.Н. Афанасьев в книге «Древо жизни» написал, что время происхождения мифологических образов не поддаётся определению, добавив, что их образование неразрывно связано с происхождением языка и сознания . Румынский историк религий Мирча Элиаде высказал мнение, что главной задачей мифа было задать модель, образец для всякого важного действия, совершаемого человеком. Миф ритуализирует повседневность, давая человеку возможность обрести смысл жизни . Ситуацию с точным определением хронологических рамок исследования к тому же осложняет то, что с появлением религиозного вида мышления, мифологическое мышление не исчезло, а дожило до современности.
Состояние изученности темы.
Изучив историю формирования взглядов на миф западных и отечественных мыслителей, мы выяснили, что анализ мифа как важнейшей структуры духовного бытия человека начинается с ритуально- социологической его интерпретации в середине 19-го века. Затем его продолжают представители психоаналитической концепции (Карл Юнг), далее существенный вклад вносит Э.Кассирер, а в середине 20 века представитель структурализма - К.Леви Строс. И наконец, нынешняя интерпретация мифа как нуминозного опыта (М.Элиаде), рассматривающая центром мифа архетип, который есть выражение божественной реальности.
В России философская трактовка мифа проводилась в трудах интеллектуалов «Серебряного века», прежде всего А.Ф.Лосевым, который был близок со многими религиозными философами. Он вел беседы с Николаем Бердяевым и являлся учеником Павла Флоренского.
Компаративная или же сравнительная мифология была введена в научную практику Фридрихом Максимилианом Мюллером. Сравнительная Афанасьев А. Древо жизни: Избранные статьи, М.: Современник, 1982, с.12 Элиаде М. Очерки сравнительного религиоведения. - М.: Ладомир, 1999, С.373 мифология дополняет различные генетические, лингвистические и археологические реконструкции и дает возможность приподнять завесу, скрывающую наше древнее прошлое. В её основе - сравнительное исследование мифологических и религиозных представлений,принадлежащих разным культурам, народам, странам. Немецкий историк и лингвист Франц Феликс Адальберт Кун был еще одним человеком, внесшим колоссальный вклад в зарождении компаративной мифологии. В его работе под названием «Zur altesten Geschichte der indogerman. Volker», которая увидела свет в 1845 году, в первый раз была озвучена гипотеза о существовании индогерманского пранарода. А монография «Die Herabkunft des Feuers und des Gottertranks», опубликованная в 1859 году, по праву является одним из первых исследований по компаративной мифологии. Специфика нашего исследования заключается как раз в активном использовании компаративной мифологии, то есть мифология представляется как поле для сравнительного анализа. Научный интерес представляют труды румынского философа Мирчи Элиаде по сравнительному изучению различных религий. Это такие работы как «Очерки сравнительного религиоведения», « The universal myths: heroes, gods, tricksters, and others» («Универсальные мифы: герои, боги, обманщики и другие»), и «Patterns in Comparative Religion» («Шаблоны в сравнительном религиоведении»). Автор также занимался описанием перехода от мифологической картины к исторической. 14 Для нашего исследования особое значение имеет работа автора под названием «Миф о вечном возвращении», где он анализирует то, как человек переживает и интерпретирует историю. В книге описывается мифологический взгляд на мир, присущий традиционным и архаическим обществам, взгляд на мир, который противостоит конкретному историческому времени и характеризуется своеобразной ностальгией по возврату в мифологическое время. Такая жизненная позиция помогала представителям традиционных Элиаде М. Очерки сравнительного религиоведения — М.: Ладомир, с.37 обществ поддерживать связь между ними и космосом. В книге также рассматриваются различия между этой позицией и позицией людей современного общества.
Тематика сравнительно-исторического изучения присутствует в исследовании академика АН СССР В. М. Жирмунского «Народный героический эпос. Сравнительно - исторические очерки», где автор рассматривает вопросы становления и развития народного героического эпоса, в частности, германского, русского, карело-финского, романского и тюркоязычных народов Средней Азии. Книга была издана в 1962 году. Каждый национальный эпос зарождался на своей собственной национальной почве, и, следовательно, имел свои особенности, поэтому автор использует в работе данные сравнительно-исторического анализа, чтобы раскрыть закономерности общего развития и национальные различия эпической традиции в разных странах. Такого рода работа представляет систематическое, комплексное исследование, имеющее значение и для нашей темы, так как миф и эпос тесно связаны между собой. Сам ученый ранее посвятил отдельную работу проблемам, возникающим на пути сравнительного изучения эпоса, под названием «Эпическое творчество славянских народов и проблемы сравнительного изучения эпоса», которая была издана в 1958 году. Норвежский антрополог и путешественник Тур Хейердал подтверждал трудности вышеописанного способа: «Современная наука требует, чтобы каждый специалист копался в собственной ямке. Никто не привык заниматься разборкой и сопоставлением того, что добыто в разных ямках» .
Серьезный специалист по древнеэллинской музыке и литературе Мартин Личфилд Уэст изучал общие закономерности поэзии и мифологии индо-европейцев в таких работах как «The East Face of Helicon: West Asiatic Elements in Greek Poetry and Myth» (издана в 1997 году) , «Indo-European Poetry and Myth» (издана в 2007) и в статье «Near Eastern Material in Hellenistic and Roman Literature» (издана в 1968 году). В них автор выдвигает гипотезу, что если существовал индо-европейский язык, то существовал и народ, говорящий на нем. Если достаточно доступная языковая коммуникация на такой большой территории была возможна, то этим можно объяснить обмен культурными и религиозными влияниями, например, похожие традиции в построении героического рассказа. Ученый также уделил много внимания рассматриванию параллелей ближневосточной и индоевропейской культуры с культурной традицией древней Эллады.
Научный интерес, как уже утверждалось выше, представляют труды румынского философа Мирчи Элиаде по сравнительному изучению различных религий, а именно такие работы как «Очерки сравнительного религиоведения», « The universal myths: heroes, gods, tricksters, and others» («Универсальные мифы: герои, боги, обманщики и другие»), и «Patterns in Comparative Religion» («Шаблоны в сравнительном религиоведении»). Автор также занимался описанием перехода от мифологической картины к исторической.
Использование сравнительной мифологии может давать неожиданные результаты. Например, лингвист и филолог, академик РАН В. Топоров, развивая теорию «основного мифа», созданную им вместе с Вячеславом Всеволодовичем Ивановым, исследовал названия жука «божья коровка» в разных языках и пришел к выводу, что образ этого жесткокрылого насекомого имеет прямую связь с далекими верованиями индоевропейцев и мифом об антропоморфном боге-громовержце, который, усомнившись в верности своей жены, низверг её с небес. «Основной миф» авторы сконструировали, сравнивая ведийский миф о битве Индры с Вритрой с сюжетами балтийского мифа о Перкунасе и Вельнясе.
Источники.
Основной источник информации по японской мифологической картине - это «Кодзики» («Записи о делах древности»). Данный памятник национальной литературы был написан в 712 году, и представляет собой своеобразное собрание исторических сказаний, мифов, легенд, преданий и хроник. Один из переводов произведения на русский язык принадлежит профессору Е.М.Пинус. В СССР в качестве образца древней литературы «Кодзики» изучались выдающимся отечественным японоведом Николаем Иосифовичем Конрадом. По результатам исследований, им написаны книги: «Япония. Народ и государство» (1923 год), и «Японская литература. От «Кодзики» до Токутоми.» ( 1974 год).
Другой значимый источник - это «Нихонги» («Нихон Сёки», «Анналы Японии», «Записки Японии»), написанная в 720 году. В отличие от «Кодзики», здесь акцент сделан на описании генеалогии японских императоров, мифологические же тексты данного источника по некоторым вопросам вступают в сильные противоречия со своими же версиями из «Кодзики». Мнения специалистов о причинах этого явления разнятся, но самым убедительным выглядит гипотеза о том, что «Нихонги» была создана под сильным влиянием культуры с материка, а именно - китайской.
Большая часть информации по германо - скандинавской мифологии для данной работы была почерпнута из «Старшей» и «Младшей Эдды». Первоначально «Эддой» называли одно из сочинений исландского историографа и скальда Снорри Стурлусона. «Эдда» является прекрасным учебником поэтического искусства скальдов, содержит ценные примеры поэтических текстов скальдов, цитирует древние эпические песни, и, таким образом, позволяет читателю совершить увлекательный экскурс в скандинавскую мифологию. В 1643 году исландский епископ Бринольв Свейнсон нашел рукописный сборник 13-го века, который был обозначен как Codex Regius 2365, что означало Королевский кодекс 2365, содержащий древние песни. Бринольв обнаружил совпадения с рядом цитат в труде «Старшая Эдда» включает песни о богах и героях, сложившиеся, по- видимому, в 9-12 вв. на основе древней общескандинавской традиции. Мифологические песни «Эдды» включают поучения и своды мифологических сведений, представленных преимущественно в форме речей главного бога Одина, повествования о приключениях бога- громовержца Тора в стране великанов, комические «перебранки», например, поношение коварным Локи на пиру всех богов и другие. Наиболее оригинально "Прорицание вельвы", в котором изложение мифов о творении мира переходит в пророчество о гибели мира и богов, Рагнарёк (Рагнарок). В героических песнях, кроме трех песен о герое датского происхождения Хельги и одной о чудесном кузнеце Вэланде, разрабатываются сказания континентально-германского (франко-бургундско-готского) цикла о Нибелунгах (о Сигурде, Гуннаре, Атли, Брюнхильде и других). Эддическая версия содержит более древние, архаические черты, чем австрийская «Песня о Нибелунгах». По сюжету «Эдда» ближе к историческим событиям, косвенно отраженным в ней (гибель бургундского королевства Гундихария (исл. Гуннар) в 436 году, гибель готского царства Эрманариха (исл. Ёрмунрекк) в 375 году, смерть Аттилы (исл. Атли), гипотетически - также битва на Каталаунских полях в 451 году. В целом «Старшая Эдда» - ценнейший в художественном и историческом отношении памятник древнескандинавского эпоса и мифологии.
Методологические основы.
В ходе решения поставленных задач, использовались такие методы исследования как: сравнительно-исторический (при сравнительном анализе мифологических систем двух стран); историографический, исторический Мелетинский Е. М., "Эдда" и ранние формы эпоса, М., 1968 анализ и синтез, историко-хронологический метод, восхождение от абстрактного к конкретному, системный метод, которые не только позволили комплексно взглянуть на проблему исследования, но и вычленить её конкретные элементы.
Также был применен структуралистский подход, основанный на работах Клод Леви-Стросса и Е. М. Мелетинского. Позиции вышеназванных ученых по данному вопросу были весьма схожи. В мифах они находили бинарные оппозиции, иными словами - противоположности по типу: друг/враг, свой/чужой, смелый/трусливый, теплый/холодный, жизнь/смерть, день/ночь, громкий/тихий, небо/земля и так далее. Мифическое мышление осознает бинарные оппозиции и стремится преодолеть противоречия вводом третьего элемента. Его называют медиатором. К примеру, видные невооруженному глазу противоречия присутствуют между жизнью и смертью, и в данное противостояние вводится медиатор, например, в лице ворона либо другого персонажа, зачастую зооморфного, который ест падаль. Согласно этому подходу, в мифе есть своя логика и рациональность. Леви Стросс называет её бриколажем, то есть способом достичь цель обходным, парадоксальным путем.
Структура работы.
Структура исследования соответствует поставленным целям и задачам исследования. Работа состоит из введения, 2-х глав основной части и заключения. Во введении рассматриваются цели, задачи объект и предмет работы, поясняется, почему выбранная тема актуальна в настоящее время, анализируется литература, в которой ученые и специалисты поднимали интересующие нас вопросы. Первая глава основной части называется: «Космогонические мифы». Здесь мы рассматриваем мифы о зарождении вселенной, отделении космоса от хаоса.

Купить