В результате проведённого исследования, была достигнута его цель и выполнены поставленные задачи, что позволило сделать следующие выводы и предложения:
1. Концепции уголовной ответственности за совершение тайного хищения чужого имущества (кражи) правовых системах России и других «постсоветских» государств имеют много общего между собой. Общим при-знаком для всех является понимание кражи как тайного хищения чужого имущества. Исключением из данного правила является Латвийская Республика, в уголовном законодательстве которой кража и грабёж объединены в одной норме объективная сторона которой заключается в хищении имущества не зависимости от способа его совершения. Также выделяется на общем фоне уголовное законодательство Грузии, которое конкретизирует предмет хищения исключительно как движимые вещи. В остальных государствах, предмет хищения был определён аналогичным образом с УК РФ. Во всех рассмотренных случаях преступник, совершая кражу должен действовать с умышленной формой вины.
Существенные отличия были выявлены только в системе квалифицированных признаков краж, что, прочем, является закономерным, учитывая особенности развития общества каждого из отдельных государств, в которых те или иные способы совершения кражи и последствия приобретают свой актуальный характер. Стоит выделить также и Республику Украину в законодательстве которой отсутствует специальная цель кражи - корысть, что позволяет квалифицировать как кражу любые тайные хищения чужого имущества.
2. Относительно проведённого сравнительного-правового анализа уголовной ответственности за кражу в России и в Англии, Франции и Испании, отметим, что из общих черт присутствует указание на предмет, хищение которым может выступать только чужое имущество. Вместе с тем, различия заключаются в том, что в проанализированных правовых системах отсутствует специальное указание на корысть как цель совершения кражи. Кроме того, в качестве отличительных черт необходимо указать на уголовное законодательство Франции, которое позволяет привлекать к уголовной ответственности за совершение кражи юридическое лицо. При этом, вместе с тем, уголовная ответственность юридического лица не предусмотрена ни в Англии, ни в Испании. Для характеристики объективной стороны преступления в рассмотренных государствах используются термины «присвоение» и «изъятие», которые, в принципе сходны с отечественным хищением, которое также осуществляется в форме изъятия.
3. Существенным отличием между правовыми системами России и Германии в части специфики уголовной ответственности за совершение тайных хищений чужого имущества, является такой принцип классификации имущественных преступлений в Германии, который именуется принципом автономности уголовного права. Суть его заключается в том, что понимание отдельных правил уголовного законодательства, терминов и понятий, используемых в нём должно строиться исключительно на «опыте» уголовного законодательства и практики его применения судами. Это, в том числе, означает ограничений бланкетных и отсылочных норм к источникам в другом законодательстве. Действие данного принципа в российской системе уголовного права под вопросом, поскольку количество норм отсылочного и бланкетного характера в УК РФ чрезвычайно велико.
4. Основным отличием регламентации ответственности за кражу в Германии и в России, является отсутствие обязательного указания на причинение имущественного ущерба в первом случае, и обязательность такого ущерба во втором. Следующим принципиальным отличием является объединение в Германии в одном составе тайного и открытого хищения чужого имущества. Из сходных черт на данном этапе можно выделить наличие квалифицированных признаков кражи характерных для обеих правовых систем: по предварительному сговору группой лиц, с проникновением в жилище и т.п.
В результате проведённого анализа особенностей квалификации кражи в зависимости от размера причинённого ущерба, возникающих при этом проблем, были сделаны следующие выводы и предложения:
1. Текущая редакция диспозиции ст. 7.27 КоАП РФ предусматривающая ответственность за совершение мелкого хищения содержит указание на невозможность привлечения к административной ответственности, если в действиях лица присутствуют признаки аналогичного деяния, ответственность за которое предусмотрено УК РФ. При этом, если трактовать диспозицию указанной нормы буквально, то наступление административной ответственности за мелкое хищение невозможно, если в деяниях содержится хотя бы один из признаков соответствующих преступлений, предусмотренных УК РФ. Данное терминологическое несоответствие не вызывает сомнений, кроме того, не вызывает сомнений и то, что основанием для непревлечения лица к административной ответственности должно быть (при наличии соответствующих признаков мелкого хищения) наличие в его действиях «всех признаков состава преступления» содержащихся в соответствующей статье УК РФ. В связи с этим, представляется необходимым в целях устранения недостатков закона, препятствующих надлежащему разграничению административного правонарушения мелкого хищения и преступлению кражи, внести изменения в диспозицию ч. 1 и ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ, указанием на обязательное условие привлечения к административной ответственности - отсутствие не «признаков преступлений», а отсутствие «всех признаков составов преступлений», которые в ней перечислены. Кроме того, в качестве одного из вариантов совершенствования данной нормы можно указать на отсутствие оснований для привлечения лица к уголовной ответственности за аналогичные деяния, признаваемыми преступлением по УК РФ.
2. Установление минимального размера стоимости похищенного имущества в «твёрдой сумме» как критерия разграничения уголовно- наказуемой и административно-наказуемой кражи несовершенно, поскольку не учитывает постоянно изменяющуюся социально-экономическую обстановку в обществе, в том числе изменение покупательной способности и других характеристик национальной валюты.
3. Предложения отдельных учёных о «привязке» минимального порога стоимости похищенного к существующему МРОТу не могут быть поддержанными по причине излишне завышенного порога (в настоящий момент МРОТ составляет 11 800,0 руб.). Исследования в данном направлении должны быть продолжены. В качестве одно из вариантов предлагается рассмотреть установление процентного «порога» от суммы МРОТ, однако его размер и порядок изменения, должен быть установлен с учётом не только положений науки уголовного права, но и тщательно экономически обоснованы, что является темой для отдельного исследования на стыке обозначенных наук.
4. В качестве основных подходов к разграничению ответственности за действия, подпадающие под признаки административного правонарушения и уголовного преступления выделяется подход определения более специальной нормы и подход с использованием критерия установления степени общественной опасности деяния, поскольку именно степень общественной опасности правонарушения, как представляется и является тем основным критерием, по которому законодатель относит одни правонарушения к административным проступкам, а другие - к уголовным преступлениям.
5. В следственно-судебной практике уже на протяжении длительного времени вызывает проблема определения значительности ущерба, причинённого преступлением. Нередко следственные органы предъявляют обвинение, а затем и прокуратура его поддерживает в суде о причинении значительного ущерба потерпевшему основываясь в основном, на его показаниях, которые отображают субъективное отношение потерпевшего к причинённому ему ущербу. Такой подход представляется в корне неверным, при проведении досудебного следствия обязательно подтверждение или опровержение данной субъективной оценки из других источников заслуживающих доверие, напри-мер, получение достоверной информации о размерах полученного дохода, при необходимости, истребование информации из налоговых органов, органов регистрации прав на недвижимое имущество, информации о зарегистрированных автотранспортных средствах и т.п.
6. Сложившаяся на данный момент судебная практика, согласно которой квалифицирующий признак «причинение значительного ущерба потерпевшему» поглощается такими квалифицирующими признаками как «причинение крупного ущерба потерпевшему» или «причинение особо крупного ущерба потерпевшему», является неверной. Так, если последние два перечисленных признака являются отображением количественной характеристики степени имущественного ущерба, причинённого потерпевшему, то первый из перечисленных (значительный) ущерб, по сути отображает степень соотношения причинённого ущерба с имущественным положением потерпевшего. Иными словами, если будет похищен 1 000 000,0 рублей, то для одного потерпевшего этот ущерб будет значительным, поскольку он всю свою жизнь, копил, например, на приобретение жилья и его имущественное положение в связи с этим, значительно ухудшилось, а для другого человека - нет, поскольку, например, его ежемесячный доход позволяет восполнить имущественные потери и общее имущественное положение его практически не изменилось. При этом в обоих случаях, такой ущерб будет квалифицирован как крупный, но только в одном из них, дополнительно, ещё и как значительный для потерпевшего.
В разграничении таких смоделированных ситуаций и заключается сущность «причинения значительного ущерба». Данный признак подлежит оценки, не исходя из усреднённого представления о значительности ущерба, а исходя из субъективного восприятия такого ущерба конкретным потерпевшим.
В результате проведённого анализа особенностей разграничения составов преступлений, предусматривающих совершение тайной и открытой форм хищения, можно сделать следующие выводы:
1. Кража всегда совершается тайным способом, а грабёж и разбой - открытым. Главную роль в определении тайности хищения судебной практикой отведено субъективному восприятию преступником происходящих событий. Если посторонние лица наблюдают за его действиями, осознавая, что лицо совершает преступление, однако преступник об этом не догадывается (например, до момента задержания «с поличным»), то совершаемые им действия являются тайными. Если из сложившейся ситуации, преступнику становиться понятно, что его действия обнаружены и являются для посторонних лиц открытыми и он продолжает совершать хищение, то последнее перерастает в совершённое открытым способом и, в зависимости, от особенностей дальнейших действий, может быть квалифицировано как грабёж или разбой.
2. Между кражей, грабежом и разбоем существует различие в объекте совершаемого преступления. Если в краже основным непосредственным объектом является исключительно право собственности на похищенное имущество, в качестве дополнительного факультативного может выступать нарушение неприкосновенности жилища, то применительно к грабежу или разбою, в качестве объекта преступного посягательства дополнительно могут выступать жизнь и здоровье человека. В связи с этим, квалификация действий виновного как тайного хищения в любом случае исключается, если в целях завладения имуществом преступник применил к его собственнику или иному лицу, осуществляющему попытку воспрепятствовать реализации его преступного замысла, насилие или угрозу его применения.
Кража имущества с банковского счёта и мошенничество, которое совершается посредством использования электронных средств платежа, может быть разграничено только проведением предметного и тщательного анализа элементов объективной стороны содеянного. При этом, необходимо использовать следующие правила:
1. Во всех случаях кражи, виновный совершает свои действия в тайне не только от потерпевшего, но и от других лиц. При совершении мошеннических действий, виновное лицо контактирует не только с потерпевшим, но и с другими лицами в отношении которых также применяется обман.
2. В ходе совершения тайного хищения чужого имущества, ни потерпевший, ни иные лица не участвуют в непосредственном (физическом) процессе передачи денег или иного имущества преступнику. При мошенничестве, такие действия совершаются или потерпевшим, или введённым ив заблуждение третьими лицами.
В результате рассмотрения особенностей квалификации действий лица, которое совершает хищение чужого имущества сопровождая последнее оказанием гипнотического воздействия на потерпевшего, иных лиц, или применяет иное подобное воздействие, в результате которого сознание жертвы становиться «затуманенным», позволило сделать вывод о том, что, если, например, гипноз был использован для беспрепятственного доступа в квартиру потерпевшего, где преступник уже самостоятельно осуществил поиск и преступное изъятие имущества, то такие действия являются тайным хищением, а применение гипнотического воздействия, способом создания условий для совершения тайного хищения.
Если посредством гипноза жертва принуждалась к совершению действия связанных с передачей имущества, то такие действия должны быть признаны обманом, поскольку жертва сознание и воля которой была подчинена, добровольно передаёт своё имущество преступнику, хотя, при аналогичных обстоятельствах, пребывая в сознании не сделала бы этого.


Купить