Правильное применение норм Гражданского кодекса РФ, регулирующих отношения, связанные с недействительными сделками и применение их последствий имеет важное практическое значение.
На сегодняшней день можно говорить об укреплении гражданского оборота посредством снижения возможности аннулирования сделок, однако, институту недействительности сделок предстоит свое дальнейшее развитие.
Проведенный анализ действующего законодательства, судебной практики, изучение юридической литературы подтверждает актуальность выбранной мною темы и демонстрирует огромное количество пробелов, как в действующем законодательстве, так и в правоприменительной практике - что позволяет сделать ряд выводов по наиболее существенным вопросам.
Во-первых, необходимо отметить, отсутствие в российском законодательстве достаточно точно определенных дефиниций. Многие теоретические проблемы до сих пор остаются дискуссионными, что создает проблему для правоприменительной практики, которая не вырабатывает тем самым единый подход. Например, ст. 169 ГК РФ в части толкования содержащихся в ней понятий «основы правопорядка и нравственности». Как уже отмечалось, позиция Конституционного суда по данным понятиям является крайне неопределенной, поскольку в обществе не всегда сходятся точки зрения относительно норм морали или понимания публичного порядка, и при этом попираются самые базовые публичные интересы и общественные ценности. Для устранения данных проблем требуется глубокое теоретическое осмысление, как для участников гражданских правоотношений, так и для всей судебной практики.
Во-вторых, к недостаткам судебной практики можно отнести взаимосвязь признания сделки недействительной и возможность применения последствий ее недействительности.
Данные недостатки отчетливо прослеживаются в факте признания ничтожной сделки недействительной. Так, сам факт признания ничтожной сделки недействительной без применения последствий ее недействительности - не находит своего отражения в качестве способов защиты гражданских прав в соответствии со ст. 12 ГК РФ, хотя ГК в качестве таковых позволяет рассматривать только способы, прямо предусмотренные законом. А, учитывая высокую значимость исков о признании недействительными ничтожных сделок, в целях обеспечения соответствия правоприменительной практики закону, - следует говорить о целесообразной корректировки действующего законодательства.
Кроме этого, как известно, главной целью применения последствий признания сделки недействительности - является восстановление нарушенных прав и охраняемых законом интересов, однако правоприменительная практика, к сожалению, в некоторых случаях отходит от этого правила. В частности возникают ситуации, когда суды, соглашаясь с тем, что есть основания для признания сделки недействительной, тем не менее, отказывают из-за невозможности применения последствий недействительности и в признании самой сделки недействительной. На наш взгляд, данный подход вряд ли можно называть разумным, как не основанный на нормах Гражданского кодекса РФ.
Существует также ситуации, когда суд идет по пути вынесения решений о признании ничтожной сделки недействительной без применения последствий недействительности, в частности при недействительности договоров уступки права требования (цессия).При этом суды не учитывают специфику имущественного права, поскольку возвратить стороны в порядке реституции в данном случае не представляется возможным, потому как право нельзя возвратить в порядке реституции, а можно лишь признать право у одного лица не прекратившимся, а у другого лица не возникшим.
В-третьих, несовершенство законодательства относительно исковой давности. В частности, момент начала течения срока давности, а именно в отношении исков о применении последствий ничтожных сделок - со дня, когда началось ее исполнение.
По нашему мнению, смысл такого отступления от общего правила совершенно не ясен, согласно которому данный срок течет со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и надлежащем ответчике по иску (ст.200 ГК).
Законодатель, видимо, исходил из того, что сторона недействительной сделки уже на момент исполнения знает о нарушении своих прав и надлежащем ответчике. Однако в некоторых случаях данная юридическая конструкция является крайне несправедливой, в результате чего суды вынуждены прибегать к довольно сомнительным приемам юридической техники, чтобы использовать иные сроки исковой давности.
В-четвертых, применительно к такому институту, как последствия признания сделок недействительными, в частности односторонняя реституция и недопущение реституции - законодателю целесообразно решить вопрос о нахождении их в системе законодательства. В настоящий момент судебная практика не избрала единого подхода в отношении возможности квалификации сделки, как преступления. Поскольку в одном случае суды используют нормы Уголовного кодекса для применения односторонней реституции, в другом - категорически отрицают возможность такого применения. А также необходимо отметить, что наличие уголовного приговора не должно толкать суды на квалификацию сделку как ничтожную и применять последствия в виде взыскания полученного сторонами в доход государства по антисоциальной сделке.
Такие же при применении последствий признания сделок недействительными активно используются такие значимые в гражданском праве институты, как виндикация и кондикция.
В целом же, совершенствование законодательства позволит обеспечить единство правоприменительной практики в целом, защитить права и законные интересы всех участников гражданского оборота, а также надлежащим образом обеспечить защиту добросовестных лиц, участвующих в сделки, в связи с попытками недобросовестных контрагентов уклониться от надлежащего исполнения обязательств.

Купить