В процессе написания магистерской диссертации поставленная цель была достигнута и решены задачи исследования. Было доказано следующее.
Антагонизм, не являясь собственно лингвистическим термином, но характеризующий социальные отношения, изучается в рамках лингвистики, так как антагонистические отношения отразились в языковой картине мира древних людей, в частности древних славян, реализовавшись в противопоставлении СВОЙ-ЧУЖОЙ. Семиотический подход позволил ученым при анализе фольклора как области языкового проявления мифологического сознания древних славян выделить три основных плана реализации данной оппозиции: социальный («свой-чужой» по признаку принадлежности к социальной группе; «свой-чужой» / «старший-младший» / «мужской-женский» / «главный-неглавный» / «посвященный- непосвященный» и др., то есть как оппозиция двух частей одного социального коллектива), этнический (по признаку принадлежности к этносу, религиозно-ритуальной группе с учетом различий в традициях, обрядах и др.), антропологический («свой-чужой» как «человеческий- нечеловеческий, животный гибрид»), а также отдельно подчеркнув реализацию данной оппозиции в рамках интерпретации пространственных границ («свой-чужой» как «близкий-далекий», или «свое», связанное с «домом», т.е. «освоенное, чистое», а «чужое» - «неосвоенное, нечистое»). Такие ученые, как В.В. Иванов, В.Н. Топоров, А.Н. Афанасьев, Н.И. Толстой и др., отмечают, что все бинарные оппозиции, характерные для мифологического сознания, связаны синонимически и могут реализоваться посредством друг друга.
В рамках аксиологического подхода акцент делается на изучении проявления оппозиции СВОЙ-ЧУЖОЙ через противопоставление ХОРОШИЙ-ПЛОХОЙ. Так, А.Б. Пеньковский, анализируя материал, охватывающий XIII-XIX вв., прослеживает связь данных оппозиций на семантическом и грамматическом уровнях и выдвигает гипотезу о пейоративном отчуждении, основанном на генерализующем обобщении, в отношении «чужого» мира.
Во-вторых, проблема изучения оппозиции СВОЙ-ЧУЖОЙ стала особо актуальной для современной лингвокультурологии, когнитивной лингвистики, психолингвистики и семиотики, когда такие ученые, как Н. Бор, В. Гейзенберг, Ю.М. Лотман, К. Левви-Стросс, В.П. Руднев и др., указали на связь мифологического сознания древних людей с современным массовым сознанием, проявившуюся в сохранении набора одних и тех же архитепических структур, составляющих бинарные оппозиции, через которые осмысляется мир.
Признание Ю.С. Степановым концептуальной оппозиции СВОЙ- ЧУЖОЙ как одной из базовых единиц языковой картины мира, в том числе русской, оказало немалое влияние на изучение способов выражения данного противопоставления в языке. Так, по мнению Балясниковой О.В., оппозиция «свой-чужой» может быть выражена на разных уровнях языка: в семантике лексических единиц, в синтагматике и в семантике предложения.
Особое внимание изучению оппозиции СВОЙ-ЧУЖОЙ уделяется также в рамках теории межкультурной коммуникации, где дается наиболее полная классификация значений, присущих понятиям «свой» и «чужой».
Таким образом, в настоящее время исследование оппозиции СВОЙ- ЧУЖОЙ, как формы проявления антагонизма в языковой картине мира, является актуальной проблемой для различных направлений в лингвистике.
Также немаловажным основанием для изучения антагонизма в лингвистике является наличие общей семы «противоположность» как в самом понятии «антагонизм», так и в ряде лингвистических понятий, таких как «антонимия», «антонимичность», «контраст», лежащий в основе явления антонимии. Было установлено, что в научно-теоретических исследованиях посвященных теории антонимии, существует несколько подходов к осмыслению функций антонимов: в зависимости от типа текста, его стиля и жанра выделяются стилистические, семантические, информационная и экспрессивная функции, воздействующие функции, а также текстообразующие функции.
Такая многофункциональность антонимов дала толчок к развитию теории антонимии. Проведенный нами анализ научных работ современной лингвистики, посвященных вопросам антонимии, показал, что противопоставленность элементов может реализовываться на разных уровнях языка: лексическом, грамматическом, синтаксическом и даже текстовом. Кроме того, способность различных языковых элементов проявлять антонимичность в рамках определенного контекста расширяет возможности репрезентации антагонизма в тексте.
Также следует обратить внимание на стилистические фигуры, основанные на использовании антонимов, такие как простая и сложная антитезы и её разновидности: синкризис, аллойоза, а также амфитеза, диатеза и акротеза, которые могут усиливаться за счет корневых повторов и синтаксического параллелизма.
Разносторонне рассмотрение лингвостилевых средств, основанных на противопоставлении, и их функционирования в тексте позволило нам выработать следующую классификацию, выстроенную по принципу реализации оппозиций на разных уровнях текста:
1) на лексическом уровне противопоставленность реализуется с помощью различных видов антонимов;
2) противопоставленность образов достигается с помощью таких стилистических фигур, как антитеза (простая, сложная), синкризис, аллойоза, амфитеза, диатеза и акротеза;
3) на композиционном уровне может возникать текстовая антонимия, которая реализуется с помощью всех перечисленных выше приемов и средств, усиленных синтаксическим параллелизмом, что позволяет противопоставить части целого текста, и другими различного рода повторами.
Как уже было отмечено выше, функционирование выделенных нами языковых приемов и средств обусловлено типом, стилем и жанром текста. В связи с этим, важным этапом в нашем исследовании стало изучение трудов, посвященных медиатексту.
Мы выявили и описали основные признаки медиатекста, отличающего его от других типов текста. К ним относятся разнородность и смешение границ стилей и жанров, поликодовость, вторичность текста, смысловая незавершенность, открытость для многочисленных интерпертаций, осуществление воздействия на аудиторию через информирование, убеждение и манипуляцию, ориентирование на различные сегменты массовой аудитории, возможность мгновенно установить обратную связь, а также особый тип автора и ориентированность на массового адресата. Главной же особенностью ученые считают способность медиапродуктов (в том числе текстов) конструировать в сознании адресата такую картину мира, которая выгодна адресанту, то есть заменять объективную реальность на квазиреальность, предлагаемую как единственно возможную.
Нами были описаны различные подходы к изучению функций и языка медиатекста в аспектах когнитивной лингвистики и психолингвистики, в аспекте интегративного подхода, актуализирующего семиотический аспект языка масс-медиа, а также в рамках социокультурной лингвистики. Наряду с традиционными были рассмотрены такие функции медиатекста, как диагностическая, моделирующая, информативная, экспликативная, интегративная, синергитическая и регулятивная.
Особое внимание мы уделили социально-культурным функциям и дисфункциям медиатекста. Опираясь на исследования Ю.А. Домбровской, мы обнаружили, что медиатексты могут реализовать такие дисфункции, как социально-культурная дезинтеграция (десоциализация), негативная социо­культурная и личностная идентификация, дискриминация отдельных общностей (негативная «Я-концепция» человека), понижение уровня общественной культуры сознания и поведения, дезинформация и искажение общественных представлений о социально-культурной реальности. Это позволило нам утверждать, что проявление антагонизма в медиатекстах является одним из факторов, влияющий на реализацию в той или иной мере всех выше перечисленных социально-культурных дисфункций.
Практическая часть нашего исследования заключалась в анализе конфликтогенных медиатекстов религиозной, национально-этнической и смешанной направленности, с целью выявить лингвостилевые репрезентанты антагонизма. Так, мы обнаружили в анализируемых медиатекстах признаки языка вражды, к которым относятся 1) поляризованное деление на МЫ- и ОНИ-группы, отражающее семиотическую оппозицию «свой-чужой»; 2) наличие высказываний о превосходстве какой-либо группы над другой; 3) утверждения, объясняющие бедствия и неблагополучие в настоящем и прошлом одной группы существованием и целенаправленной деятельностью другой группы; 4) высказывания об изначальной враждебности определенной группы по отношению к другой. Данные экстралингвистические факторы указывают на наличие антагонистических отношений между «своей» группой и «чужой» группой и имеют различные языковые способы выражения, проявляющиеся на разных уровнях текста, что позволило создать нам следующую классификацию:
1) на лексическом уровне лингвостилевыми репрезентантами антагонизма являются системные и контекстуальные антонимы;
2) на уровне образной системы антагонизм выражается с помощью таких стилистических фигур, как антитеза (простая, сложная), синкризис и акротеза;
3) на композиционном уровне антагонизм проявляется за счет текстовой антонимии, которая реализуется с помощью всех перечисленных выше приемов и средств, усиленных различного рода повторами и синтаксическим параллелизмом, что позволяет противопоставить части целого текста.
Следует также отметить, что использование манипулятивных приемов в медиатекстах в совокупности с указанными выше лингвостилевыми репрезентантами антагонизма усиливает воздействие адресанта на адресата и формирует в его сознании деструктивную картину мира.
Выводы, полученные в ходе исследования, подтвердили выдвигаемую нами гипотезу. Лингвостилевые репрезентанты антагонизма в совокупности с другими экстралингвистическими факторами актуализируют экстремистский потенциал медиатекста, что способствует разжиганию межнациональной и религиозной вражды.

Купить