Общая характеристика работы
Основное содержание работы
Публикации
Купить

Актуальность проблемы. Классическая, по крайней мере, для европейской мысли, установка на свободу человека как ценность, имеющую онтологическую основу, претерпевает в современном мире очередное испытание на прочность, поскольку сегодня мы с очевидностью сталкиваемся с феноменом предоставления человеку социумом, культурой программ жизнедеятельности и будущего. Социумом, культурой предзадан сам человек. Не случайно современный дискурс все чаще обращается к понятию программирования. Прежде всего, оно функционирует в современном дискурсе управления, власти, контроля самых различных систем. Положительная оценка программирования в экономике, социальном управлении, производстве связывается с таким эффектом, как упорядочение и регуляция программируемых явлений, предупреждение хаоса и случайности, предсказуемость ближайшего и отдаленного будущего. Но идея программирования воплощается повсеместно и распространяется на сознание, волю и деятельность индивидов, групп, масс людей, что побуждает задавать вопросы гуманитарного плана, порождаемые упомянутой установкой сознания на свободу. Так, предсказуемость может являться следствием предписанности (pro-gramma), нормирования, стандартизации, дисциплинирования. Вместе с хаосом и случайностью могут быть исключены спонтанность и творчество, уникальность и свобода воли. С одной стороны, субъектов привлекает возможность владеть программой, управлять объектами, событиями и людьми, с другой стороны, отталкивает возможность самому оказаться в роли объекта программирования.
Таким образом, проблема социокультурного программирования человека фокусирует как традиционные постановки вопроса о человеке, прежде всего, о свободе человека, так и новейшие вопросы об обнаруживаемых в последнее время факторах, способах и последствиях детерминирующих воздействий на него. Оставаясь приверженцами фундаментальных установок европейского сознания, в том числе на свободу человека, мы полагаем, что философская концептуализация закономерностей социокультурного программирования человека необходима сегодня как инструмент распознавания и деконструкции программ, скрыто воздействующих на интенциональность людей, расширения самосознания общества в современной социокультурной ситуации, возрастания возможностей свободного самоопределения индивидов и общностей.
Следовательно, актуально рассмотрение вопросов о субъектах и иных факторах, целях, содержании, объектах, средствах и способах социокультурного программирования человека, его роли в социокультурном воспроизводстве и развитии, индивидуальном жизнетворчестве. Социально-гуманитарным наукам необходимо двигаться в направлении теории социокультурного программирования, в основе которой должна быть социально-философская концепция программирования человека, разработка которой сегодня вполне возможна.
Степень разработанности проблемы. Понятие «программа» в контексте социокультурной проблематики встречается в явном виде в работах В.С. Степина , В.М. Розина . В.С. Степин рассматривает надбиологические программы жизнедеятельности людей как системообразующие основания той или иной культуры, определяющие мировоззрение исторической эпохи, тип общества, индивидуальные картины мира и жизнедеятельность людей, а также воспроизводство этих феноменов. В качестве форм реализации программ (оснований культуры) В.С. Степин рассматривает мировоззренческие универсалии - категории культуры. В.М. Розин усматривает в каждой культуре базисные представления (эквивалент понятий «категории культуры», «мировоззренческие универсалии»), составляющие базисный культурный сценарий, который функционирует и определяется как культурная программа, в рамках которой формируются частные социальные институты, хозяйство, экономика, общество, власть, сообщества, а начиная с античности - личность. А.Я. Гуревич, хотя и не обращается к понятию «программирование», рассматривает категории культуры в функции предопределения мировоззрения и жизнедеятельности людей исторической эпохи (на материале средневековья), т.е., по сути, в роли социокультурного программирования. Однако данные авторы не останавливаются на анализе способов, средств, механизмов детерминации человека социокультурной программой, указывая лишь, что в процессе социализации базовые представления, категории культуры, мировоззренческие универсалии усваиваются.
Наряду с работами указанных авторов в большинстве релевантных теме источников понятие социокультурной программы не определяется в тексте, но содержится в контексте. К таким понятиям мы можем отнести «социокод» М.К. Петрова, «смысловой горизонт» Г. Гадамера, «дискурс» М. Фуко, «письмо» Р. Барта. Значение социокультурных программ («социокода», «смыслового горизонта», «дискурса», «письма») рассматривается в связи с формированием сознания, мировоззрения, ментальных структур человека.
Значительный круг вопросов, связанный с воздействием со стороны социума и культуры на сознание и волю индивидов, общностей, раскрыт в философских, историко-культурных, социологических, психологических работах, посвященных власти (Т. Адорно, Т.Х. Керимов, Г. Маркузе, Е.Г. Трубина, М. Фуко, Ю. Хабермас, М. Хоркхаймер и др.), в том числе власти технико-технологических и информационных систем (Ф. Уэбстер, М. Хайдеггер), манипулированию (Х. Блум, Ж. Бодрийар, Е.Л. Доценко, Ю.А. Ермаков, С. Жижек, Ф. Клозе, А.И. Сосланд, Г. Шиллер, Э. Шостром и др.), распространению верований и веры (К. Маркс, Л. Фейербах, Х. Ортега-и-Гассет, М. Элиаде). Скрытые формы власти, контроля социальной системы, маскирующиеся под рациональность, выявили Т. Адорно, Ж. Бодрийар, Ф. Гваттари, Ж. Делез, М. Фуко, М. Хоркхаймер, Ю. Хабермас и др., что позволяет приблизиться как к пониманию социокультурного программирования, так и к различению феноменов программирования и феноменов власти, манипулирования, веры.
Большое значение для разработки проблемы социокультурного программирования имеет непрекращающаяся дискуссия о соотношении детерминации и свободы человека. Для одних мыслителей (Платон, Аристотель, Г. Гегель, И. Кант, К. Маркс, сторонники позитивистского подхода, структурализма, психоанализа, «философии жизни», нейролингвистического программирования и др.) характерны убеждение и система доказательств того, что сознание, воля и активность индивидов и сообществ в значительной мере предопределены, даже если предопределение действует по принципу внешнего через внутреннее. Имеются якобы «идеи», «сущности», «отношения», «структуры», «сценарии», «программы», «комплексы», «архетипы», «социальное бытие» и т.д., в соответствии с которыми человек становится, действует, взаимодействует с другими. Вместе с тем, сторонники идеи детерминации человека все же имплицируют ему вменяемость, следовательно, ответственность и, следовательно, свободу. Человек признается, если обобщить названные подходы, свободным в меру осознания детерминирующих его обстоятельств.
Другие исследователи (А. Камю, Ж.-П. Сартр в особенности, а сегодня постэкзистенциально-гуманистические психологи, такие, как Л. Бинсвангер, Дж. Бьюдженталь, И. Ялом и др.) настаивают на том, что никакой предопределенности, предзаданности, сущности нет прежде существования, и человек определяет себя, становится, действует, взаимодействует с другими на основе собственной свободной воли, хотя она и может быть подавлена, что приводит к неподлинной экзистенции. Вместе с тем, сторонники идеи самоопределения человека все же признают его подверженным влиянию, следовательно, не вполне ответственным и, следовательно, не вполне свободным. Признается, что человек свободен занять позицию по отношению к детерминирующим его обстоятельствам (биологической природе, социальной среде, личному прошлому), но остается неясным, на каких именно основаниях эту позицию можно занять.
Аналитическая философия (К.-О. Апель, Л. Витгенштейн, Б. Рассел, Р. Рорти и др.), деконструктивизм и постмодернизм (Р. Барт, Ж. Деррида, Ю. Кристева, Ж.-Ф. Лиотар, М. Фуко и др.) показывают «идеи», «сущности», «отношения», «структуры», «сценарии», «программы», «комплексы» и т.д. как языковые игры, произвольные (конкретно-исторические, персональные) конструкты, которые могут быть подвергнуты деконструкции и реконструкции. Свобода деконструировать детерминирующие человека конструкты признается, однако, не проясненным остается вопрос об основаниях самой деконструкции.
Еще одна теоретическая оппозиция касается происхождения «идей», «сущностей», «структур», «сценариев», «комплексов», входящих в программы, определяющих человека. Некоторые исследователи считают, что программы, предписания идут со стороны надчеловеческих обстоятельств - природы (натурализм) и/или Бога (теоморфизм), или объективных социально-исторических законов (социоморфизм), и/или бессознательного (постклассическая философия, психоанализ - А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, А. Бергсон, З. Фрейд, А. Адлер, К.Г. Юнг, К. Хорни, Э. Фромм, Ж. Лакан и др.) и могут быть как иррациональны («слепая Фортуна» поздней античности или «божественное предопределение» лютеранства и кальвинизма), так и рациональны («общественный договор» Ж.-Ж. Руссо, нравственный императив И. Канта). Другие исследователи (иногда те же самые, но с другой точки зрения, при построении целостной модели исторических, социальных процессов) полагают, что люди, общности сами вырабатывают предписания в своих субъективных, корпоративных, конкретно-исторических интересах. Такова позиция античного материализма, рационализма Просвещения, Нового времени, марксизма, прагматизма, экзистенциализма, постструктурализма, постмодернизма. Анализ аргументов в этой дискуссии позволяет подойти к пониманию субъекта, сущности социокультурного программирования и проследить диалектику программирования и самоопределения, свободной воли человека.
Большое значение для понимания диалектики социокультурного программирования и свободы человека имеют идеи Г. Гегеля, А. Кожева, Ж.-П. Сартра об идентичности, свободе самоопределения, негативности, творчестве, поиске признания, а также идеи поиска смысла и жизнетворчества в современной экзистенциальной философии и психологии (В. Франкл, А. Маслоу, И. Ялом, Дж. Бьюдженталь и др).
Исследования социологии знания (А. Щютц, П. Бергер, Т. Лукман, П. Бурдье), отношения габитуса и кодификации в культурном производстве, культурного капитала (П. Бурдье) позволяют прояснить роль социокультурного программирования в социокультурном воспроизводстве и развитии.
Наиболее значительными для раскрытия сущности, средств и способов социокультурного программирования оказались исследования в русле аналитической философии, семиотики, лингвистики, нарратологии, герменевтики, структурного психоанализа, постструктурализма, деконструктивизма. Эти исследования позволяют выявить значение языка речи и других семиотических систем в социокультурном программировании. Язык как фактор, детерминирующий сознание и познание, восприятие, внимание, память, понимание, рассматривают с разных точек зрения М.А. Аркадьев, Л. Витгенштейн, Ж. Деррида, Ж. Лакан, К. Леви-Стросс, В.Ф. Петренко, М.П. Петров, Б.Ф. Поршнев, A. А. Потебня, Р. Рорти, В.П. Руднев, Э. Сепир, Б. Уорф и др. Язык как фактор социокультурной динамики анализируют М.П. Петров, Б.Ф. Поршнев, О. Розеншток-Хюсси, В.П. Руднев. Весьма эвристична гипотеза О. Розеншток-Хюсси о детерминации социокультурной динамики состоянием лингвистического «здоровья» общества. Отношения языка и общества, роль языка в конституировании социальности и значение социальных систем в конституировании языка на основе критического анализа постклассических философских работ Р. Барта, Ж. Деррида, Ж. Лакана и др., а также на основе социально-философского анализа современной российской действительности рассматривают С.А. Азаренко, B. Е. Кемеров, Т.Х. Керимов, Е.Г. Трубина и др.
Текст (автора) как программирование чтения, понимания (читателя) рассматривают Р. Барт, Г. Гадамер, М. Хайдеггер и др. Концепции «смерти Бога» (Ф. Ницше, П. Вирильо, Ф. Гваттари, Ж. Делез, М.Фуко и др.), «смерти автора» (Р. Барт, П. де Ман, Ю. Кристева и др.) позволяют выявить возможности депрограммирования воздействия структур текста, деавтоматизации чтения, понимания, ответа (действия). Вместе с тем, концепция «смерти читателя» (Р. Барт, Ж. Батай, Ф. Джеймисон и др.), концепция интертекста (Р. Барт, М.М. Бахтин, Ф. Джеймисон, Ж. Женетт, Ю. Кристева, У. Эко и др.) побуждают рассмотреть более широкий, сетевой контекст программирования человека и даже констатировать «смерть субъекта» как полное растворение субъективной определенности в сетях взаимодействия. В то же время набирают силу более поздние концепции тех же авторов, объединяемые в направление постпостмодернизма, о «воскрешении субъекта» с его центрирующим и интегрирующим началом. Названные концепции достаточно подробно проанализированы в исследованиях И.П. Ильина, что позволяет проследить историю и взаимодействие постклассических философских взглядов на язык, текст, субъект. В контексте нашего исследования представляется перспективной концептуализация отношений между социокультурным программированием человека, свободным самоопределением и феноменами языка.
Благодаря историко-культурным, культурно-антропологическим исследованиям Ф. Ариеса, А.Я. Гуревича, К. Леви-Стросса, А.Ф. Лосева, Э. Тэрнера, М. Элиаде, К. Ясперса и др. мы имеем возможность проследить особенности социокультурного программирования человека в различных историко-культурных контекстах, предложить основания для типологии социокультурных программ, высветить на фоне иных контекстов особенности современного социокультурного программирования. Анализ современного социокультурного контекста (С. Бенхабиб, Ж. Бодрийяр, В.Е. Кемеров, В.М. Розин, Э. Тоффлер, Е.Г. Трубина и др.) и современных практик воздействия социума на сознание и волю человека (С.А. Азаренко, Ф. Гваттари, Ж. Делез, Ж. Деррида, М. Фуко и др.) является достаточно полным для того, чтобы на его основе рассмотреть диалектику программирования и свободного жизнетворчества в современном мире. Остаются актуальными антропологические подходы немецкой классической и марксистской философии к диалектике субъекта и объекта, особенно многоуровневая концепция субъекта, выявленная и обоснованная К.Н. Любутиным.
Вместе с тем, при имеющемся богатстве разработок, релевантных теме нашего исследования, необходимо признать, что отсутствует философская концептуализация социокультурного программирования человека, объединение в систему разрозненных понятий и вопросов, имеющих к нему отношение.
Таким образом, объект настоящего диссертационного исследования - социокультурное программирование человека.
Предмет исследования - факторы, способы социокультурного программирования человека и его роль в процессах социокультурной динамики.
Цель исследования - разработка социально-философских основ концепции социокультурного программирования человека, обеспечивающей научно-теоретическое осмысление программирующих человека реалий и практическое совладание человека с ними.
Данная цель встраивается в систему методологических задач постклассической философии по выявлению онтологизированных моделей мира и, как отмечает В.Е. Кемеров, их деонтологизации и деавтоматизации.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих исследовательских задач:
- осмыслить социокультурное программирование человека как проблему, требующую философского анализа, эксплицировав понятие социокультурного программирования человека, осуществив дифференциацию программирования и феноменов иной природы, также связанных с воздействием социума и культуры на человека и проанализировав типологические особенности основных социокультурных программ;
- определить факторы социокультурного программирования человека, оценив их роль и концептуальное значение;
- раскрыть способы социокультурного программирования человека, выявив отношения социокультурного программирования и свободы человека, а также основания и возможности свободы в зависимости от различных способов социокультурного программирования;
- обосновать роль социокультурного программирования человека как значимого фактора социокультурной динамики;
- установить особенности социокультурного программирования человека в современном мире.
Движущей гипотезой исследования явилась идея программирующей мощи языка, обнаруживающей себя в процессах и результатах («само-») идентификации человека как меры его свободы и несвободы.
Методологические основы исследования формировались под влиянием принципа плюрализма и стремления к предметной аутентичности и результативности. Потому для данного исследования привлекались разнообразные идеи и принципы, среди которых реализованными стали те, что получили развитие в рамках системного подхода, структурно-генетического анализа, феноменологии, герменевтики, аналитической философии, постструктурализма, деконструктивизма и философской «диалогики».
На основе принципов системного подхода и структурно-генетического анализа социокультурных систем программирование человека исследуется как явление в системе воздействий на сознание, волю и бытие человека, как явление, имеющее системную природу, как система явлений, основанная на развертывании системообразующих единиц программирования.
Принципы структурно-генетического анализа оказались востребованы в контексте осмысления социокультурных программ как структур, генетически связанных и изоморфных структурам языка и других семиотических систем.
Обращение к феноменологии с ее принципом интенциональной природы сознания позволило соотнести волевую интенцию и сигнификативную интенцию и усмотреть отношения индивидуальной интенциональности (М. Хайдеггер, М. Мерло-Понти, Ж.-П. Сартр) и социокультурной программы.
Принципы герменевтики (В. Дильтей, М. Хайдеггер, Г. Гадамер) используются как рефлексивное средство выявления воздействий социокультурной системы на человека.
На основе принципов аналитической философии (Г. Фреге, Б. Рассел, Л. Витгенштейн) в диссертации уделяется внимание логико-лингвистическим аспектам проблемы, применяется грамматический анализ ключевых понятий.
К методам постструктурализма, включая пред-постструктурализм (К.-О. Апель, Ж. Батай, Р. Барт, Ж. Бодрийар, Ф. Гваттари, Ж. Делез, Ж. Деррида, Ю. Кристева, Ж.-Ф. Лиотар, Р. Рорти, М. Фуко, и др.), с его критикой метанарраций, претендующих на господство фундаментальных дискурсов, и их претензий на четкую артикуляцию истины, принципом радикального плюрализма, множественности, вероятностности, сети и др. мы обращались в процессе анализа средств и способов программирования человека, осмысления власти языка и его программирующей функции, особенностей социокультурного программирования в современном мире.
На основе принципов деконструктивизма, концепции письма и «архи-письма» (Ж. Деррида), критики репрессивной интенции логоцентризма и центризма традиции рассматриваются природа и средства социокультурного программирования.
Методология «диалогического мышления» (М.М. Бахтин, О. Розеншток-Хюсси) привлекалась для прослеживания роли языка в отношениях между социокультурной программой и свободой человека, в социокультурной динамике, в индивидуальном жизнетворчестве.
Вопросы социокультурного программирования человека помещались в историко-культурный контекст, поэтому использовался метод моделирования социокультурного контекста различных культур в исторической ретроспективе и их сравнительный анализ.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования заключаются в следующем:
1. Эксплицировано понятие социокультурного программирования человека как квазисубъектного предопределения его сознания, воли, бытия.
2. Раскрыта роль языка как фактора - универсального средства (инструмента) и квазисубъекта - социокультурного программирования человека, показана зависимость социокультурного программирования человека от отношения означающего и означаемого в функционировании языка.
3. Определено логическое основание типологии социокультурных программ, которым является отношение знака и реальности (означающего и означаемого, дискурса и практики), имплицированное в структуре языка, что позволяет различать миф, нарратив (дискурс), интертекст как типы социокультурного программирования человека.
4. Выявлены универсальный способ социокультурного
программирования человека, состоящий в идентификации с социокультурным образцом, выраженным именем в условиях депроблематизации языковых средств означения, а также способы депрограммирования и репрограммирования, состоящие в дезидентификации и реидентификации с социокультурным образцом, выраженным именем, в условиях проблематизации языковых средств означения человека и мира.
5. Выполнен анализ диалектического взаимодействия социокультурного программирования человека и его самоопределения на основе сигнификативной интенции.
6. Зафиксированы возможности реализации свободы человека путем овладения языком, творчества в использовании языков, формирования индивидуализированного языка.
7. Обоснована роль социокультурного программирования человека как значимого фактора социокультурной динамики, заключающаяся в детерминации воспроизводства и развития социокультурной системы состоянием языка.
8. Охарактеризована специфика социокультурного программирования воли в современном мире - ее вероятностный, вариативный, парадоксальный по отношению к традиционному, сетевой характер.
Практическая значимость работы обусловлена тем, что разработанные в ней концептуальные положения могут быть использованы в решении политтехнологических, социотехнологических и образовательных задач, а также при подготовке и ведении учебных занятий по дисциплинам «Социальная философия», «Современная философия», «Культурология», «Философия образования» в рамках программ высшего и послевузовского, а также дополнительного профессионального образования, в том числе на факультетах философии, журналистики, социологии, истории культуры, педагогики, психологии.
Положения диссертационного исследования, выносимые на защиту:
1. Социокультурным программированием человека является предопределение его сознания, воли, бытия языком как универсальным квазисубъектом.
2. Универсальным способом социокультурного программирования человека является его идентификация с социокультурным образцом, выраженным именем в условиях депроблематизации языковых средств означения человека и мира.
3. Дезидентификация и реидентификация с социокультурным образцом, выраженным именем, в условиях проблематизации языковых средств означения человека и мира являются способами депрограммирования и репрограммирования человека.
4. Диалектика свободы и несвободы человека производна от амбивалентности сигнификативной интенции, с одной стороны, обеспечивающей овладение языком как культурным капиталом, самостоятельность и творчество в использовании языков, формирование индивидуализированного языка и, следовательно, самопрограммирование, с другой стороны, обеспечивающей принуждение к языку, подчинение языку, ограничение предзаданной системой языков, и, следовательно, программирование человека.
5. Социокультурное программирование человека в современном мире приобретает возрастающий вероятностный, вариативный, парадоксальный по отношению к традиционному, сетевой характер.
Апробация полученных результатов. Результаты работы были доведены до сведения научной общественности и представлены на конференциях и семинарах: Первой Всероссийской конференции «Развивающаяся психология - гуманизации образования», Москва, 1998; Первой Всероссийской научно-практической конференции по экзистенциальной психологии, Москва, 2001; Межрегиональной научно-практической конференции «Образование взрослых - ключ к ХХ1 веку», Екатеринбург 2001; Всероссийской научно-практической конференции «Духовно-нравственные традиции отечественного образования на рубеже столетий», Екатеринбург, 2002; Третьей Международной научно-практической конференции кафедры педагогики и андрагогики (Университет педагогического мастерства), С.-Петербург, 2003; Всероссийской научно-практической конференции «Человек в мире культуры», Екатеринбург, 2003; Всероссийской научно-практической конференции «Права участников образовательных отношений: проблемы теории и практической реализации», Екатеринбург, 2003; Областных педагогических чтениях «Образование человека: от личностного успеха к гражданскому обществу», Екатеринбург, 2004; Всероссийской научно-практической конференции «Новое искусствознание как социальная экспертиза культуры общества потребления», Екатеринбург, 2005; Международной научно-практической конференции «Философия: вызов современности», Екатеринбург, 2005; Международной научной конференции «Рациональность и свобода», С.-Петербург, 2005; Международной конференции «Политическая, административная и образовательная реформы в Российской Федерации: пути взаимовлияния», Екатеринбург, 2005; Региональной научно-практической конференции «Воспитание духовности: ценностные основы высшего профессионального образования», Екатеринбург, 2005; Всероссийской научно-практической конференции «Правовые и организационные проблемы развития системы образования Российской Федерации: настоящее и будущее», Екатеринбург, 2005; Межрегиональной научно-практической конференции «Инновационные технологии в повышении качества образования», Омск, 2006; Второй Международной конференции «Философия - детям: Человек среди людей», Москва, 2006.
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы, содержащего 385 наименований, из них 5 на английском языке; изложена на 164 страницах.

Купить