Общая характеристика работы
Основное содержание работы
Публикации
Купить

Актуальность темы исследования
Таримская впадина (бассейн реки Тарим) - уникальный регион мира, территория, находящаяся на стыке крупнейших цивилизаций - китайской, мусульманской и индийской. В историческом измерении Таримская впадина - постоянный объект культурного и политического соперничества. Но Таримская впадина одновременно - территория, через которую осуществлялось межкультурное взаимодействие, проходил Шелковый путь, по которому постоянно осуществлялось движение товаров, людей, идей.
В современном мире, в условиях глобализации, существования транснациональных бизнес-структур, активного трансграничного и трансцивилизационного распространения религиозных систем, особенно актуальным становится изучение межкультурного взаимодействия. Исторические параллели текущей ситуации могут быть найдены прежде всего в регионе Шелкового пути, который еще в начале н.э. стал территорией своеобразной архаичной «глобализации».
В свете активной реализации проектов нового Шелкового пути, нельзя не уделить внимания процессу формирования и развития исторического Шелкового пути. В условиях возрождения трансконтинентальных торговых трасс, на регион Таримской впадины, и шире Центральной Азии будут действовать те же факторы, которые действовали в истории. В новых условиях и с новыми деталями может быть повторен тот пути развития, который регион прошел за 1700 лет, с ханьской экспансии, породившей Шелковый путь до Великих географических открытий, после которых он потерял свое значение, что означает, что данная тема имеет также определенный прогностический смысл.
Степень разработанности темы исследования
Изучение истории Таримской впадины, как и всей Центральной Азии началось в Европе в XVIII в., после того, как в распоряжении европейских ученых оказались переводы на французский язык китайских исторических сочинений, выполненные миссионерами-иезуитами. Уже в труде Ж. де Гиня (1721-1800 гг.) «Общая история хуннов, тюрок, монголов и других западных татар» есть небольшой раздел, в котором говорится о распаде Уйгурского каганата, излагается история Пугу Цзюня и проводятся сведения о борьбе между Караханидами (которых автор уже связывает с уйгурами) и Саманидами. Автором первой истории Хотана, написанной в Европе, стал также французский ученый — Ж.-П. Абель-Ремюза. Ученик Абель-Ремюза, Станислас Жюльен, был автором первого европейского перевода важнейшего источника по истории Гаочан-Уйгурского государства исследуемого периода — дорожника Ван Яньдэ.
В России изучение истории Таримской впадины началось в первой трети XIX в. Переводы китайских источников Н.Я. Бичурина заложили фундамент для успешного развития российских исследований Центральной Азии. Вышедший в России в 1869 г. второй том труда немецкого ученого К. Риттера «Землеведение Азии» в переводе профессора В.В. Григорьева («Восточный, или Китайский Туркестан») содержал первую часть описания Кашгарии и Джунгарии. Вторая часть описания, в виде историко-географического обзора Кашгарии и Джунгарии, целиком состояла из примечаний и дополнений В. В. Григорьева, и была выпущена в 1873 г. В. В. Григорьев свел все доступные сведения по истории, этнографии и географии Таримской впадины и Джунгарии. Работа Григорьева, несмотря на устарелость определенных данных, остается одним из немногих исследований, наиболее полно раскрывающих историю этого региона.
Несмотря на ту важность, которую имели для изучения истории Таримской впадины труды кабинетных ученых, настоящий переворот в исследованиях региона был сделан благодаря европейским и российским путешественникам. Путешественники собрали богатейший, до сих пор в должной степени неоцененный фольклорный материал и сделали важнейшие археологические открытия.
Во 2-й пол. XIX в. в Таримскую впадину был направлен целый ряд британских экспедиций. В 1868-1869 гг. Яркенд и Кашгар впервые посетил Р. Шоу. В 1870 г. он совершил повторное путешествие в составе дипломатической миссии Т. Форсайта. Шоу оставил описание своего путешествия и выполненный на очень высоком уровне очерк грамматики тюркского языка населения Таримской впадины, в котором в качестве примера впервые передал тазкире о Сатук Бугра-хане . В 1873 г. вторую миссию Форсайта сопровождал Г. Белью, который стал автором очерка истории Таримской впадины в отчете экспедиции. Хотя этот очерк был охарактеризован В. В. Бартольдом как «не имеющий никаких научных достоинств», в нем нашел отражение богатый фольклорный материал, собранный автором, а некоторые события, например, Хотано-караханидская война, описаны с достаточной полнотой. Г. Белью также оставил подробное описание экспедиции. В 1890 г. британский офицер Боуэр обнаружил санскритскую рукопись на березовой коре. С этого началась целая серия открытий, имевших огромное научное значение.
Археологические находки в Таримской впадине вызвали интерес исследователей множества стран. Эти находки, а также все возрастающее геополитическое значение региона вызвали серию германских (Грюнведель и Лекок, 1902-1903, 1904-1905, 1905-1907, 1913-1914) и японских (граф Отани, 1902-1904, 1908-1909, 1910-1914) экспедиций, на материале которых нечалось успешное развитие научных школ исследователей Таримской впадины в соответствующих странах. Археологические экспедиции в Таримскую впадину также отрыли новые возможности для французских исследователей, таких как Эдуард Шаванн и его ученик Поль Пеллио.
Прорывные открытия в Таримской впадине привели к образованию «Русского комитета для изучения Средней и Восточной Азии в историческом, археологическом и этнографическом отношении». Он функционировал до 1918 г., во главе стояли В. В. Радлов, затем — С. Ф. Ольденбург, секретарем был В. В. Бартольд.
В. В. Бартольд уже в своей диссертации «Туркестан в эпоху монгольского нашествия» (1898—1900) подробно рассмотрел политическую и социальную историю Караханидов. Хотя работа основывается почти исключительно на материале Мавераннахра, значительная часть выводов Бартольда легко прилагается и к восточным владениям Караханидов. Бартольдом были детально проработаны все доступные на тот момент арабо-персидские источники по истории Таримской впадины. Не менее интересны статьи Бартольда по частным вопросам истории Таримской впадины.
Г. Е. Грум-Гржимайло был одновременно и путешественником и ученым- теоретиком. Как и В. В. Григорьев, он свел данные разных авторов, проанализировал их, дополнил наблюдениями при осмотре археологических памятников, и изложил политическую историю народов, населявших Центральную Азию, в сводной работе «Западная Монголия и Урянхайский край». Ему удалось сделать много блестящих историко-географических открытий, как, например, установить местонахождение города Бешбалик.
В России публикацию письменных памятников Таримской впадины начал В. В. Радлов, издав в 1899 г. два документа 17. Среди опубликованных Радловым памятников - «Кутадгу Билиг» (им также был выполнен перевод на немецкий язык) и «Сутра золотого блеска». В своих исторических исследованиях В. В. Радлов уделял главное внимание изучению тюркских и ближневосточных источников.
Еще в самом конце XIX в. Д. М. Позднеев написал работу под названием «Исторический очерк уйгуров», в которой дал перевод китайских источников по данной тематике. В первой части своей книги Д. М. Позднеев подробно рассматривает вышедшую литературу по уйгурскому вопросу.
В. В. Радлов привил интерес к документам своим ученикам, одним из которых был С. Е. Малов, посетивший Таримскую впадину с целью изучения языка и быта уйгуров. Он собрал богатый материал по фольклору и этнографии, сделал музыкальные записи, а также приобрёл древние рукописи, в том числе самое важное произведение буддийской литературы Таримской впадины — уйгурскую рукопись «Сутры золотого блеска», впоследствии опубликованные в соавторстве с В. В. Радловым.
Заслуги В. В. Радлова и С. Е. Малова в изучении документов Таримской впадины исключительно велики. Первое большое издание текстов с переводами на немецкий язык, обширными комментариями и словарем вышло в 1928 г. С. Е. Малов после этого продолжал публиковать документы с переводами на русский язык. Им издавались с более точным чтением и переводом не только те документы, которые уже публиковались ранее, но и новые, собранные им самим и С. Ф. Ольденбургом. В своей работе «Памятники древнетюркской письменности» С. Е. Малов наметил широкую программу, чтобы показать историю развития письменности тюркских языков. С каждой новой работой С. Е. Малова количество изданных документов возрастало. Являясь крупнейшим знатоком в области истории тюркских языков, С. Е. Малов дал комментарий на широком языковом материале.
Вплоть до нач. XX в. китайская историческая наука оставалась в рамках средневековых представлений об истории с характерно некритическим отношением к источникам. Историки не владели европейскими методиками, языками и не знали о существовании мусульманских источников, дополняющих китайские. Лишь в 1910-е гг. появляются исторические работы, использующие труды европейских и японских ученых. В 1930-е гг. в страну возвращаются китайцы-выпускники американских, европейских и японских университетов, владеющие арабским и персидским языками.
Крупнейшим китайским исследователем истории Таримской впадины в 1930-е гг. стал Ван Живэй, его работы касались различных проблем истории уйгуров Гаочана и Караханидского каганата. В 1940-е гг. в китайской историографии окончательно формируется представление о том, что кочевые уйгуры появляются на территории Таримской впадины только во второй пол. IX в.
К сожалению, уже в 1930-е гг. исследования истории Синьцзяна китайскими учеными оказались под воздействием мощного социально-политического заказа, который заключался в закреплении «исторических прав» Китая на Синьцзян, и включал в себя три задачи: 1) доказать изначальное и непрерывное присутствие ханьцев в регионе и наличие непрерывных исторических связей между государствами региона и китайскими государствами Центральной равнины; 2) доказать отсутствие связей региона с кочевыми уйгурами до их массового переселения в Таримскую впадину во второй пол. IX в.; 3) доказать происхождение Караханидского каганата от кочевых уйгуров, тем самым также связав его с историческим Китаем. Решение данных идеологизированных задач так или иначе присутствует в работах очень многих исследователей Китайской республики, а затем и КНР, что явно не способствует объективности рассмотрения исторического материала.
После окончания в Китае гражданской войны на Тайване китайскими учеными, отступивших на остров вместе с силами Гоминьдана, создается собственная историография Таримской впадины, во многом альтернативная континентальной. На Тайване продолжал плодотворную работу Ли Футун, вели свои исследования такие ученые, как Лю Итан и Би Чжанпу .
В первые годы существования КНР исследования истории Таримской впадины в континентальной части Китая активно продолжались. Особенно следует отметить работы таких ученых как Го Индэ, Фэн Цзяшэн, Чэн Суло, Му Гуанвэнь.
«Культурная революция» (1966-1977) нанесла огромный урон как китайской исторической науке в целом, так и исследованиям истории Таримской впадины в частности. Лишь в кон. 70-х гг. XX в. стали появляться новые публикации по истории Таримской впадины.
С 80-х гг. XX в. количество работ по истории Таримской впадины возрастает быстрыми темпами. По вопросам истории Таримской впадины издаются новые фундаментальные труды. Важнейшие результаты исследований регулярно публикуются в «Центральноазиатском научном издании», «Исследованиях Западного края» (Урумчи) и «Исследованиях национальных меньшинств Северо-Запада» (Ланьчжоу). Можно сказать, что несмотря на характерные для нее недостатки, китайская школа исследований Таримской впадины окончательно вышла на мировой уровень.
Для советской исторической науки, основой которой был марксизм, совершенно естественным было внимание к социально-экономическому аспекту истории. Важнейшим источником по социально-экономической истории Таримской впадины всегда были сохранившиеся там в большом количестве хозяйственные документы. Однако до революции историки не использовали эти документы при изучении социальной средневековой истории. Хотя документы стали доступны ученым уже с конца XIX в., лишь в 1940 г. вышла первая статья (авт. А. Н. Бернштам), в которой они рассматривались как исторический источник, а в 1950 г. А. К. Кибиров опубликовал автореферат кандидатской диссертации, посвященной социально-экономическому строю уйгуров в XIII—XIV вв., и статью о рабстве у уйгуров. А. К. Кибиров первый использовал уйгурские документы в качестве основы своей работы, но он ограничил хронологические рамки написания их XIII—XIV вв., хотя некоторые документы могут быть отнесены к более раннему времени.
Продолжалось и изучение письменных источников. В 1947 г. А. Ю. Якубовский опубликовал статью об Уйгурском государстве в Турфане, посвященную сравнительному изучению отчета китайского посла Ван Яньдэ и сообщений арабских и персидских историков. В 1966 г. была опубликована монография Д. И. Тихонова, посвященная изучению хозяйственного и общественного строя Уйгурского государстве в Турфане. В этой книге очень подробно говорится о занятиях жителей и положении зависимого населения.
Новосибирский ученый А. Г. Малявкин на основе тщательного изучения оригинальных текстов создал ряд важнейших работ по истории Таримской впадины в танскую эпоху и после переселения в Турфан уйгуров. До него обращение к китайским источникам среди исследователей государств Таримской впадины зачастую сводилось к использованию классического, но объективно устаревшего и отнюдь не полного, перевода Бичурина, или западных, тоже достаточно искаженных, переложений этих же текстов. Малявкин не только использовал оригинальные тексты, но и подготовил подборку и перевод китайских источников по истории уйгуров до и после их переселения в Турфан.
С. Г. Кляшторный также уделил в своих работах большое внимание проблемам истории Таримской впадины. Изучение кочевников Великой Степи в его работах органично переходит в исследование процесса оседания кочевников в Мавераннахре и Таримской впадине. Его интерес равным образом простирался на Караханидов и на уйгуров Турфана.
С 1988 по 2000 гг. вышла серия коллективных монографий «Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье». Первая книга серии была посвящена историческим событиям данного периода, вторая - этнографическим и религиозным вопросам, третья - экономике и материальным памятникам, четвертая - искусству этой эпохи. Несмотря на то, что серия в значительной степени содержит исследования по истории Таримской впадины в древности, некоторые ее разделы, особенно касающиеся истории Хотана, включают в себя важнейший материал для изучения истории Таримской впадины исследуемого периода. Серия отражает новейшие наработки по вопросам истории Таримской впадины в российской историографии. К сожалению, серия не избежала взаимоповторов, хронологических белых пятен, противоречий, неизбежно присущих аспектному изложению.
Недостаток письменных источников по истории Караханидов привел к концентрации внимания исследователей на караханидской нумизматике. Над проблемами нумизматической истории Караханидов работала Е. А. Давидович. Задачу охватить весь караханидский нумизматический материал с целью проведения масштабной реконструкции политической истории Караханидов взял на себя М. Н. Федоров, выводы которого были подвергнуты критике Б. Д. Кочневым, осуществившем попытку собственной реконструкции истории Караханидского каганата.
Целью исследования является комплексное описание религиозно - политических взаимоотношений и выявление общих закономерностей в религиозно-политическом развитии трех государств Таримской впадины (Гаочан-Уйгурского, Хотанского государства и Караханидского каганата) в 2 пол. IX - нач. XII вв.
Задачи исследования:
• Проанализировать причины и последовательность религиозно-политических процессов, проходящих в трех государствах Таримской впадины
• Выявить, датировать и обосновать общие этапы религиозно-политического развития трех государств Таримской впадины
• Обосновать применимость модели торговой теократии к трем государствам Таримской впадины
Объектом исследования в данной работе выступают три государства Таримской впадины (Гаочан-Уйгурское, Хотанское государства и Караханидский каганат).
Предметом исследования являются религиозно-политические процессы, проходящие в трех государствах Таримской впадины (Гаочан-Уйгурского, Хотанского государства и Караханидского каганата).
Объектом исследования определяются хронологические рамки исследования - 2 пол. IX - нач. XII вв. Распад Орхон-Уйгурского каганата во 2 пол. IX запустил процесс формирования трех государств, а нач. XII в. основано государство Западная Ляо, подчинившее себе Гаочан-Уйгурское государство и остатки Караханидского каганата.
Территориальные рамки исследования охватывают восточную часть Центральной Азии: Таримскую впадину, связанную с ней южную часть Джунгарии, а также часть Мавераннахра, в эпоху, когда он находился под контролем Караханидского каганата. Географический термин «Таримская впадина» используется в исследовании как наиболее точно соответствующий территориальным рамкам. Термин «Восточный Туркестан», принятый в отечественной историографии, расценивается как менее подходящий: 1) он включает помимо бассейна реки Тарим всю Джунгарию; 2) использование термина «Туркестан» в отношении региона, в то время населенного преимущественно индоевропейцами, является очевидным анахронизмом. По сходным причинам используются также термины: Кашгария (Кашгар еще не был в то время главным городом региона), «Западный край» (в силу очевидной китаецентричности термина), «Синьцзян» (также включающий Джунгарию и более поздний).
Методология и методы исследования
В диссертации были использованы общенаучные методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, а также классификации. Были применены историко-компаративный, историко-типологический и историко-генетический специально-исторические методы. Историко-компаративный метод, рассматривающий изучаемые явления по сходству и различию их свойств в пространстве и во времени, использовался для сравнения государств Таримской впадины исследуемого периода между собой и с сопредельными государствами, а также для выявления общих черт и различий с государствами, существовавшими на данной территории до и после исследуемого периода. Историко-типологический метод позволил выявить характерные черты государств Таримской впадины в области религиозно-политического устройства. Использование историко-генетического метода дало возможность проследить этапы формирования и развития государств Таримской впадины в исследуемый период.
Широко применялись критический и компаративный источниковедческие методы, позволившие выявить разночтения между тремя группами источников (китайские, мусульманские и источники местного происхождения) и сформировать фактологическую базу исследования.
Гипотеза исследования состоит в том, что все три государства Таримской впадины в данный период являлись торговыми теократиями, т. е. определяющую роль в их экономическом функционировании и политическом устройстве играли религиозные общины буддистов, мусульман, манихеев и христиан (несториан), теснейшим образом связанные с торговым капиталом. Эти общины определяли внешнюю политику и взаимоотношения данных государств между собой и с государствами-соседями.
Элементы данной гипотезы имплицитно присутствуют в работах многих исследователей региона . Однако ни одним из исследователей данная гипотеза так и не была сформулирована эксплицитно.
Источники исследования можно разделить на три типа, в зависимости от их происхождения: 1) китайские династийные истории и иная китайская историческая литература, 2) арабо-персидские географические сочинения, 3) литература и документы, созданные в самом регионе Таримской впадины, а также устная историографическая традиция уйгуров.
Основными источниками для изучения государств Таримской впадины данного периода являются китайские официальные династийные истории «Тан шу», «Синь Тан шу», «Удай ши», «Синь Удай ши», «Сун ши» и «Ляо ши» . Не менее важна также дополнительная китайская историческая литература.
К сожалению, классический перевод китайских источниковН. Я. Бичурина (1851) устарел, хронологически он доходит лишь до эпохи распада Орхон-Уйгурского каганата. За рамками подборки переводов А. Г. Малявкина (1974) остались важнейшие сведения династийных историй и китайской исторической литературы о Хотане и Караханидском каганате. Этим обусловлено наше обращение непосредственно к оригинальным текстам династийных историй и китайской исторической литературы. В тексте диссертации даны ссылки на оригинальный китайский текст, в случае необходимости нами выполнен русский перевод, параллельно, в случае наличия таковых, даются ссылки на переводы Н. Я. Бичурина и А. Г. Малявкина.
Сведения китайских источников, касающиеся государств Таримской впадины исследуемого периода, отличаются крайней фрагментарностью и лаконичностью. Распад Империи Тан не способствовал эффективному сбору сведений о территориях Таримской впадины, а после появления Империи Сун Центральный Китай оказался надолго отрезан от этих территорий враждебными государствами. Среди китайских источников о трех государствах Таримской впадины особую важность имеет отчет посла Ван Яньдэ о миссии в Гаочан-Уйгурское государство (981—983), помещенный в «Сун ши». В «Сун ши» также есть специальный раздел, посвященный уйгурам . Хотя «Ляо ши» отсутствует отдельное повествование об уйгурах, однако в различных ее частях содержится множество кратких записей о торговых (посольских) контактах Киданьской империи с государствами Таримской впадины.
Для изучения истории государств Таримской впадины немалое значение имеют сочинения арабо-персидских географов. До проникновения ислама история Таримской впадины, особенно ее крайних восточных районов, в этих сочинениях освещена очень плохо, они, как правило, не имеют четкой хронологической привязки.
Тем не менее, мусульманские источники дополняют китайские и отказ от их рассмотрения представляется крайне нецелесообразным. К счастью, большинство необходимых арабо-персидских источников уже переведено с соответствующих языков на русский или европейские языки и легко может быть использовано для извлечения необходимых сведений.
Отдельной группой источников выступают тексты и документы, созданные в самой Таримской впадине. К сожалению, несмотря на многочисленность и хорошую сохранность найденных в Таримской впадине документов, исследователи пока не располагают историческими хрониками ни одного из трех государств Таримской впадины. Возможно, это обусловлено отсутствием в регионе местной историографической традиции. Для буддийских государств региона это, вероятно, связано с тем равнодушием, с которым в рамках индийской культурной традиции относились к хронологической фиксации истории. А в целом для региона — с частой сменой культур и периодическим обрывом традиций.
Даже деловые документы Гаочан-Уйгурского государства датировались не по именам и годам правления гаочанских идикутов, а по годам животного цикла. В Хотане, где, начиная с раджи Виша Самбхавы, была принята датировка по девизам правления, мы располагаем хотя бы приблизительной реконструкцией династической хронологии . Однако хотанские документы фрагментарны и бессистемны, и все еще требуют подробного анализа.
Почти все сведения о Караханидском каганате содержатся в трудах арабских и персидских авторов, писавших за пределами каганата. Труд единственного караханидского историка «Тарих-и Кашгар» известен лишь в небольших отрывках у Джамаля Карши (XIII в.) Отсутствие своей историографической традиции было отмечено уже поздними современниками Караханидов. Тем не менее, богатый местный нумизматический материал позволил реконструировать политическую историю государства достаточно полно.
Е. Э. Бертельс предполагал, что в условиях феодальной раздробленности и постоянных междоусобиц ни одна из ветвей династии Караханидов не могла удерживать верховную власть настолько долго, чтобы позволить себе написание истории династии. Зато в эпоху Караханидов были написаны «Кутадгу билиг» и «Диван Лугат ат-Турк», являющиеся важными источниками по истории Таримской впадины.
Среди источников из Таримской впадины отдельно следует выделить устную историографическую традицию. Термин «устная историографическая традиция» был введен казахстанским востоковедом В. П. Юдиным. Устная историографическая традиция уйгуров зафиксирована европейскими путешественниками в виде легенд, таких как «Тазкире Сатук Бугра-хан» . Как правило, местами ее бытования были мазары (места погребения) известных правителей-мусульман. Уйгурская устная историографическая традиция, ранее недооцененная или даже игнорируемая отечественными исследователями, в качестве одного из основных источников привлекается нами впервые.
Научная новизна
Комплексное рассмотрение истории государств Таримской впадины в исследуемый период в мировой историографии практиковалось крайне редко. Исследователи рассматривали каждое из государств Таримской впадины отдельно и в рамках лишь своего направления исследований. Гаочан-Уйгурское государство рассматривалось тюркологами на основе китайских источников в качестве продолжения Уйгурского каганата. Хотанское государство исследовалось филологами-иранистами без учета роли тюрок и китайцев в его истории. Караханиды изучались тюркологами и историками мусульманского Востока как одна из династий Мавераннахра.
Регион Таримской впадины всегда был единым пространством в географическом, экономическом и политическом смысле, и понимание истории каждого из государств Таримской впадины неразрывно связано с пониманием истории двух других. Каждое из этих государств сыграло существенную роль в установлении существующих сегодня этнических, культурных и государственных границ.
В связи с вышеобозначенной узостью исследовательской перспективы, история государств Таримской впадины в исследуемый период фактически не изучается как единое целое, и даже выдающиеся исследователи, будучи узкими специалистами в своей сфере, допускают порой весьма грубые ошибки. Так, М. И. Воробьева-Десятовская посчитала дуньхуанскую династию Цао династией шау Хотана. Хотано-караханидская война до сих пор остается малоизвестной даже в профессиональном сообществе специалистов по Центральной Азии. Например, в монографии Б. Д. Кочнева «Нумизматическая история Караханидского каганата», где подробнейшим образом и на высочайшем научном уровне анализируются другие проблемы истории Караханидов, присутствует лишь упоминание о Хотано-караханидской войне '
Положения, выносимые на защиту
• История государств Таримской впадины данного периода представляет собой неразрывное единство и должна изучаться системно.
• Процессы массовой миграции тюркоязычных народов на территорию Таримской впадины были связаны с усыханием степной зоны в 1Х-Х вв.
• Основными акторами исторического процесса в государствах Таримской впадины этого периода выступают религиозные общины (манихейская, буддийская, мусульманская и несторианская), борьба которых определяло политическую историю данных государств.
• Государственность в Таримской впадине в данный период носила торгово-теократический характер, т.е. государственная власть, религиозные общины и купеческие объединения фактически были слиты воедино.
• Тюркские династии, пришедшие к власти в Таримской падине в данный период, не были полностью политически самостоятельными, их внутри- и внешнеполитическая активность направлялась торгово-теократическими объединениями и осуществлялась в интересах этих объединений.
• Борьба между буддийской и манихейской общиной в Гаочан-Уйгурском государстве была не менее напряженной, чем борьба между буддийской и мусульманской общиной в Караханидском каганате и на территории Хотана.
• Взаимодействие торгово-теократических объединений в Таримской впадине в данный период оказало огромное влияние на последующую историю Евразии.
Теоретическая и практическая значимость
Изучение межкультурного взаимодействие открывает единственную возможность объективного исследования каждой из культур «извне», поэтому история Таримской впадины важна для понимания истории всего человечества. Это отмечал еще акад. С. Ф. Ольденбург. Без детального понимания истории Таримской впадины история человечества так и останется историей мало связанных между собой регионов.
Изучение истории взаимодействия государств и религиозных общин в связи с торговым капиталом имеет огромную практическую значимость. Концепция торговой теократии, разработанная и примененная нами к исследованию государств Таримской впадины может быть использована как для исследования географически схожих регионов (даже не вполне идентичных, таких как ранняя Киевская Русь с путем «из варяг в греки», Сахель с транссахарской торговлей, доисламская и раннеисламская Аравия, различные морские торговые республики), так и для принятия политических решений в области межрелигиозного и межгосударственного взаимодействия.
Степень достоверности и апробация результатов
Основные результаты диссертационного исследования были представлены на международных научно-практических конференциях: «Индия: история и культура» (Екатеринбург, УрГУ, 2 декабря 2009 г.), «Россия и Центральная Азия в контексте исторического взаимодействия» (Екатеринбург, УрГУ, 21-22 мая 2010 г.), «Китай: история и современность» (Екатеринбург, 20¬21, УрФУ, ноября 2012 г.), «Китай: история и современность»: (Екатеринбург, УрФУ, 17-19 октября 2013 г.), «Региональные исследования центральноазиатского, западно-азиатского регионов и международное обучение китайскому языку» (КНР, г.Урумчи, Синьцзянский университет, 28-30 августа 2014 г.), «Пятая региональная конференция Общества Евразийских исследований» (Казань, КФУ, 2-4 июня, 2016 г.).
Структура диссертации
Диссертация состоит из введения, основной части из трех глав (девяти параграфов), заключения, списка источников и литературы. Деление на главы осуществлено по территориально-хронологическому принципу. Общий объем диссертации составляет 195 страниц.

Купить