ЭКЗИСТЕНЦИАЛЫ ТИШИНЫ, МОЛЧАНИЯ И ШУМА В МУЗЫКЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX - НАЧАЛА XXI ВЕКА
|
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ 3
Положения, выносимые на защиту 4
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 26
Список литературы 27
Положения, выносимые на защиту 4
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 26
Список литературы 27
Актуальность исследования. Различные экзистенциалы человеческого существования бытийствуют в искусстве и являются традиционной для философской антропологии и философии культуры темой, которая переживает сегодня свою реактуализацию. В методологии анализа экзистенциалов исследованы многие произведения литературы и кинематографа, а музыкальное искусство, воплотившее экзистенциальные переживания человеческого существования в конце XX - в начале XXI века исследовано значительно меньше. В философии культуры и в философской антропологии из всех экзистенциалов человеческого бытия наиболее широко осмыслен такой круг понятий как страх, свобода, отчаяние, заброшенность. Мы считаем актуальным обратиться к анализу таких экзистенциалов как шум, тишина и молчание. Реализуя культурфилософский и философско- антропологический подход к исследованию экзистенциалов, мы считаем важным сделать это на материале искусства.
Музыка - это звучащее бытие человека и культуры, она придаёт экзистенциалам абсолютно новый персонифицированный характер, схватывает состояние культуры на уровне тонких эмоциональных состояний, в экзистенциалах осуществляет становление единого духовного пространства-времени культуры, интонируя его наиболее характерные аккорды и ритмы. Личность композитора и его музыка видоизменяются вместе с процессом жизни в мире современной культуры. Произведения искусства используют новые техники и принципы создания, музыка получает новые способы существования и исполнения. Наибольший интерес с точки зрения воплощения экзистенциалов шума, тишины и молчания в современной культуре представляют собой творчество таких композиторов, как С. Губайдулина, В. Сильвестров, В. Мартынов, А. Пярт, Л. Ноно. Их творчество недостаточно осмыслено в современной философии, а такие экзистенциалы как шум, тишина и молчание в их музыке не рассматривались до настоящего времени (исключение составляют исследования художественных приёмов тишины и молчания в творчестве С. Губайдулиной, А. Пярта и теоретические работы В. Мартынова, анализ художественного приёма шума у Л. Ноно). Все композиторы, за исключением Л. Ноно, относятся к одной музыкальной традиции, основные вехи их творчества приходятся на одно время, они активно используют экзистенциалы тишины и молчания в своих работах. Среди советских и российских композиторов Л. Ноно появляется неслучайно. Понимая шум, тишину и молчание как экзистенциалы, Л. Ноно один из немногих западных композиторов, который от политического шума приходит к тишине. Кроме того, С. Губайдулина считает Л. Ноно «духовным родственником» из-за его отношения к тишине, способности создавать грандиозные конструкции из тишины.
Тишина стала особенным признаком искусства XX века, когда оно обратилось к тишине в её трех ипостасях / модусах - феномену тишины, экзистенциалу тишины, художественному приёму тишины. Появление сложных технических механизмов в начале XX века и как следствие, возрастание индустриального шума, приводят художников к переоценке тишины. Тишина становится самостоятельной ценностью, с тишиной ассоциируется спокойствие как противопоставление стрессу современности. Особенно характерно это стало к 70-м годам XX века, как выражение экзистенциальных устремлений этого времени. После противоречивых событий XX века, после непростой в восприятии музыки начала XX века, сложных стилистических поисков музыки 60-х годов, стремление к тишине выступает как стремление к ясности, гармонии.
Противопоставляя тишине и музыке шум, композиторы XX века отказываются от высказывания, оформленного в звуке, используя художественные приёмы паузирования, тишины, молчания. Экзистенциал шума неразрывно с тишиной и молчанием проявляется в музыке многих композиторов XX века, для которых шум стал неотъемлемой частью изменившегося мира. Акцент на личностносубъективное начало, характерное для искусства 70-х годов, художественные поиски в рамках традиционных эстетических ценностей и бытийных оснований, стремление к тишине как универсальной характеристике бытия, приводят художников к обращению к экзистенциальной проблематике в своих работах. Не только музыканты обращаются к тишине, шуму, молчанию. Тишина и шум широко используется в литературе, кинематографе, поэзии, изобразительном искусстве этого периода. Принимая во внимание способность экзистенциалов воплотить бытие культуры и раскрыть внутреннее состояние творца, экзистенциалы тишины, шума и молчания могут быть использованы как основания анализа искусства рубежа веков с точки зрения философской антропологии и философии культуры...
Музыка - это звучащее бытие человека и культуры, она придаёт экзистенциалам абсолютно новый персонифицированный характер, схватывает состояние культуры на уровне тонких эмоциональных состояний, в экзистенциалах осуществляет становление единого духовного пространства-времени культуры, интонируя его наиболее характерные аккорды и ритмы. Личность композитора и его музыка видоизменяются вместе с процессом жизни в мире современной культуры. Произведения искусства используют новые техники и принципы создания, музыка получает новые способы существования и исполнения. Наибольший интерес с точки зрения воплощения экзистенциалов шума, тишины и молчания в современной культуре представляют собой творчество таких композиторов, как С. Губайдулина, В. Сильвестров, В. Мартынов, А. Пярт, Л. Ноно. Их творчество недостаточно осмыслено в современной философии, а такие экзистенциалы как шум, тишина и молчание в их музыке не рассматривались до настоящего времени (исключение составляют исследования художественных приёмов тишины и молчания в творчестве С. Губайдулиной, А. Пярта и теоретические работы В. Мартынова, анализ художественного приёма шума у Л. Ноно). Все композиторы, за исключением Л. Ноно, относятся к одной музыкальной традиции, основные вехи их творчества приходятся на одно время, они активно используют экзистенциалы тишины и молчания в своих работах. Среди советских и российских композиторов Л. Ноно появляется неслучайно. Понимая шум, тишину и молчание как экзистенциалы, Л. Ноно один из немногих западных композиторов, который от политического шума приходит к тишине. Кроме того, С. Губайдулина считает Л. Ноно «духовным родственником» из-за его отношения к тишине, способности создавать грандиозные конструкции из тишины.
Тишина стала особенным признаком искусства XX века, когда оно обратилось к тишине в её трех ипостасях / модусах - феномену тишины, экзистенциалу тишины, художественному приёму тишины. Появление сложных технических механизмов в начале XX века и как следствие, возрастание индустриального шума, приводят художников к переоценке тишины. Тишина становится самостоятельной ценностью, с тишиной ассоциируется спокойствие как противопоставление стрессу современности. Особенно характерно это стало к 70-м годам XX века, как выражение экзистенциальных устремлений этого времени. После противоречивых событий XX века, после непростой в восприятии музыки начала XX века, сложных стилистических поисков музыки 60-х годов, стремление к тишине выступает как стремление к ясности, гармонии.
Противопоставляя тишине и музыке шум, композиторы XX века отказываются от высказывания, оформленного в звуке, используя художественные приёмы паузирования, тишины, молчания. Экзистенциал шума неразрывно с тишиной и молчанием проявляется в музыке многих композиторов XX века, для которых шум стал неотъемлемой частью изменившегося мира. Акцент на личностносубъективное начало, характерное для искусства 70-х годов, художественные поиски в рамках традиционных эстетических ценностей и бытийных оснований, стремление к тишине как универсальной характеристике бытия, приводят художников к обращению к экзистенциальной проблематике в своих работах. Не только музыканты обращаются к тишине, шуму, молчанию. Тишина и шум широко используется в литературе, кинематографе, поэзии, изобразительном искусстве этого периода. Принимая во внимание способность экзистенциалов воплотить бытие культуры и раскрыть внутреннее состояние творца, экзистенциалы тишины, шума и молчания могут быть использованы как основания анализа искусства рубежа веков с точки зрения философской антропологии и философии культуры...
Было выяснено, что творчество В. Сильвестрова и А. Пярта, кроме воплощения сакрального, объединяет ориентация на историко-культурное прошлое. А. Пярт использует полифонические приёмы и жанры средневековой музыки, относится к музыке как проводнику между творцом и композитором . Приём паузирования, как воплощение экзистенциала тишины, связан с сакральным словом, не позволяющим музыке, посторонним звукам, шумам заглушить его, пауза обеспечивает ясность восприятия и готовит к следующему звуку. Священное слово определяет музыкальные высказывания А. Пярта, вокруг слова строится его музыка. Внутренняя речь, близко стоящая к священному слову, образовывает определённый пласт творчества А. Пярта, поскольку невербальный текст, подобно священному слову задаёт строй всему произведению, кроме этого сакральное и невербальное слово объединены и тишиной, и священной атмосферой. Внутренняя речь в музыке А. Пярта через сакральное ведёт к воплощению экзистенциала тишины.
Сакральный характер экзистенциалу тишины придаёт и В. Мартынов. В его работах экзистенциалу тишины соответствует экзистенциал молчания , выступающий онтологическим основанием, молчаливым созерцанием Абсолюта, а не антропологическим феноменом, сопровождаемым внутренней речью. Миссия искусства для В. Мартынова состоит в раскрытии сущности Абсолюта, в служении его постижению и воплощению.
Л. Ноно обращается к тишине, поскольку звук возникает из тишины, которая уже содержит смысловое наполнение и передаёт это наполнение звуку, что позволяет отказаться от множества звуков, и даёт возможность строго не разграничивать наполненные смыслом тишину и звук , позволяя им появляться из ниоткуда и исчезать в никуда. В его последних работах присутствует молчание, близкое музыке С. Губайдулиной. В работах Л. Ноно тишина имеет особый музыкальный смысл, поэтому композитору сложно провести границу между тишиной и звуком. Из тишины рождается звук, который может быть простым, так как наряду с тишиной несёт множество смыслов.
Была обнаружена связь между паузированием в музыке С. Губайдулиной и поэзией тишины Г. Айги, на стихи которого были написаны некоторые её произведения. В его поэзии, как и в музыке Губайдулиной, тишина воплощается в образах созерцания, смерти и сна. Созданная по законам музыкальной интонационной формы, поэзия Айги нуждается для своего живого существования в непосредственном интонировании человеческим голосом, так как для того, чтобы его стихи были полноценно восприняты, недостаточно визуального восприятия (считывания графического рисунка букв и строк), необходимо, чтобы они были услышаны. Поэт создает двойную концепцию: тишина поэтической свободы и молчание под гнётом политического давления. Через тишину, от поэтического слова к музыкальному, Г. Айги переходит к творческой свободе. Он стремился зафиксировать в стихах умонепостигаемое, то, что сложно воспринимается в слове, но можно передать интонационно. Смыслообразующее значение тишины проявляется в стремлении обоих художников поместить тишину в свои работы. С. Губайдулина через экзистенциал тишины улавливает интенцию бытия, придаёт ей особенное значение. К тишине стремится музыка, она выступает ценностно- пережитым состоянием.
В заключении диссертации подводятся итоги, даются рекомендации и намечаются перспективы дальнейшей разработки темы...
Сакральный характер экзистенциалу тишины придаёт и В. Мартынов. В его работах экзистенциалу тишины соответствует экзистенциал молчания , выступающий онтологическим основанием, молчаливым созерцанием Абсолюта, а не антропологическим феноменом, сопровождаемым внутренней речью. Миссия искусства для В. Мартынова состоит в раскрытии сущности Абсолюта, в служении его постижению и воплощению.
Л. Ноно обращается к тишине, поскольку звук возникает из тишины, которая уже содержит смысловое наполнение и передаёт это наполнение звуку, что позволяет отказаться от множества звуков, и даёт возможность строго не разграничивать наполненные смыслом тишину и звук , позволяя им появляться из ниоткуда и исчезать в никуда. В его последних работах присутствует молчание, близкое музыке С. Губайдулиной. В работах Л. Ноно тишина имеет особый музыкальный смысл, поэтому композитору сложно провести границу между тишиной и звуком. Из тишины рождается звук, который может быть простым, так как наряду с тишиной несёт множество смыслов.
Была обнаружена связь между паузированием в музыке С. Губайдулиной и поэзией тишины Г. Айги, на стихи которого были написаны некоторые её произведения. В его поэзии, как и в музыке Губайдулиной, тишина воплощается в образах созерцания, смерти и сна. Созданная по законам музыкальной интонационной формы, поэзия Айги нуждается для своего живого существования в непосредственном интонировании человеческим голосом, так как для того, чтобы его стихи были полноценно восприняты, недостаточно визуального восприятия (считывания графического рисунка букв и строк), необходимо, чтобы они были услышаны. Поэт создает двойную концепцию: тишина поэтической свободы и молчание под гнётом политического давления. Через тишину, от поэтического слова к музыкальному, Г. Айги переходит к творческой свободе. Он стремился зафиксировать в стихах умонепостигаемое, то, что сложно воспринимается в слове, но можно передать интонационно. Смыслообразующее значение тишины проявляется в стремлении обоих художников поместить тишину в свои работы. С. Губайдулина через экзистенциал тишины улавливает интенцию бытия, придаёт ей особенное значение. К тишине стремится музыка, она выступает ценностно- пережитым состоянием.
В заключении диссертации подводятся итоги, даются рекомендации и намечаются перспективы дальнейшей разработки темы...
